Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Не гламур. Страсти по Маргарите - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Вортко тогда еще посмеялся на вопрос корреспондентки – «не боитесь?»: нет, мол, я в мистику не верю; да и в самом романе нет ничего мистического: хороший, крепкий роман о любви, не более того…

Я, помнится, тогда еще подумала: ой, лукавит господин постановщик. А с другой стороны, что ему оставалось: не заявлять же на диктофон, что боится, дрожит от страха, но снимать жуть как хочется…

Пока мы базарили о «Мастере», Мишка продолжал читать статью дальше и вдруг как подпрыгнет:

– Во дает: уже в мае к съемкам приступает, а главную героиню еще не нашел!

– Так не бывает, – оторвалась я от своих протоколов. – Если есть срок начала съемок, значит, уже и смета утверждена, и график работ…

Я сказала это, а где-то в груди, слева, почувствовала неожиданное волнение. Я страшно люблю этот роман, меня давно интригует эта неземная, придуманная Булгаковым женщина, не умеющая починять примус, не приспособленная к жизни, имеющая эту жизнь – спокойную, тихую, скучную, как гладь болота, и вдруг взорванную появлением Мастера… Мне казалось, что мало кто понимает суть Маргариты. Уж тем более – мужчины. Сам Булгаков – не в счет: мне кажется, ее образ создан им не в здравом уме, не при свете дня, не в добром здравии. Может, в горячечном бреду. В страшную грозовую ночь. При полной луне. Под морфием…

В общем, почему-то было приятно, что режиссер никак не может найти актрису на роль Маргариты. Лично мне это было понятно и естественно.

– Ничего себе! – продолжал захлебываться Лосев. – Он ее уже даже в трамваях высматривает.

– Кого – ее? – поднял голову Литвинов.

– Актрису.

– А что – актрисы сплошь в трамваях ездят? – снова не понял Игорь Сергеевич.

– Да ему без разницы: актриса – не актриса, закончила Театральный или домохозяйкой при муже сидит… Ему главное – образ найти, который соответствует его представлениям о героине. Он готов даже непрофессионалку снимать… А что? – вдруг даже разозлился Мишка на снисходительный взгляд Литвинова. – Сидит себе где-нибудь дома небесная красавица и знать не знает, что ее-то и ищет известный режиссер.

– Ну да, небесная, типа Оксаны Федоровой… – съехидничал Игорь Сергеевич.

Лучше бы он не вспоминал это имя. Почему-то у нас все мужики управления не любят прошлогоднюю «мисс мира». Вернее, думаю я, если бы она не принимала участие в том злосчастном конкурсе, а скромно работала где-нибудь в нашей конторе за дверью по-соседски, то на 8 Марта по количеству букетов она переплюнула бы любую девицу во всем ГУВД. А так, стоило ей выйти на мировой подиум, и началось: и мордашка, мол, как у всех, и грудь маловата, и ноги коротковаты, и улыбка не так ослепительна, да и вообще – таких, дескать, в базарный день за три копейки на любой улице – пруд пруди. И ладно бы бабы разорялись: было бы понятно – завидуют. А тут – мужики. А впрочем, мужики, как известно, – хуже баб. Тоже завидуют – пришла я однажды к выводу: потому как не им досталась. Сидят дома со своими тетехами, которых из-за сварливых характеров, бесцветных кудельков и низких задниц в люди вывести неудобно, вот и брызжут ядом. Оксана Федорова им, понимаешь, не нравится! Подкаблучники фиговы.

Лосев Оксану тоже не любил. Но он был не женат. А стало быть, его в предвзятости заподозрить трудно. Во всяком случае он красавицу не развенчивал вслух, а просто отмахивался: «Красавица? Фи! У меня младшая сестра – Сонька – сто очков форы даст».

Но в этот день Лосев Соньку не вспомнил, а резко обернулся к Литвинову:

– При чем тут Федорова? У нас своя Маргарита есть, даже имя совпадает…

Все повернулись ко мне.

– А уж ведьма-а… – нарочито грубо протянул стажер Коленька под хохот наших идиотов.

Почему, когда мужчина влюблен и пытается скрыть это, он – такая гадина?

