За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 11

Взять каких-нибудь солдат из эскорта, с которым прибыла делегация из действующей армии во главе с де Фуа, он тоже не мог. Потому что задача мести за члена семьи Гримальди армию короля Франции не затрагивает примерно никак. Нет, можно поискать добровольцев на мокрое дело за деньги. Но у солдат есть вертикаль власти, с которой надо делиться. Денег сеньор на наемников не выделил.

Пригласить друзей? Слуг? Друзей с их слугами? Неплохой вариант, но где сейчас друзья? Не сидят по норам. Кто к турниру готовится, кто, мало ли, с дамой, и кто-нибудь обязательно около сеньора суетится.

Поэтому Ламберто уповал строго на собственные силы и верных людей. Сгонял в Монкальери и забрал в дополнение к своему конюху еще оруженосца и двоих парней «подай-принеси», а пожилого камердинера сначала не хотел брать, потом решил, что кто-то должен присмотреть за лошадьми.

Рыцари на войне живут не столько на королевское жалование, сколько на доходы от земель. Кто половчее, водит компанию с высшими аристократами и живет на подачки. Без слуг рыцарю никак. Максимилиан де Круа, например, до того, как сорвался налегке в Геную, держал в военном лагере и конюхов, и камердинеров, и кузнеца, и специального человека для ухода за доспехами, и повара с поварятами, и портного, и прочей прислуги еще с десяток, и управляющего всем этим хозяйством. И в Турин на светские мероприятия он поехал с женой, которая озаботилась привезти прислугу из замка.

Ламберто же потащил с собой в переполненный город всего пять человек. И то думал, что много, потому что оруженосцу досталось спать на полу у кровати рыцаря, конюху — в сене на конюшне, а прочим на чердаке вперемешку со слугами других рыцарей. Зато все свои, все монегаски, при необходимости смогут отбиться от чужой прислуги или от солдат-дебоширов.

С отрядом из четырех вооруженных слуг Ламберто прибыл на Немецкое Подворье. Кроме своих людей, он рассчитывал на помощь других постояльцев. Вот двое рыцарей, наверяка здесь со свитой. Сидят, в шахматы играют. Откуда они? Шамбери, судя по гербам.

— Господа, я Ламберто Гримальди, рыцарь короля Франциска.

— Очень приятно, — ответили оба.

— Прошу простить за беспокойство. Я прибыл, чтобы задержать проживающую здесь лазутчицу наших недоброжелателей.

— Кого?

— Высокую даму, одетую по моде ландскнехтов.

— А. Так забирайте. Она не с нами.

— Вы можете оказать содействие.

— Можем. Но не хотим, — ответил рыцарь, который пока что выигрывал, — Если только сыграете с нами.

— Какие ставки?

— Во сколько Вы цените наше содействие, столько и ставьте.

Ламберто нахмурился. Поставить мало, значит обидеть рыцарей. Поставить много, значит остаться на мели. Хотя деньги — пыль, приходят и уходят. А поручения сеньоров следует выполнять. Может, четырех помощников сегодня хватит там, где вчера не хватило троих? Тем более, что мастер меча отсутствует.

— Начнем с четверти флорина за партию, — предложил второй рыцарь, — Как проиграем по пять, так и пойдем вместе.

Ничего себе. Выиграть у них пять флоринов это двадцать партий. Пара дней игры. Этот рыцарь считать-то умеет?

— Вы, сударь, задумали длинный турнир, — сказал Ламберто, — Мне бы управиться побыстрее. Нас с вами, как благородных рыцарей, сегодня ждут в Монкальери.

Первый задумался. Второй тоже.

— Сходите, поймайте Вашу лазутчицу, а потом по партии сыграем, — сказал первый.

— Она сидит у себя на втором этаже, — сказал второй, — Не видел, чтобы она выходила. Если закроется на засов, то будет неловко. Двери здесь крепкие, а начнете рубить — хозяева будут скандалить.

— Но двери тут открываются вовнутрь, а петли для засова прибиты двумя гвоздями, — сказал первый, — Сколько у Вас солдат?

— Четверо.

— Выбьют.

Ламберто пожал плечами и направился к лестнице.

— Ничья? — предложил первый рыцарь.

— Ничья, — охотно согласился второй.

Оба встали и последовали за Ламберто посмотреть на силовое задержание.

