Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 4

— Ты прав, здесь моя теория хромает. Что ж, думаю, нет смысла сидеть и гадать. Подождём ещё несколько часов. Скоро сами примем участие в исследованиях. Там уже будет видно.

— Надеюсь, моя история не заставила тебя засомневаться в нашей работе? — спросил я. — Не появилось желания сразу же после прибытия в Россию сесть на самолёт до Токио или даже до Сиднея?

— Вот ты, значит, какого обо мне мнения? — прищурился Купер. — Даже не сомневайся, Тендо. Я уже принял решение. Даже если придётся рисковать собой, всё равно пойду до конца. Если подумать, кто может с этим справиться, если не мы? Выскочка Родригес? Сильно сомневаюсь.

Хорошо, что Купер понимает, какая на нас лежит ответственность. Пусть другим об этом ничего не известно, но если уж мы обладаем лекарской магией, нам нельзя отсиживаться в углу.

Меня смущает только предсказание Манасэ Досана. Я всё ещё уверен, что смогу изменить будущее, которое он видел. Но если вспомнить его слова о том, что я стану последним лекарем… Становится немного тревожно за судьбу Купера Уайта. Если всё пойдёт по сценарию, который предвещали лекари прошлого, из России я могу вернуться один.

Но в этом знании — моё преимущество. Я смогу предотвратить катастрофу, зная заранее, сколь велика она может оказаться.

Когда самолёт прибыл во Владивосток, я рассчитывал, что нас встретят и сразу же отвезут в научно-исследовательский лагерь. Однако как только мне удалось поймать связь, я обнаружил сообщение в чате группы «Двенадцать», в котором утверждалось обратное.

Как оказалось, пока мы летели, в лагере произошёл какой-то инцидент, из-за чего его временно закрыли и на вход, и на выход. «ВОЗ» скинула нам адрес отеля, где мы с Купером можем остановиться до завтрашнего утра. Коллеги пообещали, что ситуация должна разрешиться, и уже на следующий день нас заберут на новое место работы — за пределы Владивостока.

— Подумать только! — возмутился Купер. — Могли бы хоть какого-то сопровождающего нанять. Я всё понимаю, но всё же австралийцу и японцу не так уж и просто адаптироваться в России. Интересно, здесь хоть кто-нибудь говорит на английском?

— Говорят, Купер. И многие, — усмехнулся я. — Но не беспокойся, я свободно говорю на русском, если ты уже забыл. Заселимся в отель без проблем.

Ох уж эти старые добрые стереотипы о моей Родине… Чуть ли не треть населения Земли думает, что мы живём в вечной мерзлоте среди медведей, пьём водку сутки напролёт и играем на балалайке. Хотя стоит отметить, такие стереотипы затронули не только Россию. О многих странах люди судят только по слухам.

К примеру, я много раз слышал, что те же австралийцы чуть ли не живут вместе с кенгуру. Хотя… Вспоминая бывшую супругу Купера, можно прийти к выводу, что это не такой уж стереотип. Правда, тот случай с кенгуру скорее исключение из правил.

Пройдя несколько проверок, мы, наконец, смогли покинуть аэропорт. Меня аж потряхивало от мысли, что я оказался в родных краях. Сам я в прошлом мире был родом не из Владивостока, но много раз бывал в этом городе.

А тут есть, на что посмотреть. Город раскинулся среди бухт Японского моря. Со всех сторон окружён островами, мысами и лесными массивами.

Эх, жаль, что мы приехали сюда из-за «Фебрис-12». В противном случае я бы с радостью провёл Куперу экскурсию. Как минимум залив Петра Великого точно стоило бы посетить! Правда, австралийца бы сильно удивил тот факт, что японский врач так хорошо разбирается в местной культуре и географии.

Ну, ничего. Отложим на потом. Разберёмся с инфекцией — и можно будет всю страну пересечь! А на это потребуется не один день и даже не одна неделя. Вот в такой отпуск я бы с удовольствием отправился.

Я поймал такси, и мы направились в отель, где нам уже забронировали места. Все улицы и люди казались мне жутко знакомыми. Будто я никогда и не покидал Россию. И что больше всего меня поразило, я почти не заметил существенной разницы между моей Российской Империей и местной Федерацией. Такие же люди, такие же города. Только вездесущей магии нет, и система правления совсем другая.