* * *

Да, теперь я точно знаю, что началось все с той газеты, а виноват во всем – Мишка Лосев. Хотя, если честно, обвинять Мишку, это – валить с больной головы на здоровую: он потрепался и забыл. А вот я, дурища, запомнила. И стала каждый понедельник покупать «Явку с повинной».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А там разворачивались нешуточные события. Газета на полном серьезе объявила на своих страницах кастинг на роль «народной Маргариты». Условия были простейшие: посылаешь две свои фотографии – портрет (почему-то журналисты это называли «крупняком») и в полный рост; их, якобы, непременно передадут Вортко; а потом жди результатов. Поначалу мне все это показалось полной фикцией. Но газета в каждом номере сообщала, сколько фотографий уже в банке данных народного конкурса, информировала, на какие роли в фильме главреж уже утвердил актеров, периодически печатала интервью и комментарии самого Вортко.

Мало того, в каждом номере газета помещала фотографии очередных девушек, изъявивших желание принять участие в народном конкурсе. Среди них действительно большинство было непрофессионалок. И в правдивости конкурса меня убедила как раз-таки фотография обычной девушки, напомнившей мне одну московскую актрису, на которую я обратила внимание на каком-то гастрольном спектакле, куда меня затащила подруга Анька. Настроение было – дрянь (накануне Олег позвонил и сказал, что завтрашняя встреча отменяется: заболел сын, на днях – министерская проверка, а у жены – предзащитная лихорадка), спектакль был дрянь, но та темноволосая московская девочка запомнилась. Была в ней какая-то скрытая страсть, которая взрывала атмосферу скучающих кресел, пробивалась сквозь вечные покашливания и покрехтывания аллергичного (от пыли?) зала, достигала галерки и возвращалась назад, к кулисе, где стояла та, которая вроде бы даже ничего особенного и не говорила, вроде бы даже и не двигалась почти… И вот эта девушка, из газеты, с редким нынче «цветочным» именем Роза, которая так напомнила мне те два часа почти молчаливой страсти на сцене, – тоже участница конкурса, тоже хочет быть Маргаритой…

У меня появилось новое увлечение. Вечером (если он выдавался свободным) я заворачивалась в теплый плед на диване и раскладывала перед собой вырезки из газеты (я под прицелом Макарова не призналась бы никому, что заразилась болезнью провинциальных девчонок) с фотографиями претенденток на роль Маргариты. Я пыталась смотреть на них глазами Вортко. Или даже… самого Булгакова.

Вот Ника. Красивая, как… Хотела сказать – как ведьма, но, все-таки – как стерва. Это для Маргариты, на мой взгляд, чересчур. Ей бы чуть помягче. А вот Оленька, наоборот, слишком мягкая, ей бы Никиной страстности; да что и говорить – совсем малышка, чуть за двадцать, а Маргарите нужен мой тридцатник…

«Мой»? Я резко откинула ставший вдруг душным плед. Может, я простыла? Температурю? Подошла к окну, открыла форточку. В окно вихрем влетели колючие снежинки. Бледный круг луны с трудом пробивался сквозь низкие темные тучи. Размытые пятна фонарей, казалось, только усиливали тревожную темноту. Самое время воров и прочей нечисти.

Какой-то вялой, абсолютно больной рукой я прикрыла окно.

За тяжелой стеной соседней квартиры стали медленно бить старинные напольные часы. Раз, два… Я слушала глухой бой, и время как будто остановилось. На меня нашло странное оцепенение… Пять, шесть… Я словно со стороны увидела себя – высокую, бледную, с резко обострившимися скулами, с приспущенными ресницами, сквозь которые из глаз рвался наружу горячий огонь, немыслимое пламя… Семь, восемь… У меня появилось почти физическое ощущение, что я в комнате не одна: будто кто-то тихо и пристально наблюдает за мной. Стоит мне подойти к зеркалу и… увижу его за спиной.

Я вздрогнула от резкого стука-выстрела. Не закрепленная на шпингалет форточка отлетела к раме. Вздыбилась занавеска. Волосы вихрем поднялись с плеч и закрутились вокруг лица.

…Одиннадцать, двенадцать.

Полночь!

Опять словно со стороны, я услышала жуткий хохот. Это я хохотала, как сумасшедшая.

Я и вправду походила на сумасшедшую. Я решила не на жизнь, а на смерть сразиться за роль Маргариты. Я хотела вырваться из своего круга. Встретить своего Мастера.