Ложная девятка. Пятый том (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 38

Правда, ни один из них не отыграл все 90 минут. Диму во втором тайме сменил Миша Михайлов из киевского «Динамо», Добровольского заменил Балтача, а вместо братьев вышли Родионов и Кондратьев.

Наши же планы с Олегом выйти на поле были тренерским штабом проигнорированы. И вместо того чтобы немного заработать денег — ну или хотя бы попытаться это сделать — мы занимались моральной поддержкой остальных игроков сборной Советского Союза.

О самом матче с «Саарбрюккеном» сказать особо нечего. Заваров открыл счет на 30-й минуте красивым ударом с двадцати метров. На 70-й Саня Бубнов с углового удвоил преимущество нашей команды. А на 81-й минуте Дитер Мюллер сократил отрыв, реализовав пенальти. Итог — 2:1 в пользу сборной Советского Союза.

Матч получился вялым, без особого накала. Немцы играли осторожно, больше думая об обороне. Мы контролировали ход игры, но особо не напрягались. Все-таки товарищеский турнир в январе — это не то мероприятие, где стоит выкладываться на сто процентов.

— Неплохо для разминки, — подытожил Малофеев в раздевалке. — Новички показали себя хорошо. Харин уверенно, Добровольский толково. Савичевы тоже молодцы.

И действительно, для молодых торпедовцев этот матч стал важным шагом. Дебют в сборной — всегда особенное событие. Особенно когда все проходит гладко и без эксцессов.

В общем, начали мы сбор очень хорошо и у всех была уверенность что он так и продолжится.

Глава 18

Следующий матч с леверкузенским «Байером» в принципе мало чем отличался от игры с «Саарбрюккеном». Так же, как и в первой встрече на Канарах, Малофеев дал сыграть футболистам, которые либо ранее не привлекались в состав сборной, либо дебютировали только здесь, на островах.

В частности, если с «Саарбрюккеном» Дима Харин сыграл только первый тайм, то уже со следующей командой из Бундеслиги мой одноклубник провел все девяносто минут. И так получилось, что именно Харин стал главным героем встречи с командой из Леверкузена.

Сама игра завершилась со счетом 2:2. «Байер» оказался куда более серьезным соперником, чем «Саарбрюккен». Немцы начали агрессивно, создавали реальные моменты. Их центральная пара Патцке-Древс контролировала середину поля, а крайние полузащитники постоянно подключались к атакам.

Мы открыли счет на двадцать второй минуте. Родионов получил мяч от Литовченко на левом фланге, обыграл защитника и прострелил в штрафную. Блохин, несмотря на свои тридцать четыре года, вовремя подставил ногу и переправил мяч в сетку ворот Фолльборна.

Но немцы быстро сравняли. Уже на тридцать первой минуте Ваас воспользовался ошибкой Балтачи в обороне и точным ударом с двенадцати метров восстановил равновесие.

Во втором тайме я вышел на поле вместо Литовченко. К тому моменту счет уже стал 2:1 в пользу немцев — Цехель реализовал подачу с углового. Команда нуждалась в свежих силах и том, чтобы кто-то взял игру на себя.

На семидесятой минуте мне удалось сравнять счет. Получив мяч от Пасулько на левом фланге, я обыграл Хёрстера финтом влево-вправо, ворвался в штрафную и пробил в дальний угол. Фолльборн прыгнул, но не дотянулся.

На восемьдесят пятой минуте я мог оформить дубль, но удар с границы штрафной прошел чуть выше перекладины. До конца основного времени счет не изменился — 2:2.

Сразу же после финального свистка, не проводя дополнительное время, тренеры решили пробить серию послематчевых пенальти. И именно здесь Харин показал себя с самой лучшей стороны.

Дима сделал эту серию очень короткой — нам даже четвертый удар не понадобился. Первый одиннадцатиметровый реализовал я. Затем Харин отбил удар Томаса Хёрстера, который пробил слишком слабо и точно в руки вратарю.

Витя Пасулько развел по разным сторонам ворот мяч и голкипера. Гюнтер Древс ударил сильно, но точно в Харина, который остался по центру ворот. Родионов реализовал третий удар для нас, а потом Харин третий же отбил.

