Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 27

Еще пластина-ступенька, пятно восхитительных юбок чуть приблизилось. Верн глянул вниз — смутная полоса физиономии Вольца белеет под серым блеском шлема — друг благоразумно отступил из-под лестницы. Конечно, если проклятое сооружение громыхнется, старшего курсанта заденет. Но Вольц сделает всё, чтобы уцелеть — он настоящий солдат.

Нет, вниз лучше не смотреть. Еще пластина, и еще ступенька. Хуже всего, что ноги не всегда могут нащупать опору, порой носок сапога бесполезно скользил по меди, тыкается в трос. Иногда удается опереться о вертикальную щель между пластиной и тросом. Верн напряг готовый скатиться в панику разум, (соображай, башку тебе сдери!) приноровился ставить носок под углом. Стало легче. Но как снимать эту дуру? В смысле, не дуру, а цепкую, но крайне неудачливую юную фрау. Могла бы что-то ободряющее пропищать. «Умоляю, только снимите, и я…». Нет, это тоже глупо и неприлично.

До светлого пятна вожделенных юбок оставался метр. Обладательница накрахмаленной роскоши по-прежнему висела, не подавая признаков жизни. Верн дал краткий отдых рукам и обдумал ситуацию. С женщинами спешка только вредит, мама не устает это повторять. Тут нужен подход. Иначе вместе с красавицей вниз брякнешься. Сама-то лестница-мостик при ближайшем изучении оказалась вполне преодолима, просто стопы ног нужно нелепо выворачивать. Что ж, отлично, начинаем следующий маневр.

Верн преодолел еще две пластины-ступени и очень осторожно подергал каблук висящей туфельки…

…Вот как предчувствовал. Фрау мгновенно подала признаки жизни. Весьма конвульсивные — дрогнула так, что вся опора шевельнулась.

— Эй-эй! — заорал Верн, осознавая, что чудом не полетели вниз — она, конечно, дивно стройна и воздушна, но сшибет же мигом.

Девушка дергалась, пыталась глянуть вниз, ей мешало неудобное положение, платье и мокрые волосы.

Спаси нас боги — вот так кричишь, лезешь спасать, всё делаешь, а от твоего прикосновения содрогаются, словно жертву за пятку матерый лев-людоед тронул когтем.

— Держитесь крепче! — Верн проглотил напрашивающееся ругательство, и полез выше.

Пришлось корректно, но прижаться. Она определенно чистейшая дойч: ткань платья дорогущая, а аромат духов… и еще форма бедер. Гм, не время же, сдери нам башку…

Успокоить, объяснить, направить на путь к спасению. Если хоть что-то из списка получится — уже успех, тогда можно разбиваться с чувством выполненного долга.

Верн начал с мягкого, но настойчивого направления дамской конечности — вот чуть в сторону, ступню чуточку выворачиваем, тут славная щель между пластинами. Ага, нащупала! Не совсем идиотк… не совсем растерялась. Ступня изящная, обувь узкая, ей опираться даже удобнее, чем курсантскому сапогу.

— Спокойнее, аккуратно. Сейчас спустимся. Только без спешки. Слышите меня, фрау?

Не отвечает. Все же страх парализует, это известный боевой момент.

Верн поднялся еще на ступеньку-плиту, пришлось прижаться к спасаемой интимнее. Весьма тонкий момент. Вот и по ощущениям тоже, что глупо, учитывая, что силы на исходе.

Точно — истинная дойч. Длинные локоны цвета светлого серебра, прекрасные даже в столь мокром и спутанном виде. Форма уха с серьгой, украшенной непонятным камнем, чрезвычайно… как это там в лекциях… арийская, да.

— Спокойно, мы сейчас осторожно спустимся, тут не так высоко, — мягко пробормотал Верн, оценивая намертво вцепившиеся руки девушки.

Боги, да она же прямо за тросы держится. Даже под дождем видно, что с кистей капает черным. Кровь. Там и кожи-то, наверное, нет. Это не фрау, а холмовой клещ. С такой упорной девушкой и сорваться будет приятно.

Девушка-клещ с трудом повернула голову. Истинно прекрасна, наплевать на чистоту крови — просто столь тонких и безупречно правильных черт лица Верну вообще не приходилось видеть. Только…

Она пыталась что-то сказать, маленький рот болезненно дергался. До курсанта Верна Халлта дошло.

— Ты немая, да?

Похоже, она не слышала, только угадала по движению губ. Ресницы судорожно дрогнули.

