Кобчик (СИ) - "Alchy" - Страница 47

Пусть ропщут, главное — чтоб приучались. Они у меня и летом, напуганные перспективой наказания — мылись гораздо чаще, чем раз в неделю, а сейчас, с постройкой БПК и наступающей зимой — и сами вошли во вкус. Тут я немного перестарался: при бане сделали достаточно просторное помещение для отдыха, поставили там лавки, столы, смонтировали котел для кипятка (тут самоваром не отделаться на такую ораву) и организовали некое подобие клуба, где после парилки народ мог отдохнуть, почесать языками и попить чаю в ассортименте. От китайский до настоев из уральских трав — команда Аксиньи наготовила вязанок различных достаточно.

А едва БПК начал работу — и пива выделил, по кружке большой каждому посетителю после бани, чтоб приучить народ, поначалу с неохотой тянувшийся сюда. Через три дня пришлось эту халяву прекратить: распробовали, оценили и как стало известно — норовили каждый вечер, едва сделав всё по хозяйству, всем семейством отправиться в баню. Пиво оставили, но уже платно. А тут и свечи стеариновые от хозяина (то есть меня) бесплатно, несколько комплектов шашек самодельных и домино, чтоб разнообразить досуг — уже через неделю БПК стало излюбленным местом сборища. Женщины приходили с прялками и вязанием, мужики — сразиться в новые забавы с нехитрыми правилами, и дети тут же под присмотром.

Я им ещё лекции организую, культурно-просветительские и общеобразовательные. По поводу поддержания порядка и пресечения безобразий в клубе решили сразу — никаких азартных игр на деньги и излишнего употребления алкоголя. Демьян довел это до общины, пригрозив в случае нарушений отлучить замеченных в злоупотреблениях от общества: мыться мойся, но после — сразу домой. И пока всё было в порядке, несколько раз и сам захаживал, с проверкой.

А слухи и пересуды о этакой диковине — гуляли уже по всему заводскому округу, вызывая у лишенных такого досуга зависть. Тесть перед отъездом даже высказал, буркнув с неодобрением:

— Балуешь ты их, Герман! Этак и мне придется подобные бани строить, хотя бы для заводских работных, а то уже твоим крестьянам завидуют!

— Давно пора, Ларион Иванович! Я вот в Сатке так и собираюсь весной при заводе ставить, ещё и всем, кто при домне работает и купцам по пиву после смены за свой счет. Помылся, пива испил и отдыхать. А мои давно уже не крестьяне, понемногу ремёсла осваивают и дальше больше будет. Сами же пример показали заботы о своих людях, я лишь ваши начинания дополнил и развил. Людей взять неоткуда, кроме как привозить издалека, так что пусть наши в полном здравии себя чувствуют. Человек из-под палки работу выполняет только когда над ним стоят с этой самой палкой, а это дополнительные расходы надсмотрщику. А когда чувствует заботу о себе и семье, да личную заинтересованность может руками потрогать и воочию увидеть — трудовые подвиги готов совершить…

Не скрою — очень приятно было в поселке однажды услышать, как один из моих работников похвалялся у лавки:

— У нашего немца порядок во всем!

Этак и до расслоения общества дойдет, если меры не принять. И так далеко до идиллии — нет пока уральцев коренных в достаточном количестве, сказывается что народ разношерстный обитает в поселке, привезенный из разных уголков страны. И все норовят держаться землячествами: туляки отдельным углом в златоусте живут, пермяки из Кунгурского уезда тоже наособицу, ещё мордва живет, а сейчас и мои приехали — тех вообще, кого с Подмосковья привезли, кого с Зарайского уезда. Пропустил из-за зуба Масленицу, так там эти землячества в кулачном бою стенка на стенку сходились…

Через пару недель, как проводили Лугинина в Санкт-Петербург — заскучал. В хозяйстве полный порядок, всё идет своим чередом, с соседями башкирами полное взаимопонимание: приехали два специалиста по изготовлению кошмы, обучили моих и после недолгих мучений — изготовили таки первый образец валенков, после чего начали их штамповать уже уверенно, различных размеров. Ещё бы галоши для них сообразить…

Ну а в свою очередь, в качестве благодарности — смастерили несколько ульев стандартных, пусть себе отвезут, как образец. Одна из основных статей доходов башкир сейчас — бортничество, только вот не очень эффективная, с ульями-то веселей работа пойдет и продуктивней. Себе таких ульев тоже понаделали, весной пусть крестьяне осваивают, я что вспомнил по этому поводу (спасибо деревенскому детству) — изложил, дальше только опытным путем.

У Дитриха тоже полный орднунг: работы ведутся по нескольким направлениям, сам он перестал хвататься за всё подряд и сразу, переложив черновую работу на подобранных толковых подмастерьев, а сам всё внимание уделяет первым станкам и (что пока в рамках строжайшей секретности держим) экспериментам с мартеновской печью, благо магнезита из Сатки достаточно навезли, и продолжали по санному пути привозить. Не с первого раза получилось, потом процесс пошел успешно и сейчас уже не только достаточный запас стали для собственных нужд выплавили, но и продолжали эксперименты по различным легирующим добавкам и флюсам.

Как он орал, когда выяснилось, что процесс выплавки должен происходить непрерывно, иначе печь приходить в негодность! Тут тебе и привычные в этом времени загибы (предки те ещё затейники) и перенятые от меня обороты (тоже иной раз не мог сдержаться, всякие ситуации случались). В общем — у Дитриха Шнайдера всё было под контролем и лишний раз ему под горячую руку старался не лезть, жалея лишь о том, что Дитрих такой один пока…

Сунулся тут к нему намедни с идеей простейшей гидравлической турбины на замену нижнебойного водяного колеса, что повсеместно на заводах сейчас применяется — так он с такой тоской вздохнул. И глаза запавшие и черные от недосыпа. Однако чертеж рассмотрел внимательно и прибрал, задумчиво приговаривая:

— Интересно, интересно, испробуем…

Зарекся пока ещё его чем-нибудь озадачивать, как бы не перегорел незаменимый специалист. У него Лиза, бывшая купеческая дочка, на сносях, а муж днюет и ночует на производстве. На выходные, впрочем — удавалось отвлечь его, то у меня собирались по семейному (Саша охотно принимала участие в таких вечерах), то вообще к Лугининым ездили, у них, конечно же — вечера в более торжественной обстановке проходили, да и кормили не в пример вкусней.

В школе, где освоившаяся Беатрис при полной поддержке Александры окончательно взяла бразды управления в свои руки — тоже всё радовало глаз и душу. Относительно, конечно, я иной раз думал, что стоит детский сад организовать с весны, и уже там начинать воспитание. Дети то смышленые, но вот в школу идут с восьми-девяти лет, а среди приехавших переселенцев — много таких, кто в детстве недоедал, со всеми вытекающими. Дошкольное образование вкупе с усиленным питанием — должно исправить эти недостатки и дальнейшей социализации как нельзя лучше поспособствует.

Александра, свет моя, Максимовна — всё больше входила в образ замужней женщины. И одну косу заменила множеством замысловатых причесок, кои меняла через день, и у меня проводила времени еда ли не больше, чем у бабушки в усадьбе. Увлек её идеей написания русского романа о приключениях солдата, за образ которого взяли жизненный путь Демьяна и дело потихоньку продвигалось. Я диктовал, а она записывала, затем зачитывали вслух получившееся моему управляющему с Аксиньей. Сашенька с подругой периодически всхлипывали на особо драматичных поворотах сюжета, Демьян в обалдении тряс головой: