Кобчик (СИ) - "Alchy" - Страница 20

Обе столь явно и беззастенчиво пытались меня очаровать, что тут или далеко идущие матримониальные планы прослеживаются, или просто девицы мастерство оттачивают. Учитывая природную красоту, молодость и обаяние — мог и спасовать, пока спасла от безоговорочной капитуляции даже не их косметика, а натуральный боевой раскрас. Расспросил, чем это они пользуются и каждой прочел короткую лекцию, как о вреде косметики, изготовленной на основе ядовитых соединений свинца, висмута и ртути, так и о пользе природных средств для ухода за кожей, особо упирая на качественное мыло, без смущения продвигая свою будущую продукцию. Обе красотки на это пофыркали, но зерно сомнения заронил — пусть думают. Не удержался, ввернув что в лучших домах Лондона и Парижа сейчас мода на природную красоту, не испорченную макияжем, а сам задумался, что помимо мыла надобно и косметикой заняться — ту же тушь для ресниц делать, да одеколон и духи.

Ещё один вечер заняло знакомство с казаками, уже при содействии Демьяна, который с ними приятельствовал — к солдату отставному они относились уважительно. Отряд казачий частью жил в небольшом гарнизоне острога, частью — селился в частном секторе, обзаводясь хозяйство и выполнял функции исполнительной власти. Главный их начальник, уездный исправник — проживал в Троицке и с ним ещё предстояло познакомится. На следующей, Масленичной неделе — ожидался его визит, перед распутицей весенней инспектировал вверенные ему волости Троицкого уезда Уфимского наместничества. Были и личные причины ждать его приезда — оформить опекунство Антона Сергеевича надо мной официально.

Ну а пока — гуляли с казаками, Демьяном и присоединившемся к нам в последний момент лекарем, арендовав на вечер трактир. Ну как арендовав, ввалились гурьбой, служивые шуганули большую часть не понравившихся им посетителей, которые по стеночке поспешили покинуть питейное заведения и расселись за грубо сколоченными столами. А вот один из посетителей даже и не подумал вставать из-за стола, а вместо этого отпустил язвительный комментарий по поводу нашего появления. Что на мой взгляд — было с его стороны несколько опрометчиво, даже принимая во внимание его немалые габариты. Хоть и крепок мужик, и силушкой его бог, не обидел — но нас элементарно больше.

Однако вместо ожидаемых выяснений отношений — казаки с ним поручкались, отшучиваясь, а лекарь мой и вовсе — к нему за стол уселся.

— Кто это, Степан? — Поинтересовался я у казацкого десятника.

— Купец и кузнец наш поселковый, Гаврило.

— Это который зубы дерет? — Проявил я осведомленность, про себя недоумевая, чего это Антон Сергеевич с ним беседует задушевно, словно старые приятели встретились, они же как конкуренты вроде…

— Он самый, — словоохотливо подтвердил Степан и добавил. — мастер отменный к тому же, а зубы не только драть щипцами может, но и выбивать, потом горстями собирать приходиться! Увидите сами, Ваше Благородие, на Масленицу, как кулачный бой будет…

Таких посетителей как мы — обслуживал сам хозяин, с двумя половыми на подхвате. Меню особыми изысками не блистало, зато еда была простой, сытной и горячей. А выставленное хозяином трактира ведро полугара, после затребованной казаками проверки — исправно горело язычками бледно-синего пламени. Я на спиртное благоразумно не налегал, а больше слушал, время от времени задавая вопросы. А казаки, убедившись что заезжий иноземец, решивший осесть здесь, нос не задирает и родовитостью не кичится: охотно удовлетворяли мое любопытство, не забывая основную цель нашего сегодняшнего мероприятия — гуляли на всю катушку, вернее — на мои деньги…

Впрочем, о сравнительно небольших тратах я не пожалел — мне ещё здесь жить и работать. А то, что я узнал о состоянии криминогенной обстановке в окрестностях — заставило задуматься. Тут и башкиры нет-нет пошаливали, а ближе к Троицку и степям будущего Казахстана — киргиз-кайсаки нередко сбивались в банды и промышляли налетами как на русских переселенцев, так и на башкир. Завозимый заводчиками контингент тоже не отличался законопослушностью, а постоянный кадровый голод приводил к тому, что и откровенно уголовные рожи находили приют на заводах, включая и беглых крестьян.

Зря я по утрам бегаю без своей сабли, да и вообще — надо завтра доставшийся мне пистолет опробовать. А ещё лучше, по примеру вот этих бородатых мужиков, у которых поголовно и гирька в кармане имелась, и нож за сапогом, вдобавок к штатному оружию — обзавестись средствами самозащиты подобными и умением их применения. О чем тут же и договорился с десятником, тот, оценив мою щедрость — без колебаний согласился на частные уроки.

Само казацкое сословие уральское, вопреки моим стереотипам — было неоднородно: среди присутствующих потомственных казаков было мало, а большая часть (надо за языком следить, кстати, не следует казаков мужиками называть) происходила от оказаченых крестьян. Хотя, следует признать — с приличным боевым опытом, большинство из моих новых знакомых в подавлении Пугачевского восстания участвовало и в усмирении взбунтовавшихся башкир. Да и в войнах, которые Российская империя вела не переставая, казаки в стороне не отсиживались…

С кузнецом Гаврилой познакомился, но пообщаться особо не получилось — атмосфера всё продолжающегося и набирающего обороты чада и кутежа не располагала к разговорам на профессиональные темы. Оставлю это на будущее, не дело из-за каждого чиха в завод мотаться, что-то можно и у кузнеца сделать, привлекая его в качестве подрядчика.

Казаки, наевшись и напившись — запели, причем ту песню, которой я Демьяна научил, «Когда мы были на войне». Душевно получилось, хоть и без музыки. Казаки из тех, кто помоложе — стали о неких весёлых девках поговаривать, порываясь продолжить культурную программу после трактира, семейные засобирались по домам. Тепло попрощавшись со служивыми, оговорив ещё раз с десятником мои тренировки — отправились и мы до дома, Антона Сергеевича пришлось даже поддерживать, чтоб не сверзился. Демьяна тоже изрядно мотыляло из стороны в сторону, он часть дороги прошел с нами, прежде чем разойтись.

— А я думал, что без мордобоя не обойдется. — Высказал то, что тревожило весь вечер. — Хорошо, что никто не заявился, да между казаками споры в свару не переросли!

— Степан их вот где держит! Не забалуешь! — Показал кулак Демьян, а лекарь оживился, выказав неожиданно кровожадность.

— Прискорбно это, херр Герман, что никого не покалечили! — Ничего себе, какой он агрессивный по пьяни, надо с ним аккуратней вместе употреблять!

— Антон Сергеевич, — попробовал его урезонить. — вы же людей должны лечить, а вместо этого такие речи ведете! Радоваться надо, что и посидели хорошо, и без мордобоя!

— Чему радоваться, — угрюмо бросил лекарь. — у нас Прошка выздоравливает уверенно, надо дальше практиковаться, а не на ком! Ничего, — тон сменился на мечтательный. — Скоро Масленица, а там реки вскроются и барки начнут ладить, железо сплавлять, без смертоубийства и членовредительства не обойдется!

— Завсегда так, Антон Сергеич! — Поддакнул Демьян. — Никак не обойдется! Али прирежут кого на Пасху!

Встретились два одиночества и по совместительству — фанаты от медицины, ещё я своими рассказами подстегнул их энтузиазм. Интересно, а как тут с полостными операциями разными, с тем же аппендицитом? Надо расспросить завтра лекаря, как протрезвеет. И что-то с дезинфицирующими растворами надо придумать: йод, зеленка и марганец нам пока не светят, а вот в направлении, как получить хлорную известь — Дитриха подталкиваю, вот почему я в школе химии не учил толком…