Мы заселились в соседние номера и думали выспаться перед поездкой, которая может состояться завтра утром, но организм взял своё. Даже лекарям нужно есть.

На первом этаже располагался ресторан, в котором мы и решили перекусить. Однако не успели мы занять столик, как я заметил одинокую фигуру, что сидела в другом конце зала. Очень знакомое лицо. Я даже сразу не смог определить, кто это передо мной.

— Тебе тоже кажется, что мы с ним где-то уже встречались? — спросил Купер.

— Читаешь мои мысли, — не отрывая взгляда от, казалось бы, незнакомца, произнёс я. — Погоди-ка… Я вспомнил. В лицо мы его видели лишь однажды, но общаться приходилось куда чаще. Так и не понял, кто это?

Купер помотал головой.

— Это — Эдвард Шепард. Американец, — объяснил я. — Видимо, его тоже заселили в этот отель.

— Тот самый? Из нашей группы? — удивился Купер. — Точно! А ведь я тоже видел его вживую всего один раз. Когда уже подводились итоги олимпиады. Он всегда вёл себя тихо. Очень неприметный человек.

— Однако этот неприметный зачем-то поддерживает бунты Родригеса, — отметил я. — А знаешь, что? Давай-ка к нему подсядем. Может, вживую он нам скажет больше. А если где-то неподалёку окажется Родригес, можно будет сразу разобраться, с чего это вдруг они затеяли рассорить группу «Двенадцать» и «ВОЗ».

Мы подошли к столику, Шепард медленно поднял взгляд, затем вздрогнул и удивлённо уставился на нас. Я заметил, как расширились его зрачки. Такое впечатление, будто он решил, что мы с Купером собрались его поколотить.

— Добрый вечер, доктор Шепард, — поприветствовал американского коллегу я. — Узнали нас?

— Вас трудно не узнать, — тут же взял себя в руки он. — Кацураги и Уайт. Я так понимаю, вас тоже не пустили сегодня в лагерь?

— Нет, — коротко ответил Купер и по-хозяйски расположился за столиком рядом с Шепардом, лишь после этого спросив: — Вы ведь не против, если мы поужинаем вместе с вами?

Шепард утвердительно кивнул, а затем произнёс:

— Если вы ищете доктора Родригеса — его со мной нет. Он только час назад вылетел из Мексики.

— А с чего вы взяли, что мы ищем именно его? — присаживаясь напротив Шепарда, спросил я.

— Странно, что именно вы задаёте мне этот вопрос, доктор Кацураги, — нахмурился Эдвард. — Из-за вашего письма генеральному директору у нас возникло много проблем. Гебреус пригрозил, что позаботится о том, чтобы нас не только выгнали из группы, но ещё и лишили медицинских лицензий.

Ага, так значит, моё сообщение всё же дошло до директора, и он даже успел принять меры. Это радует. Я был уверен, что он просто проигнорировал мою жалобу.

— На мой взгляд, вы с доктором Родригесом действительно подвергли риску успех нашей группы. Хотя на деле нам стоит, наоборот, сплотиться и действовать сообща, — сказал Шепарду я.

— Я никак не буду это комментировать, — произнёс американец, тяжело вздохнул, затем потянулся к стакану с водой, чтобы промочить горло, но тут же одёрнул руку, выхватил из кармана пиджака платок и громко закашлялся. — Прошу прощения, мне придётся отойти.

Купер выглядел удовлетворённым. Ему понравилось, что мы поставили его на место. Однако я, наоборот, захотел вернуть Шепарда назад.

Мой «анализ» успел уловить, что на платке, в который он вынужденно сплюнул мокроту, были пятна крови.

Глава 3

— Доктор Шепард, подождите одну минуту! — крикнул я, заставив коллегу остановиться, затем вышел из-за стола, нагнал американца и шёпотом задал вопрос: — С вами всё в порядке?

— С чего вы вдруг обо мне беспокоитесь, доктор Кацураги? — несколько раз прокряхтев, ответил вопросом на вопрос он. — Кажется, вы уже ясно дали понять, как мы друг к другу относимся.

— Ничего подобного. Я лишь пытался разобраться в наших взаимоотношениях. Затевать очередной конфликт в мои планы не входило, — произнёс я. — Однако я заметил, что у вас на платке кровь. Уж извините, если лезу не в своё дело, но вы ведь сами понимаете, насколько серьёзным может быть этот симптом?