Новый путь истории (СИ) - Ежов Сергей - Страница 27

— Ответ мальтийцев! — подал голос капитан, остальные на мостике помалкивали.

Нельсон повернулся в сторону кораблей противника и удивился, насколько близко те успели приблизиться. Крейсера шли на максимальной скорости, отчего носовая часть приподнялась, и от носа отваливались красивые буруны. Из-под кормы вырывался ещё один бурун, мощный и длинный. Корабли синхронно совершили замысловатый разворот, вышли на курс параллельный кильватерной колонне Нельсона, и сбросили скорость. Привычным взглядом профессионального артиллериста Нельсон оценил расстояние, и увидел, что для стрельбы дистанция слишком велика, даже для стрельбы на рикошетах. А вот противник расстоянием явно не смущался: башни на обоих кораблях были повернуты в сторону англичан, и теперь слегка шевелились, видимо уточняя наводку. Нельсон опытным глазом отметил такой момент. А между мачт на растяжке трепетали флажки с сообщением: «Несчастные, вы сами выбрали свою судьбу».

— Да он изрядный наглец! — возмущённо воскликнул Нельсон, и замолк, потому что «Святой Иоанн» начал стрельбу. Вслед за ним открыл огонь «Святой Эльм», адмирал теперь явственно видел их названия.

Не делая и малейшей попытки поразить флагмана, мальтийские крейсера били по второму кораблю в английском строю. Десяток перелётов-недолётов, и очередной снаряд нашел свою цель, разорвавшись на батарейной палубе. За ним второй, третий… седьмой… Десятое попадание оказалось роковым: «Кинг Эдуард» взорвался. Потом был расстрел второго и третьего линкора в строю, а после этого «Святой Иоанн» поднял сигнал: «Закончились фугасные снаряды, схожу, догружусь. Не скучайте, адмирал Нельсон».

И наглая парочка, до которой не сумело долететь ни одного ядра, подняла скорость до немыслимых двадцати двух узлов, и ушла в сторону Мальты. Но англичане недолго скучали, поскольку на горизонте появилась ещё пара кораблей, на этот раз парусных. Не делая попыток сблизиться, парочка взяла курс параллельный отряду Нельсона.

— Что у него на вершине грот-мачты? — спросил адмирал.

— Оптический телеграф, сэр адмирал, сэр! — чётко ответил сигнальщик.

— Значит они… — начал Нельсон, но не договорил, потому что возле сократившегося строя его кораблей встал огромный как баобаб столб могучего взрыва. Но Нельсон смотрел на проклятый оптический телеграф на мачте трижды проклятого парусника.

Планки телеграфа задвигались, выплясывая сложный танец, и вот вслед за целеуказанием, а парусник именно им и занимался, на отряд прилетел ещё снаряд, потом ещё.

«Классическая вилка!» — обречённо подумал адмирал. Судя по белым и серым от страха лицам офицеров на мостике, они подумали о том же.

Снаряд, выпущенный из башенной установки бастиона святого Кристофера, ударился в палубу «Виктории» чуть впереди мостика, прошил палубные настилы, ударился в чугунные чушки балласта и штатно сработал. ударной волной перебило киль корабля и вышибло огромную дыру в днище. Раскалённые осколки легко прошили стены из выдержанного балтийского дуба, и оказались в крюйт-камере, до отказа загруженной порохом и прочими огнеопасными вещами.

Из всего экипажа «Виктории» в триста пятьдесят человек, выжило пять человек, все — рядовые матросы.

Глава 10

— Папа, ты дашь мне оружие?

Сын ещё очень мал, но он мужчина, и насколько я понимаю, в живых ни его, ни его маму, брата и сестру не оставят, а наоборот, подвергнут мучительной смерти. В таком случае быстрая безболезненная смерть предпочтительнее.

— Держи пистолет, Павел Юрьевич, как им пользоваться ты знаешь. Уточню: стрелять только с моего разрешения или мамы. Ну, или в случае явной опасности, например, в случае неожиданного нападения. Стрелять постарайся с упора, помнишь, как я тебя учил? Иначе тяжёлое оружие просто улетит от отдачи.

