Ложная девятка. Пятый том (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 48

Но вот к этой награде, к Красному Знамени, у меня отношение было особое. Понимание того, за что нам вручили эти ордена, изменило мое восприятие орденоносцев в принципе. Это не просто висюлька на пиджаке или мундире — это показатель того, что человек действительно рисковал своей жизнью ради чего-то по-настоящему важного.

Конечно, среди орденоносцев наверняка есть и липовые, юбилейные ордена или награждения к памятным датам, это все присутствует. Но в базе своей эти награды действительно говорят о том, что человек совершил настоящий подвиг. И если по отношению к спортивным регалиям я по-прежнему считаю, что носить их на пиджаке это так себе идея, то вот эту орденскую планку носить нужно.

Во время банкета, который был посвящен награждению, мне удалось перекинуться несколькими словами не с кем-то рядовым, а с Никитой Павловичем Симоняном — нашим новоназначенным председателем федерации футбола СССР. И меня интересовал только один вопрос: кто же будет главным тренером сборной Советского Союза?

Эдуард Васильевич Малофеев, главный тренер сборной Советского Союза, тоже вроде как заполучил инфаркт. А сейчас самая горячая пора для подготовки сборной к чемпионату мира. По первоначальным планам у нас больше 10 товарищеских игр должны предварять сам турнир, плюс несколько достаточно продолжительных сборов с национальной командой.

Большая часть, конечно, начнется позже — уже после того, как мы сыграем в еврокубках. Но все равно и до начала, уже в феврале, мы, например, должны были лететь в Мексику.

Сейчас же все это под вопросом. Как будет готовиться сборная, в каком составе и под чьим руководством — это было непонятно.

Плюс ходили слухи, и возможно не беспочвенные, что под соусом того, что сейчас сборной необходима твердая рука и наиболее прогрессивные методики, в команду мог вернуться Валерий Васильевич Лобановский. У которого было достаточно мощное лобби.

Тем более что заслугиЛобановского признавались передовыми практически всеми ведущими советскими тренерами — притом не только футбольными, но и в других видах спорта. Те методики, которые использовал Лобановский для форсированной подготовки к тому или иному турниру, безусловно, вызывали уважение.

Поэтому да, слухи действительно ходили, что тренер киевского «Динамо» может возглавить сборную Советского Союза как на период подготовки к мундиалю, так и, собственно, на сам чемпионат мира.

Именно о судьбе сборной, о Лобановском, о том, кто будет главным тренером, я и спросил у Симоняна, когда улучил минутку. На что получил ответ, который, честно сказать, сначала ввел меня в ступор.

Никита Павлович сказал, что исполняющим обязанности главного тренера сборной Советского Союза будет лично он.

Эта новость ударила меня по голове самым настоящим обухом. Какой Симонян? Ну да, у него был опыт руководства командой в 70-х. Ну да, он классный мужик. И вообще, возможно, что если бы он был на своем пике, это действительно была бы хорошая идея. Но сейчас — вы что, шутите?

Но я услышал «А» за которым всегда должно следовать «Б». А вот перед тем, как сказать «Б», Никита Павлович сделал паузу. И как раз именно в этой паузе у меня в голове и промелькнули эти тысячи вопросов и недоумевающих мыслей. Потому что вот это «Б» меня полностью успокоило.

Как оказалось, испанцы на своих Канарах несколько перестраховались. И диагноз Малофееву — инфаркт — они поставили в той ситуации, когда ни один советский врач, кардиолог или врач общей практики, даже и не подумал бы ставить инфаркт. Что-то вроде мелкоочагового инфаркта — вот что нарисовали Малофееву.

Звучит страшно — инфаркт, главный убийца всех советских директоров и председателей после пятидесяти. Не зря отец говорил, что если ты директор, а у тебя к выходу на пенсию нет как минимум двух инфарктов, то ты плохой руководитель.

