Графиня с изъяном. Тайна живой стали - Лин Айлин - Страница 8

– Знаешь, – лениво-задумчиво протянула Беатрис, – твоему отцу было бы легче, если бы ты вообще не появилась на свет. Или если бы сейчас… исчезла.

В её словах прозвучала какая-то ненормальная радость. Моё сердце забилось быстрее от всё сильнее накатывающего страха.

– Я хочу, чтобы ты покинула аббатство, – продолжала она холодным голосом. – Напиши отцу, что тебе здесь невыносимо. Что ты жаждешь вернуться домой или уехать куда угодно ещё.

Я не сдержала недоумения:

– Почему для тебя так важно моё отсутствие?

– Просто мне так хочется, – Беатрис сделала ещё один шаг ко мне. – Считай это моим капризом.

Я чувствовала пустоту за спиной. Ещё шаг назад – и я могу сорваться в пропасть.

– Ну так как? – склонила голову к плечу блондинка.

– Беатрис, – начала я мягко, осознавая, что имею дело с чем-то более сложным, чем простая детская жестокость, – я не просилась сюда. Меня отправили против воли, как и тебя.

По её лицу пробежала тень:

– Не равняй нас! Ты и я – совершенно разные люди!

– Ты права, – прошептала я. – Мы разные. Но обе пребываем тут не по своей воле. И обе страдаем.

На мгновение что-то похожее на понимание проскользнуло в её взгляде. Но оно тут же угасло. Беатрис тряхнула головой, будто отгоняя непрошеные мысли:

– Довольно разговоров! Я пришла сюда не для бесед по душам. Обещай, что попросишь отца забрать тебя отсюда, или…

– Или что? – спросила я, чувствуя, как колкие мурашки ужаса пробегают по спине.

В этот миг блондинка, отвратительно осклабившись, резко толкнула меня в грудь, и я, не удержав равновесия на своей хромой ноге, покачнулась назад. Под моим весом старые камни посыпались мелкой крошкой вниз, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

В последний момент я успела схватиться здоровой рукой за торчащую из стены железный прут, и так и замерла, балансируя на носочках на самом краешке.

– Помогите! – закричала я, чувствуя, как начинают слабеть пальцы и скользить по влажному металлу.

На площадке поднялся переполох. Оливия и Джейн побледнели, прижавшись к стене, явно испугавшись результата поступка своей предводительницы. Но при этом никто из них не пытался мне помочь.

Беатрис же застыла на месте, и на её лице отразился сначала ужас, а после жуткое ликование.

Моей первой мыслью было:

Она сумасшедшая! С такой лучше действительно не иметь дел!

Но её тут же вытеснила другая:

Я так долго не продержусь, упаду и точно сверну себе шею.

Пальцы с каждой секундой теряли силу.

Я закрыла глаза, одновременно молясь о спасении и готовясь к смерти…

– Держись крепче! – вдруг услышала я чей-то уверенный голос, а за ним стремительные шаги. Не успела я разлепить мокрые от слёз веки, как чьи-то крепкие руки обхватили меня за запястье и потянули вперёд, на себя. С трудом приоткрыв глаза, я увидела незнакомое лицо: девушка, старше меня на пару лет, с короткими тёмными волосами и решительным взглядом карих глаз.

– Ты не упадёшь, не волнуйся, – констатировала она. – Всё будет хорошо.

И тут меня накрыло: всё моё тело начала бить крупная дрожь от пережитого ужаса.

– Что здесь происходит? – переключив своё внимание на Беатрис и её подруг, потребовала от них ответа странная незнакомка. – Вы лишились рассудка? Она же могла погибнуть!

Беатрис отступила на шаг, её лицо стало бледным, как пергамент, когда она осознала, что у её поступка есть свидетель, подруги были не в счёт:

– Всё произошло случайно. Она сама оступилась…

– Случайно? – фыркнула спасительница. – И поэтому вас трое против одной на заброшенной башне? Не лги, я слышала всё, поднимаясь сюда.

Она повернулась ко мне и участливо поинтересовалась:

– Ты ранена?

Я покачала головой, всё ещё не в силах вымолвить и слова.

– Ступай вниз, – мягко сказала она. – Я догоню тебя.

Рвано кивнув, я с трудом поковыляла на выход, чувствуя, как от перенапряжения ноют все мышцы. За спиной услышала тихий, но твёрдый голос новой знакомой:

– А теперь слушайте меня, все трое. Если я ещё раз увижу, что вы преследуете, запугиваете или иным образом вредите ей или кому-либо другому, я расскажу обо всём матушке-настоятельнице. Но прежде… Задам такую трёпку, вовек не забудете. Не думаю, что выбитые передние зубы добавят вам шарма.