Именно этот сейв получился у моего одноклубника наиболее красивым. Кристиан Шрайер ударил в принципе достаточно качественно — попал сильно и в угол, но Дима угадал направление удара. Прыгнул, может быть, даже чуть раньше, чем нужно, но как раз так, чтобы отбить мяч кончиками пальцев.

В результате 3:0 в серии пенальти, и сборная Советского Союза ожидаемо вышла в финал этого неофициального турнира, который должен был пройти уже на следующий день. Нашим соперником в финальном матче должен был стать шведский «Гётеборг».

После этого мы не отправлялись домой, потому что уже через десять дней здесь же на Канарах, только на другом стадионе — на стадионе «Инсулар», а не на городском стадионе Маспаломаса — нас ждал матч совершенно другого уровня. А именно игра Испания — СССР.

Учитывая это обстоятельство, Эдуард Васильевич принял абсолютно логичное решение не дергаться, не лететь обратно в Москву, а в спокойном режиме провести большой сбор в Испании на Канарских островах и сыграть в финале этого сбора с испанцами.

Практически три недели отдыха на островах. Полноценные каникулы или смена в пионерском лагере. Учитывая то, что сейчас на Канарах пионеротряд Стрельцова находился в полном составе — Харин, Добровольский, оба Савичевых и я, плюс примкнувший к нам Заваров, который недалеко от нас ушел по возрасту — это действительно напоминало пионерский лагерь. Шуток по этому поводу в сборной было достаточно.

После матча с «Байером» у нас был выходной день.

На следующий день я проснулся очень рано. И не потому, что мне не спалось, а потому, что мы договорились с Катей, что я ей позвоню в субботу утром.

Моя умница-красавица сегодня собиралась на внеочередном комсомольском собрании своей группы «пропесочить» парочку морально нестойких студенток, которых застукали за неподобающим советским девушкам занятием. Вопрос был важный, и Кате нужна была моя моральная поддержка.

Я встал с кровати, натянул спортивные штаны и футболку и вышел на балкон. Было еще темно. Атлантический океан простирался до горизонта и почти сливался с темным небом. Только легкое фосфоресцирование прибойной полосы выдавало границу между водой и сушей. Воздух пах солью и экзотическими для нас, но привычными для Канарских островов цветами из разбитого внизу сада при отеле.

Мысли крутились вокруг будущего разговора с Катей и о том, что причина, по которой она встала ни свет ни заря в Москве в субботу утром и меня подняла на другом конце света, на самом деле достаточно глупая. Вроде бы восемьдесят шестой год на дворе, и что такого в том, что две девчонки не поделили одного парня и устроили драку? Дело молодое, и подключать к этому общественность, раздувать из мухи слона, тем более не давать спать людям в пять утра — полнейшая глупость.

Но почему-то моей Катюше, новоявленному секретарю комсомольской организации курса, потребовалось именно сегодня утром устроить это судилище. Да еще и меня к этому делу подключить, чтобы я ее настроил и подсказал нужные слова.

На мой взгляд, нужные слова в этой ситуации только одни: сами разберутся, чего лезть. Но это я, может быть, действительно что-то не понимаю, и на самом деле все куда серьезнее. Неважно. Главное, что я проснулся и, потягиваясь и зевая, спустился в холл отеля.

Заспанный ночной портье удивленно посмотрел на меня.

— Что-то случилось? — спросил он на ломаном русском.

В этот момент я в очередной раз удивился тому, что принимающая сторона, испанцы, так хорошо подготовились к нашему визиту. Персонал этой гостиницы говорил в том числе и на русском. Насколько я понимаю, сейчас в середине восьмидесятых никакого потока туристов из Советского Союза нет. И зачем сотрудникам гостиничного бизнеса на Канарах учить русский язык, непонятно. Но факт остается фактом — этот худощавый загорелый канарец лет пятидесяти действительно по-русски говорил.

— Можно воспользоваться телефоном? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Да, конечно, конечно! — откликнулся он. — Позвольте уточнить, куда вы собираетесь звонить?