Слово-то страшное, но в случае с Эдуардом Васильевичем за этим словом мало что стояло. И сейчас Малофеев, да, находится в кардиологии, где проходит лечение. Да и помимо проблем с сердцем у него еще и простреленное плечо. Но максимум через месяц главный тренер сборной Советского Союза будет в строю.

И Симонян будет числиться исполняющим обязанности как раз до момента возвращения Малофеева с больничного. Так что под его руководством мы проведем всего один сбор и всего два товарищеских матча с мексиканцами. Вся остальная часть подготовки и сам чемпионат отданы на откуп тому, кто и должен руководить командой на мексиканском турнире, — а именно Эдуарду Васильевичу Малофееву.

Валентин Козьмич, у которого настоящий инфаркт возможно, не будет помощником главного тренера. Но даже его участие в турнире возможно.

Единственное, что было сказано совершенно определенно, — так это то, что Савелий Евсеевич Мышалов, наш заслуженный врач, который также получил из рук генсека Романова награду, а именно орден Ленина, его карьера в сборной Советского Союза по футболу закончена. Врачом команды, скорее всего, будет мой теперь уже старый добрый знакомый доктор Орджоникидзе.

Сразу же после этого банкета я полетел обратно в Сочи где и продолжил готовиться к новому сезону.

Глава 23

Вообще, надо сказать, что Стрельцов в качестве тренера никогда не отличался каким-то особым желанием внедрять новаторские приемы или тактики. Скорее наоборот, Эдуарда Анатольевича можно было смело назвать консерватором, так как «Торпедо» в тактическом плане практически полностью повторяло сборную Советского Союза.

По ходу матчей единственное, что можно было назвать настоящей сменой тактики у нас, — это убрать игрока из линии защиты и добавить в атаку, или наоборот. То есть никаких глобальных изменений, никаких нововведений Стрельцов не делал, и складывалось такое впечатление, что и не собирался этого делать, предпочитая доводить до совершенства игру своих футболистов на уже понятных им позициях.

Эдуард Анатольевич практически никогда не менял амплуа игрока. Лично я не мог представить Стрельцова в роли того же Гуса Хиддинка, который перед чемпионатом Европы 2008 года перевел атакующего полузащитника Юрия Жиркова в защиту сборной России, что в итоге принесло блестящий результат.

Жирков не только вошел в символическую сборную того турнира именно как фланговый защитник, который бороздил поле от своей лицевой линии до чужой, но и в дальнейшем играл как раз левого защитника всю оставшуюся карьеру. Именно с этим амплуа Жирков перешел в «Челси», затем вернулся в Россию, стал очень важным звеном питерского «Зенита».

Способность Стрельцова найти игрока, способного точно так же закрыть весь фланг, казалось мне невозможной. Хотя на самом деле у нас в «Торпедо» имелись предпосылки для подобной фланговой игры игроков обороны. Тот же самый Витя Круглов у Малафеева в сборной, да и во время триумфального для «Торпедо» чемпионата Советского Союза, играл именно так — по всей бровке, активно продвигая мяч в атаку и являясь дополнительной и важной опцией.

Но сейчас, зимой 1986 года, мне казалось, что это в прошлом. Наш капитан немного сдал, и Стрельцов более не будет настроен играть в защите таким образом. У нас все будет классически и по-советски, с традиционными ролями в защите и обязательно с чистильщиком.

Подготовка к новому сезону проходила в напряженной атмосфере. События на Канарах наложили отпечаток на всю команду — все понимали, что теперь на нас смотрит весь мир, и любая ошибка будет многократно увеличена. В таких условиях экспериментировать с тактикой было особенно рискованно.

Стрельцов в это время все больше погружался в анализ европейских команд. Он часами просматривал видеозаписи матчей, изучал построения различных клубов, но при этом оставался верен своим принципам — никаких кардинальных изменений, только эволюционное развитие уже существующих схем.

Я помню, как однажды в разговоре с Валерием Ивановичем Ворониным он сказал: «Зачем изобретать велосипед, когда можно усовершенствовать уже имеющийся? Наши ребята привыкли к определенной системе, и менять ее кардинально — значит рисковать результатом».