Графиня с изъяном. Тайна живой стали - Лин Айлин - Страница 10

Я медленно поднялась, чувствуя неприятный холодок страха. Обычно я старалась быть незаметной на уроках, чтобы избежать насмешек.

– После… после Войны Магов большинство учений о том, как развить в себе сверхспособности, были утрачены, – начала я тихо. – Волшебные реки истощились, многие пересохли совсем. Люди с даром к магии стали рождаться всё реже.

– Верно, – кивнула монахиня. – В наши дни волшебники управляют маной куда хуже, чем даже десять лет назад.

Остаток занятия прошёл в обсуждении легенд о древних артефактах времён Войны Магов. Большинство считались утраченными, хотя ходили слухи, что некоторые до сих пор хранятся в сокровищницах крупнейших аристократических родов.

Следующим был урок каллиграфии – настоящая пытка для меня. Своей искривлённой рукой я не могла придерживать вихляющий туда-сюда лист бумаги, потому буквы выходили неровными.

После обеда настал черёд работы в саду. Монахини распределили нас по грядкам: сегодня нужно было собирать урожай ночецветов, редких грибов, растущих только в особой магической почве. Я попала в группу ск Розалинде и Мари.

– Смотри как надо, – Мари показала, как правильно срезать гриб у самого основания, чтобы не повредить грибницу. – Ножом под углом, одним движением.

– У тебя хорошо получается, – заметила я, наблюдая за её действиями.

– Ещё бы, – хмыкнула она. – Я дочь мелкого купца. Он торгует грибами, и я обязана знать, как их собирать.

– А я-то думала, что Мари Тилби – дочь графа, – подмигнула Розалинда.

– Не смешно, – Мари шутливо бросила в неё щепотку земли. – Мой отец едва сводит концы с концами. И меня отправил сюда по королевской программе: половина оплачивается короной, и я, когда закончу обучение здесь, буду обязана отработать во благо государства пять лет.

– Как это? – поинтересовалась я.

– Королю необходимы не только солдаты, но и те, кто умеет писать и считать. После обучения я вернусь домой и стану работать в королевской канцелярии.

Этот разговор открыл мне глаза на нечто, о чём я никогда не задумывалась: мир за пределами аристократических кругов, где люди жили совсем иными заботами.

День пролетел незаметно, впервые за всё время в аббатстве я не чувствовала себя одинокой и никому не нужной.

Вечером, сразу после ужина, Розалинда, сказав нам:

– Я ненадолго кое-куда отлучусь, ждите меня в комнате Гвен, – куда-то испарилась.

Мы с Мари удивлённо переглянувшись, отправились в наше крыло.

– Как думаешь, куда она побежала? – спросила я, присаживаясь на край кровати.

– Не имею ни малейшего представления. Я её знаю не больше твоего, но отчего-то рядом с ней спокойнее. Меня ведь тоже задирали, – тихо добавила она. – Но таких, как я, тут много, мы стараемся держаться вместе, поэтому, наверное, аристократки не позволяют себе лишних вольностей к нам, простолюдинкам… Прости, что я никак тебе не помогала… Отчего-то я поверила в проклятье, на тебя наложенное…

– Не извиняйся, – криво усмехнулась я, – если бы я была на твоём месте, вероятно, тоже бы сторонилась.

Тут дверь резко распахнулась и в помещение вошла Роза. Её лицо было серьёзным, но довольным.

– Я всё рассказала матушке Агате, – объявила она с порога. – О том, как Беатрис и её подруги загнали тебя на башню и едва не столкнули вниз, – глядя мне в глаза, пояснила она.

– Что?! – в шоке ахнула Мари.

– И я о чём, – Роза села рядом со мной. – Подлые мерзавки! Матушка Агата назначила Беатрис и её компании жёсткое наказание: они останутся без ужина на три дня и получат дополнительный час работы в саду на неделю вперёд. А ещё настоятельница пообещала отписать их родителям.

– Ты не должна была… – начала я, но подруга перебила меня.

– Должна. Нельзя позволять таким, как Беатрис, издеваться над другими безнаказанно! Это неправильно.

В её голосе звучала железная убеждённость.

– Роза, а ты правда дочь герцога? – с моих губ вдруг сорвался давно зудевший в голове вопрос.

– Я бастард, – прямо заявила она, нисколько не смущаясь своего статуса. – Незаконнорождённая дочь герцога Рейнхарта Виндхольмского.