Елизавета Алексеевна, изредка поглядывая на нас, проверяла своё оружие: три дробовика и дамский малокалиберный пистолет. Да уж, с оружием у нас порядок. Кроме дробовиков и пистолетов у Елизаветы Алексеевны и Паши, имеются ещё пять самозарядных крупнокалиберных карабинов, два автоматических пистолета и три десятка гранат. С боеприпасами тоже полнейший порядок — хватит на пару дней стрельбы. И позиция у нас весьма недурна: подземное убежище находится на глубине восемь метров, над нами мощный слой известняка, и проникнуть в наше убежище можно только по одному коридору, длиной метров тридцать, причём в полный рост идти невозможно, поскольку высота коридора всего полтора метра. Не знаю, почему люди, добывавшие тут камень для строительства, не сняли полметра камня с потолка или не углубили коридор, но для обороны такое обстоятельство очень удачно. В нашем убежище имеется три вентиляционных отверстия, ведущие в разные места: я лично озаботился вентиляцией, когда получил во владение этот дом.

Был в моей жизни случай, когда запасной выход спас жизнь хозяину жилища и мне заодно. Дело было в «святые» лихие девяностые. Я был в гостях у приятеля, невеликого питерского бизнесмена, снимавшего квартиру на первом этаже в обычном панельном доме сто тридцать седьмой серии. Сидели, пили чай, болтали о литературе, когда в дверь стали ломиться бандиты: они поставили моего приятеля на счётчик. На кухне оказалось пробитое отверстие в подвал. Люк в подвал прикрыт линолеумом. Мы спустились в подвал, хозяин немного повозился, и линолеум лёг на место, скрывая путь бегства. Из подвала мы тихонько вышли на улицу, прошли на соседний двор, сели на машину и были таковы.

Этот опыт впечатлил меня, и на всякий случай я сделал запасной выход за пределы участка, когда поселился в собственном доме, в деревне. Правда, ход этот, по счастью, не понадобился. Здесь, на Мальте, я сразу после вселения, озаботился созданием убежища для семьи и близких друзей. Времена нынче неспокойные, я многим поперёк горла, так что убежище необходимо.

На Мальте, как и почти везде в южных странах, камень для строительства добывается в подземных катакомбах. Это очень удобно: не надо возить издалека, не надо далеко ходить на работу в каменоломню, а кроме того, после выемки камня образуются полости, в которых можно устраивать погреба и прочие хранилища. За века существования городов, под ними возникли запутанные лабиринты, и в тех лабиринтах можно запросто заблудиться и пропасть.

Под Валлеттой тоже имеется лабиринт катакомб, и мы, я имею в виду русскую часть Мальтийского ордена, тоже приложили руку к его расширению. Когда строились дома для русских учёных, то камень для них пилили в катакомбах, и поднимали через подвал, так что ход в лабиринт есть в каждом из домов. Разметить путь к моему дому и ознакомить с этим путём глав семейств — дело нескольких часов. Кроме того, мы провели три тайные тренировки по эвакуации из домов в убежище, так что, когда пришла нужда, все оказались в должной степени готовы.

Вот и сейчас, как на тренировке, в дальнем конце коридора трижды — коротко-длинно-коротко — мигнул фонарь, и раздался голос Рогожина:

— Свои! Рогожин, Шульце и Полубешкин с семьями и прислугой прибыли.

— Слава те, господи! Проходите поскорее, господа, заждались вас уже. Никого не потеряли, Пафнутий Львович?

— Все на месте, и дети и взрослые. — сказал Рогожин, пропуская вперёд членов своей команды, и, судя по движению руки, пересчитывая подопечных. По счастью, никто не потерялся.

— Бумаги и приборы убраны в тайник, личные бумаги с собой, более ничего брать не стали, как и велено.

Тайник, о котором говорит Рогожин, моё личное изобретение. Представляет он простую яму во внутреннем дворе каждого дома, накрытую плитой весом тонны три, или чуть поменьше. Небольшой козловой кран наезжает на яму, цепляет плиту за вверченные в неё крюки, поднимает… И добро пожаловать в тайник. Но людей там прятать нельзя, потому что нет вентиляции. А вот у меня, где нынче и собрались все русские, есть и вентиляция, и вода, и запас еды, и даже канализация. Имеется нефтяной двигатель, а к нему — электрический генератор, так что электрическое освещение у нас имеется. Можно даже осветить коридор, подходящий к нашему убежищу. Для этого на стене, обращённой в коридор, выглажен приличный участок, хорошо отштукатурен и покрашен в белый цвет — это отражатель. Из-за выступа на отражатель направлен прожектор, и при его включении коридор заливается ослепительным светом, удобным защитникам для стрельбы по чужакам, и слепящий нападающих.