– Как ты смеешь мне угрожать?! – прошипела Беатрис. – Ты даже не знаешь, кто я! Я лучшая ученица, а мой отец – барон Оствик, его влияние при дворе безгранично!

– Ой ли? Ты всего лишь невоспитанная мерзавка, запугивающая калеку, – холодно перебила её незнакомка. – И меня совсем не впечатляют ни твой отец, ни его титул, ни тем более ты сама.

Что-то в её голосе, в уверенной осанке заставило Беатрис смолкнуть. Она бросила на меня последний ненавидящий взгляд, затем кивнула своим подругам, и все трое быстро скрылись на лестнице, пролетев мимо меня, даже не задев.

Девушка с короткой стрижкой, подхватив масляную лампу, которую принесла с собой, подошла ко мне и без единого слова подставила плечо, позволяя мне на неё опереться.

Пока шагали, я украдкой её рассматривала. Худощавая и длинноногая. Тёмные волосы обрамляли лицо с высокими скулами и решительным подбородком. Но более всего поражали её глаза: карие, как осенние листья, с золотистыми крапинками вокруг зрачков. Эти глаза смотрели на мир с вызовом и какой-то внутренней силой.

– Спасибо, – прошептала я. – Если бы не вы…

– Не стоит благодарности, – отмахнулась она. – Меня зовут Розалинда. Роза. Я прибыла в аббатство буквально пару часов назад.

– Гвендолин… Гвен, – представилась я.

– Приятно познакомиться, Гвен, и давай на ты, – она улыбнулась, и её строгое лицо вдруг осветилось теплом. – Хотя обстоятельства могли быть и получше.

– Как ты оказалась тут? – спросила я, всё ещё не веря, что выжила.

Розалинда пожала плечами:

– Я увидела башню из окна своей комнаты и решила её исследовать. А поднявшись, услышала голоса.

Мы медленно шли к главному зданию, и я чувствовала, как дрожь постепенно отпускает меня.

– Они давно тебя травят? – вдруг спросила новая знакомая.

Я вздрогнула от нахлынувших неприятных воспоминаний:

– С первого дня моего приезда.

– Стервозы какие, – фыркнула девушка. – Глумиться над тем, кто слабее… Мерзость. А ещё аристократки. Пф-ф, одно название. Красивая оболочка, гниль внутри.

В этих словах чувствовалась такая уверенность, что я невольно подняла взгляд. Розалинда смотрела вперёд, и в её осанке было что-то особенное, какая-то сила, которой мне всегда не хватало.

– Где твоя комната? – спросила она, когда мы вошли в главное здание через заднюю дверь, ведшую на кухню. Эта часть аббатства никем не охранялась: стражники следили лишь за внешними стенами по периметру да хранилищами с собранным урожаем. Внутри обители порядок поддерживали сами монахини, полагаясь больше на страх Божий и строгие правила, чем на замки и засовы. Впрочем, некоторые двери всё же запирались на ночь, но эта, ведущая на задний двор, всегда оставалась открытой.

– В восточном крыле, последняя дверь в коридоре, – ответила я.

– Отлично! Меня поселили в комнате напротив с одной из воспитанниц, – улыбнулась Розалинда. – Теперь я твоя соседка, Гвен.

– Ещё раз спасибо! – я снова поблагодарила её, когда мы пришли на место.

– Не за что, – она мягко коснулась моего плеча. – Увидимся завтра. Доброй ночи!

– Спокойной ночи, – кивнула я и вошла к себе.

Заперев дверь, прислонилась к ней спиной. При одном воспоминании о пережитом сердце невольно начинало биться быстрее, но теперь к страху примешивалось нечто иное – надежда. Тихая, неуверенная, но всё же надежда на то, что мои дни в аббатстве не будут больше наполнены лишь ужасом и одиночеством.

Глава 8

Утро наступило слишком быстро. Я лежала с закрытыми глазами, пытаясь убедить себя, что вчерашние события, лишь дурной сон. Но саднящие царапины на ладони и ноющая от напряжения рука, были доказательством того, что всё произошло наяву. И Беатрис, толкнувшая меня к краю башни, и мгновения ужаса, когда я балансировала над пропастью, и… Розалинда, которая спасла мне жизнь. Последнее благодатным бальзамом проливалось на моё израненное обидами сердце.