5. Глава. 25 декабря. Вторая попытка

Незадолго до полудня к Дино и Джино заявился Тони Бонакорси. У него выдался свободный день. Чета де Круа отправилась в Монкальери, чтобы малость отдохнуть, переодеться и нанести визит Его Величеству.

Как врач, Тони должен был каждый раз помогать герру Максимилиану надевать и снимать протез. Но как связной, он сослался на важные дела и пообещал, что не позднее, чем к вечеру, вернется в Кастельвеккьо, а в Монкальери его все равно не пустят.

Важное дело у него было одно. Заехать к Дино и Джино и узнать, нет ли каких-то писем или устных сообщений для герра Максимилиана или фрау Шарлотты. Заехал. Ничего пока нет, но Старший просит расспросить герра и фрау и утром доложить, что замечено важного в отношениях между господами на приеме у короля.

Неожиданно, Дино сказал, что Марта остановилась на Немецком Подворье, и еще вчера она попросила передать Тони, чтобы тот как можно быстрее ее навестил. Буквально вопрос жизни и смерти. И что если Тони не навестит Марту сам, то на его месте окажется Дино. Или Джино. Или оба. Да, Марта именно так сказала.

Тони поправил гульфик и очень удивился. Марта все-таки обычно могла себя контролировать. Пока трезвая и пока никого не убила.

— Слушайте, парни, — сказал он, — Вы не знаете Марту так, как ее знаю я.

— Это пока, — ухмыльнулся Дино, — Если ты к ней не пойдешь прямо сейчас.

— Я не про то. Нутром чую, что она или пьет, или уже начала военные действия. Второе более вероятно.

— Может быть. С ней там вместо фехтмейстера Кокки его шурин Гвидо. Если что, у них чисто деловые отношения.

— Ну не знаю. Но вы будьте готовы, что на нее могут напасть какие-нибудь негодяи.

— Вроде тебя? Их с Кокки и так вчера чуть не убили, но он отбился. Если что, завтра Марта должна быть в Монкальери на турнире. Старший дал ей задачу.

— Мы, конечно, можем случайно оказаться рядом и спасти несчастную даму, — сказал Джино.

— Или несчастного кавалера, — сказал Дино.

— Но мы не должны светиться на весь город как ваши сообщники. Старший даже нанял мальчишек, чтобы они нам записки таскали, — продолжил Джино.

— Вот и отправьте пацана, чтобы если что-то у нас с ней там пойдет не так, то сбегал бы за вами, — ответил Тони, — А то Старший дал задачу, чтобы она появилась завтра на турнире, а вдруг она не доживет?

— Сам-то что?

— Вы не знаете Марту так, как ее знаю я. Если уж на нее пойдет охота, то не иначе, как с загонщиками и облавой.

— Иди смело. Подстрахуем.

Немецкое Подворье было построено на совесть. Внутренний двор, конюшня, таверна, жилые комнаты наверху. Народу — что муравьев в муравейнике, и в основном французы. В смысле, не франкоговорящие савойяры, а подданные короля Франциска. Благородные рыцари со свитами, готовятся к приему у Его Величества. Слуги суетятся, рядятся, кто с господами поедет, кто здесь останется. Рыцари в таверне в шахматы играют, время есть. Жены рыцарские в комнатах причесываются, пудрятся, одеваются, визгливо орут на служанок.

Н-да, на этот муравейник вряд ли кто-то рискнет напасть. Если только когда рыцари уедут и здесь останется едва половина жильцов. Значит, можно кое-что спокойно успеть.

Тони улыбнулся и спросил у служанки, где остановилась странствующая рыжая дама.

— Второй этаж, третья дверь налево, доктор, — ответила служанка.

Вряд ли здесь живет больше одной одиноко странствующей дамы, тем более, рыжей.

Тони поднялся и пошел по коридору. У третьей двери ему поднялся навстречу сидевший на табуретке мужик с побитым лицом.

— Стоять. Тебе куда?

— К Фрау Марте по делу.

— По какому делу?

— По личному.

— По личному-личному?

Тони постучал в дверь, стоя лицом к мужику.

— Что стучишь? Думаешь, она рада тебя видеть?

— Думаю, да.

Дверь открылась.

— Марта?

— Тони. Заходи. Гвидо, подвинься.