— Ерунда, мы тут не кофе пить устроились, обойдемся без светской беседы, — машинально сказал Верн. — Сейчас соберемся и вниз. Главное, без поспешности. Понимаешь?

Вот — вполне утвердительное движение ресниц.

— Отлично. Постарайся опереться о меня спиной и освободить одну руку.

Странный это был момент. Удивительная девушка висела, прижатая и удерживаемая курсантским телом. Верн изловчился достать из кармана носовой платок, замотали одну окровавленную ладонь, пусть и крайне неловко, большей частью безмолвная фея себе зубами помогала. Курсант бормотал ободряющее, слышать она не слышала, но явно понимала. На вторую руку повязки не было, но тут прелестная фрау указала вниз, пошевелила бедрами.

— Юбки? — догадался Верн. — Ах, вы меня восхищаете!

Кажется, даже улыбнулась. Нет, действительно восхитительная девушка, сохраняет хладнокровие, в ее-то ситуации.

Верн спустился на ступеньку, извлек из ножен гросс-месс, взрезал одну из юбок. Гм, отодралась высоковато. А ведь, наверное, марок тридцать стоит, не меньше.

Пришлось заново подниматься с трофеем. Казалось, уже целую вечность висели вместе надо рвом — сверху нависающая выступом кладка стены, внизу блестящие шипы и точка-шлем неочевидного Вольца. Далекие крики невидимых людей, а тут пара висящих несчастливцев деловито приводит руки и прочее в подобие боевой готовности. Нет, повезло с фрау, теперь-то очевидно.

Она затянула зубами последний узел на ладони.

— Чуть передохнем и начнем путешествие? — предложил Верн.

Она кивнула — довольно решительно — и попыталась убрать с лица липнущие пряди. Вот что девушкам досаждает в подобных ситуациях, так это шикарные прически и нарядные одежды. Под юбками, между прочим, хозяйке ступеней вообще не видно, роскошный наряд треть мира заслоняет.

— В штанах тебе было бы удобнее, — предположил Верн. — Следующий раз попробуй на рискованную прогулку собраться должным образом. Тебе, кстати, штаны пойдут. Извини, это я вульгарно шучу для поддержания задора.

Видимо, поняла не до конца, но кивнула. Истинно прелестная особа. Неучтиво к ней на «ты» обращаться, но иное сейчас крайне нелепо.

Двинулись. Верну пришлось постоянно опускаться-подниматься на ступеньку-две, направляя ноги подопечной, но в целом шло благополучно. Руками она вполне надежно управлялась сама, хотя больно бедняге было безумно. Рот болезненно искажался при каждом перехвате. Может и удобно быть немой — хотя бы не голосишь от боли, оно же немного стыдно.

— Так, у вас осталась последняя опора! — донеся командный голос снизу. — Будьте осторожны, двоих мне не поймать.

— Вольц, она глухонемая, вообще не слышит, — сообщил Верн.

— Дружище, да ты совсем спятил! — возмутился старший курсант. — Только ты мог выбрать для спасения именно глухонемую особу. Что за навязчивая склонность к странным девушкам⁈

— Зато она очень неглупая и стойкая, — возразил Верн.

— Это я уже понял, — заверил Вольц. — Как мне вас ловить?

— Она по мне слезет, подхватишь, — Верн вновь поднялся вверх, уже привычно обнимая-прижимая девушку к опоре, показал лицо — по губам она читала просто отлично. — Я держусь, ты ползешь по мне — хвататься можно за ремень, потом за брючные карманы. Всё крепкое, и у меня отличные подтяжки. Снизу тебя подхватят, не бойся.

Кивнула, начала примеряться, перехватываться.

«У нее глаза разные» — понял Верн. «Оба красивые, но один темный, наверное, зеленый, а другой, кажется, светло-светло-голубой».

— Вы уже прочно на «ты», и, видимо, условились о следующем свидании, — комментировал снизу Вольц. — Вот как ты это умеешь, а, дружище? Знакомы всего пять минут, а фея тебя уже за ремень держит.

Верн только замычал — удерживать на руках двойную тяжесть было непросто. Фея был стройна, но кормили в замке не так уж плохо. Фрау уцепилась за курсантские карманы…

— Снизу это похоже на парашют, — отметил Вольц. — Помнишь, нам старина Виз рисовал это воздушно-спасательное устройство? Возвращаются старые добрые времена люфтваффе!