Я тихо ахнула. Герцог Виндхольмский являлся одним из самых могущественных людей в стране, командующим королевской гвардией, а также ближайшим советником Его Величества.

– Моя мать была служанкой в его замке – красивая, как грех. Он ею и воспользовался, а потом выгнал под дождь с пустыми руками, уже с животом, – продолжила Роза, не мигая, глядя в окно. – Когда она умерла в родах, меня взяла к себе хозяйка таверны. Герцог, конечно, знал обо мне, но и не думал признавать: у него и без меня хватает наследников – законных и мужского пола.

– Почему же тогда он вдруг передумал и вообще отправил тебя сюда? – удивилась я.

– Потому что королю срочно требуется дипломатический союз с северными варварами, хотя бы с одним из кланов, – Розалинда скривилась. – Вождь Свирепых койотов – Рангвальд Безумный поставил условие: он хочет жену из благородной семьи, близкой к королю…

И тут я всё поняла. Молча встала и обняла девочку, всего за день ставшей мне настоящей подругой.

– Никто из высоких лордов не отдаст свою дочь дикарю, – прошептала Роза, – но им не жаль меня… Я как раз то, что нужно. Достаточно благородна для союза, но не настолько ценна, чтобы плакать обо мне, если меня там убьют.

У меня сердце болезненно сжалось от её слов.

– Но замуж я пойду, только после того, как научусь хоть чему-нибудь. И вот я тут. Здесь я должна постичь все премудрости этикета, чтобы не опозорить корону на свадьбе с варваром. А если что-то сделаю не так, мою Элли и её семью, ставшей мне родной, повесят.

– Элли – это та женщина, что тебя воспитала?

– Да… Я не могу рисковать её благополучием. И жизнями её близких.

Я смотрела на Розалинду, поражённая её силой и в то же время уязвимостью. Несмотря на тяжёлую судьбу, она сохранила достоинство и готовность защищать других. Внезапно я почувствовала, что должна что-то сделать для неё.

– Я помогу тебе, – сказала я твёрдо. – Научу всему, что знаю о правилах этикета и поведения знатной дамы. Ты не совершишь ни одной ошибки!

– Правда? – лицо Розалинды просветлело. – Ты сделаешь это для меня?

– Конечно, – я почувствовала, что могу быть полезной кому-то впервые в своей жизни. И это чувство окрыляло.

– Я тоже помогу, – вызвалась Мари. – Чем-нибудь, – смущённо потупилась она.

Розалинда смотрела на нас с искренней благодарностью, а потом вдруг обняла сразу обеих.

– Спасибо, – прошептала она. – Что бы ни случилось, я рада, что у меня есть такие друзья.

Глава 9

Предрассветная тишина нарушалась лишь скрипом пера по бумаге. В моей комнате, освещённой единственной свечой, я заканчивала письмо для Розалинды.

"…и пусть прошло уже три года, я всё ещё жду хоть какой-то весточки от тебя, Роза. Мари обещала разузнать о твоей судьбе, когда устроится работать в королевскую канцелярию. Но до того момента ещё столько времени пройдёт… Потому я отправила это письмо твоему отцу, буду верить, на сей раз он снизойдёт и перешлёт послание тебе напрямую. Если честно, я уже со счёта сбилась, сколько этих писем было… И, увы, все они остались без ответа.

У меня всё те же вопросы: как ты? Как устроилась? Добр ли к тебе твой благоверный? Каждый вечер перед сном я молюсь о твоём благополучии…"

Я остановилась, глядя на ровные строчки. За пять лет в аббатстве я всё же научилась писать красиво.

Подумав секунду, спрятала незаконченное письмо в книгу, пусть пока полежит там. Я непременно его допишу, но позже.

Итак, я провела в аббатстве долгие пять лет. Вчера мне исполнилось шестнадцать. Столько времени минуло с того дня, как отец сослал меня прочь и заточил в этих серых стенах. Из всеми зашуганного, одинокого ребёнка я выросла в девушку, научившуюся любить и принимать себя такой, какая есть.

Я встала со стула и, пройдя к полке, взяла с неё небольшую шкатулку. В ней лежали все мои сокровища: маленькая кисть для рисования, вышитый шёлквый платочек – два подарка от Розы, железная заколка, плетёный из трёхцветных нитей браслет, брошь из тонкой меди – от Мари.