Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 7

Кстати, как выглядит черт, которого многие поминают, но никто толком не видел — большая загадка. Вольц по секрету признался, что ему попадалась иллюстрация в библиотечном издании: черт там похож на рослого дикаря-тресго, только совершенно черного, имеющего хвост, копыта и рога. При этом он не вооружен. Абсолютно нелепый зверь с точки зрения биологии — умели древние дойч врагов придумывать, изваяние такого черта хоть в Истормуз ставь — очень назидательно.

Взвод, рыгая и попердывая после завтрака, разбирал учебное снаряжение и оружие. Лично Верну старинный армейский обычай казался устаревшим — что тут рыгать после каши-то? Древние воины питались совершенно иначе, в учебнике упоминают о связках колбас, о непонятном «жарком» с разнообразными подливами, об истинном и несравненном говяжьем гуляше, о прямо-таки десятках куриных яиц на одно рыло и «хлебах, мазанных маслом» — все входило в имперский рацион. Фетте хоть ночью толкни, начнет перечислять блюда и напитки, включая всякие сказочные «шоколадцы и шипучие вина». Да, в старину было с чего рыгать. А сейчас этакие военные традиции откровенно излишни, к тому же они не всех девушек впечатляют.

…— Фронт — лево! Щиты сомкнуть! Шторн, Бекк, трипперные вы львы, щиты выше! Наклон держать! Держать говорю, медузы селезские!

Ругательства, как и шоколадцы — малопонятны, они предания эпохи Первого Прихода. Зато остальное понятно: плечо товарища по оружию не теряем, шаг, укол копья, тяжелый щит не опускать, поворот строя — все разом, единое многоногое существо…

Щит практически настоящий, боевой: многослойный надежный, чуть выгнутый прямоугольник, заслоняющий солдата от подбородка до колен. Качественные ремни креплений, медные заклепки, фронтальная часть усилена, правда, не стальными накладками, а медными. Железо слишком дорого, его на учебное вооружение не тратят. Но вес выдержан — в бою солдат будет пользоваться любым щитом, замена разбитого не доставит проблем — у любой пехотной роты Эстерштайна такие же стандартные щиты и копья. На изготовление щитов идут лучшие кожи лам, внешний слой — отличная свиная кожа, кожи склеены и пропитаны секретными составами. Щитов подобного качества у врагов нет и не будет. Конечно, бой в строю, для которого и создавались стандартные армейские щиты — событие редкое. В коротких стычках и длинных рейдах громоздкий пехотный щит скорее обуза. Но на вооружении состоят щиты кавалерийского и флотского образцов, с ними курсанты проводят не меньше времени…

Вообще-то Верн предпочел бы получить погоны ротмистра. Нравятся всякие зверюги, особенно строевые армейские лошади, коих очень мало, посему получить должность в кавалерии — мечта малореальная. Курсантов обучают верховой езде, но скорее символически. Истомленные лошади из конюшни училища откровенно ненавидят неуклюжих седоков, курсанты отвечают примерно тем же. Верн понимает, что иначе и быть не может — лучшие животные в строю боевых разъездов или на коневодческих фермах. На всю страну едва ли насчитается тысяча верховых скакунов. И это огорчительно, до училища-то думалось…

Много чего думалось, но давно повзрослел. У фатерлянда много проблем. В конном животноводстве, в металлообработке, в научных и научно-магических исследованиях, в… Нет, курсант Ланцмахта должен думать о хорошем. К примеру, у армии отличные вьючные животные. Не все это понимают, но даже пара хорошо обученных лам попросту незаменима в боевом рейде. Да, тяжелые вьюки животные унести не способны, но каждый килограмм груза, снятый с двуногой пехотной спины — уже может решить исход боя. И вообще ламы — умные и понимающие животные, причем не лишенные чувства юмора.

Лично в Верна ламы никогда не плевали. Завидующие товарищи хором обвиняли в знании тайных феакских заговоров — грубоватые шуточки насчет происхождения личного состава не одобрялись командованием, но искоренить поддразнивания было невозможно. Курсант Верн отругивался и подшучивал, но вообще-то…

Иногда странные советы Анн оказывались удивительно полезными. Собственно, почти всегда так и бывало. Правда, насчет строевой подготовки она ничего не советовала, иногда только спрашивает и ужасается. Удивительно забавной и наивной бывает Анна Драй-Фир…

Правильно выполнять утомительные боевые движения и оставаться способным мыслить на сложные темы — вот истинная цель офицерской подготовки.

