Salvatio. В рассветной мгле - Ильин Юрий Николаевич - Страница 36

Кто-то невидимый едва слышно проносится мимо. Монктон лихорадочно озирается, луч фонарика выдергивает из темноты стекла, стулья, кресла, мониторы, стопки бумаг. Что, что это? Где? Никого. Ничего.

Немногочисленные лампы вдруг разом моргают. Как тогда… Снова откуда-то доносится неописуемая палитра звуков, и вдруг вспыхивают дисплеи по всему залу: на них возникает видеозаставка к утренним построениям — и обрывается на середине, оставляя только звон в ушах.

Чувствуя, как ужас поднимается от солнечного сплетения и начинает хватать холодными ладонями за лицо, Монктон торопливо заковылял прочь из зала. Коридор. Поворот. Опять коридор. Мерцающий указатель на выход. Опять поворот, еще один длинный коридор…

Откуда-то извне долетел глухой грохот. Пол заходил ходуном, и Монктон, потеряв равновесие, рухнул плашмя. Фонарь вылетел из рук и откатился к противоположной стене. Путаясь в сползающих подкладках и необъятной форме, Монктон на четвереньках кое-как добрался до него, попытался подняться и снова упал.

Загорелись красные тревожные лампы. В слуховые нервы вгрызлась пожарная сирена. Опять выронив фонарь, Монктон зажал уши ладонями — слишком громко. Но в мозгу мелькнула спасительная мысль: при пожарной тревоге выходы с территории разблокируются. А значит, он уже сейчас может — и должен! — убраться из этого проклятого места. С опаской оторвав ладони от ушей, он потянулся за фонарем. Поднимаясь на ноги, повернул голову и увидел, что метрах в семи от него на фоне красных ламп в проходе чернеет чей-то силуэт.

По лицу побежали раскаленные мурашки. Монктон медленно направил луч фонаря в сторону появившейся фигуры. Женские ноги, босиком, сплошь в ссадинах и кровоподтеках… Мятая серо-синяя форменная юбка… Светло-серая блуза… Белые руки, тоже все в ссадинах… Лица почти не видно под мокрыми светлыми волосами…

— Ты же подохла, — оторопело пробормотал он, — тебя нет!

Он инстинктивно попятился, но собственные ноги вновь запутались в маскарадном тряпье, и Монктон едва не завалился на спину.

Повернувшись вполоборота, его противница медленно поднимала вытянутую руку. Монктон лихорадочно вырвал пистолет из кобуры.

Выстрелы грянули одновременно.

13 мая. Noctus irae. Центр города

— Внимание! В связи с чрезвычайной ситуацией в центральных районах города Служба общего контроля осуществляет все необходимые мероприятия. Гражданским лицам оставаться на местах и категорически запрещается предпринимать какие-либо самостоятельные меры, направленные на тушение возгораний или эвакуацию, — это неслось из всех громкоговорителей на фонарных столбах и внутри зданий в центре города.

— Что за дьявол! — тихо прорычал Арманн, поднося к губам рацию. — Внимание, всем подразделениям! Говорит полковник Службы общего контроля Арманн. Приказываю сосредоточиться на эвакуации гражданских, задача тушения огня — вторичная по важности! Повторяю, сосредоточьтесь на эвакуации гражданских! Конец связи!

Отряд Арманна уже минут двадцать обшаривал общежитие Mithrez Manufakture. Здесь, в отличие от других мест, пожар начался почему-то на верхних этажах, а не внизу. В здании всё еще могли находиться несколько сотен человек, даром что значительная часть успела выскочить наружу.

— Отряд, стой! — скомандовал Арманн, услышав шум впереди. Кто-то пытался выбить запертую дверь, ведшую на пожарную лестницу. Кто, черт побери, ее запер?!

— Брутус, Кринн, ко мне! Эй, там за дверью, отойдите! Сейчас мы вас вытащим. Парни, вышибаем на три: раз, два…

— Три-и-ийех! — рявкнули все трое, снося злополучную дверь вместе с петлями. Из проема повалил дым, из которого, задыхаясь и кашляя, выходили, шатаясь, люди. Среди них Арманн увидел Виктора. На его плече висела какая-то девица, и, похоже, ей было совсем худо.

— Кислород, живо! — Арманн сам надел на Наталию маску. — Белаж! Раздай противогазы, сперва «тяжелым». Виктор, там еще есть кто-нибудь?