— Коли! Коли! Резче!

Громыхая тяжелыми подметками сапог, строй наступает, слаженно бьет коварный воздух медными длинными остриями учебных копий. Штатное пехотное копье Ланцмахта носит странноватое название «пи-лум». Оружие в рост человека, почти наполовину состоит из наконечника, в оружии точно определен баланс, точности броска помогает шар-утяжелитель, наполненный свинцом. Отлично пронзает незащищенную плоть визгливых вояк-тресго (или иных врагов фатерлянда), при попадании в щит застревает, противник вынужден бросить защиту, тут-то он и обречен. Практически идеально продуманное оружие этот пи-лум. Проблема все та же — нехватка железа. Учебные копья оснащены медным наконечником, свернутый в конус-трубку, он достаточно остр, вполне готов пронзить мишень из тростникового плетеного мата, да и в неосторожно подставленный зад или ребра человека вонзится почти на полную глубину. Но не выдерживает малейшего поперечного удара. Часть учебного дня курсанты проводят, выпрямляя наконечники в специальных тисках или меняя на новые. Запас наконечников изрядный — вот с чем армия не испытывает проблем, так это с медными изделиями — оружейный «Альстерский Орел» — готов завалить своей продукцией все побережье. Но по сути — это игрушки. С боевыми железными наконечниками на копьях курсанты только в караул и заступают.

Инженеры и рабочие Нового Хамбура — непревзойденные специалисты. Отличные кожаные изделия, качественные шерстяные ткани, волшебная по качеству оптика, стеклодувное производство, любые медные и свинцовые изделия, переработка мяса, меда и сахарного тростника, средств гигиены — такого мыла, помад и зубного порошка больше нигде нет и не будет. Потрясающий уровень образования и здравоохранения — таких школ и клиник история просто не знала. Строительство и наука, с учетом знания всех секретов Старого мира — в сущности, государство Эстерштайн всесильно.

Проблем две — отсутствие железа и вымирание. Еще есть проблема с дефицитом древесины, но с этим почти справились.

«Не в том месте, не с теми силами и не с тем оснащением. Стандартный штабной просчет» — говорит Вольц о Первом Пришествии. Понятно, это разговор с друзьями, поскольку стукачей хватает, «геста» не спит. Но и полностью истребить подобные обсуждения — немыслимо.

— Перерыв! Переведите дух, подотритесь под юбочками, господа курсанты! Опоздавшие в класс сильно пожалеют!

…Верн принимает подаваемые сокурсниками щиты, навешивает на крюки в безупречную настенную шеренгу. Это тоже талант, глупый, но весьма востребованный в учебном взводе. У капитана Ленца зоркий глаз — перекос в пару миллиметров и щиты с грохотом полетят на пол, взвод будет обеспечен дополнительным упражнением на добрую половину ночи.

— Отлично! Слезай! — командует Вольц.

Верн спрыгивает с табурета — ряд щитов радует глаз. Какой идиот придумал развешивать щиты почти под потолком — истории неизвестно. Кто-то весьма остроумный тогда казарму оборудовал.

«Рано или поздно Эстерштайн сдохнет» — именно эту мысль, пусть и совершенно по-разному, формулировали Вольц и Анн в разговорах наедине. В это гадкое предсказание не верилось. Да, Вольц был лучшим другом, еще с нелегких времен мужской школы, Анн была не только другом, но в их общее пророчество верить было никак нельзя. Нельзя и всё тут!

Эстерштайн был и остается великим. Страна справится. И где-то там — в ином мире, существует Великий Рейх. Рано или поздно цивилизации воссоединятся и станут Единым — как и было задумано. Придет новая кровь, отыщутся месторождения железной руды, в стране появится бронза и сталь, чугун, и даже алюминий. Нет, Верн не был специалистом в химии-геологии, но верил, что так всегда и бывает — боги помогают бесстрашным избранным. Главное, не ждать милостей богов, действовать самим — разведывать, искать, прорубать дорогу в дальние земли, покорять новые дикие племена и брать нужное Эстерштайну. Об этом писали авторитетные книги, об этом объявляли в новостях и накатывали в газетах. С этим были абсолютно согласны курсанты, весь Ланцмахт и Ерстефлотте, да все-все с этим были согласны — весь народ великого Эстерштайна. По-крайней мере, вслух.