Закашлявшийся Виктор не смог ответить, только кивнул и поманил рукой за собой, явно собираясь вернуться в дым.

— Стой, придурок! Раммон, дай ему маску, Кринн — за мной!

Спустя несколько секунд они выволокли за руки потерявшего сознание человека.

— Живой? Откачивай, — бросил Крикну Арманн и переключился на рацию. — Стеллаплац, что у вас там?.. Не слышу, повторите… ЧТО-О?! Они рехнулись? Так, под мою ответственность: не выполнять этот приказ! Повторяю, не выполнять этот приказ! Гражданских погубите и сами передохнете! Конец связи! Раммон, Белаж! Выводите людей на улицу, по дороге поторопите наших, кто с рукавом. Остальные — со мной!

— Что происходит? — спросил Виктор, почуяв недоброе.

— Кто-то приказал не выпускать людей из зданий. И вообще из центра, — ответил Арманн. — Тебя-то сюда как занесло?

— Взрывом, — ответил Виктор. — Шли домой, хотели срезать.

— Понятно, — ответил Арманн. — Так, ну где рукав, мать его?

В противоположном конце коридора появились еще несколько человек — тоже сотрудники Службы. Только вместо пожарного шланга у них наготове были автоматы.

— У нас приказ никого не выпускать из зданий до особого распоряжения, — прогудел из-под шлема старший. Лейтенант, судя по погонам.

— Смирно! — рявкнул Арманн. — Лейтенант, ты больной или как? В крематории давно не был? Сейчас окажешься!

— Приказы не обсуждаются! — заорал лейтенант. В голосе его звенели истеричные нотки.

— Разойдись! — взревел Армани. — Отрад и гражданские, за мной, выходим наружу.

Новоприбывшие разом передернули затворы на автоматах.

— Всем оставаться на местах! — крикнул лейтенант.

— Хорошо, — просто ответил Арманн и молниеносным движением вскинул руку. Раздался громкий хлопок, лейтенант заорал и покатился по земле, схватившись за ключицу.

— Отряд, код Д! — скомандовал полковник, и его люди бросились в бой. Автоматы у новоприбывших повыбивали сразу, но завязалась рукопашная: людей у Арманна было больше, однако противник, похоже, превосходил физической подготовкой.

— Н-на-а! — Арманн с высоты своего роста обрушил жесточайший удар на голову атаковавшего его солдата. Лицо полковника сделалось страшным — разъяренный демон возмездия, могучий и неудержимый, как столп огня.

— Арманн, сзади! — крикнул Виктор. Полковник с разворота вломил подобравшемуся сзади «соколу», так что тот грянулся головой об стену и сполз на пол.

— Виктор, уводи людей, живо! — рявкнул Арманн. — Топор возьми на всякий! Давайте, бегом отсюда! Выходите на Северный проспект — и в Пустошь, там огня нет!

Виктор был последним из гражданских, кто покинул злополучный коридор. У поворота он обернулся и в последний раз взглянул на Арманна. Тот поднял руку в прощальном жесте. Виктор поклонился и поспешил за теми, кого должен был вывести в Пустошь. Подальше от пожаров, разом вспыхнувших, похоже, по всему центру.

…Беглецы уже выбрались на Северный проспект, когда их нагнал звук исполинского взрыва. Обернувшись, они увидели, что здание общежития медленно оседает в бурлящее у его основания огненное облако.

13 мая. Noctus irae. Штаб-квартира Комитета по поддержанию равновесия и стабильности

Накануне вечером Бержер вызвали в штаб-квартиру Стабикома. Огромный подземный бункер размером с городской квартал уходил на десятки, если не сотни, метров в глубину. Здесь, в отличие от поверхности, всегда был стерильный и хорошо увлажненный воздух, чистая вода и, естественно, никаких пожаров. Спускаясь в стеклянном лифте, Бержер рассматривала хромированное однообразие ярусов, по которым деловито расхаживали туда-сюда люди в форме, и гадала, зачем ее могли вызвать в такое позднее время.

Два часа ее донимали опросниками и тестами физического состояния. И только потом появился майор Эззерт, непосредственный начальник Бержер, и пригласил ее в свой кабинет.

— Наливайте кофе, не стесняйтесь, — сказал Эззерт, притворяя дверь.

Бержер налила две кружки, одну поставила перед командиром. Усевшись, майор отхлебнул коричневого пойла, сложил руки и уставился на подчиненную.