Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 2

И мы пошли смотреть кино. Да, и я, ещё раз. Лишним не будет.

Просмотр на дедов произвёл впечатление очень правильное. Зубоскалить они меньше не стали, но серьёзности прибавили. Да и темпа в работе. Разбившись на несколько бригад, они со страшной скоростью уменьшали запас завезённых стройматериалов.

Самые слабые места какие? Козе понятно — там, где во внешних стенах зияли проломы и провалы. У меня вообще было предположение, что их сами англы, уходя, и устроили. Да и главные ворота крепости — пропускной пункт — выглядели, на общий взгляд, слабовато. Вот на этот вход атаман и попросил обратить особое внимание. Оченна джунгли почему-то любили этот вход атаковать.

Подозреваю, Арсений Парамонович не предполагал, какой результат получит спустя буквально неделю.

Бригады дедов превратили пропускной пункт в мини-крепость. Да кого там «мини»? Невзирая на общую неказистость, за прошедшую неделю «Коршунова застава» выросла аж на три этажа плюс обзавелась несколькими рядами колючей проволоки на здоровенных кольях. И по-моему, деды туда почти всё свое оружие стаскали. А было его изрядно. Единственное — артиллерист Иванов только пушки себе урвал, да и то, только после пояснений, что некуда их на КПП поставить. А вот на стене они эту самую КПП удачно прикроют. И место лично выбранное показал. Старым казакам возразить на это нечего было. Хоть и хмурились. Хмурились, жевали вислые седые усы, а таки согласились — подполковник дело своё знал туго!

На прочих слабых участках тоже шла работа, но… объять необъятное в крайне сжатые сроки вряд ли получилось бы. Восстановление крепости шло лихорадочными темпами. С каждым днём внутри росло ощущение, что час очередного «прорыва джунглей» приближается.

И вот он наступил.

ДЖУНГЛИ ИДУТ!

— Внимание! Замечены силы противника!

Металлический голос, раздавшийся из чёрного рупора, подкинул нас всех от импровизированного стола — снарядного ящика, заставленного банками с тушёнкой, нарезанным хлебом и здоровенной бадьёй с кофе…

— К бою! По штатному расписанию!

«По штатному расписанию» значило, что «Пантера» и Сэнго уходили к самому большому разлому в наружных стенах. Для общего усиления. Там, оно конечно, бетонные стены мало-мало подправили, камни уложили, но всё ж таки, когда над твоей головой СБШ возвышается, это прям мораль поднимает.

«Саранча» и Хотару направлялись к главным воротам. Там тоже всё не слава Богу ещё было. Колючку натянули, из брёвен укреплённый коридор, и из башен — пулемёты, но лишним не будет! Атаман распорядился, что «Детины» и «Змеи» пока останутся в глубине крепости. Слишком они здоровые, так-то их надо бы в сторонку от крепости перебазировать, на специальную площадку для тяжей. А то ка-ак пульнут ракетой куда не туда — своих положат. Но несмотря на всё усердие строительных бригад, полностью полосу отчуждения восстановить не удалось. Поэтому пока так. Зато, если кто прорвётся, подмогнут пулемётами. Экипажи ТБШ морщились и пытались возражать, что мол, «да они, да ни в жисть…», но ракеты — они такие штуки, с точностью у них не очень…

А мы с Айко выдвигались на самый пропускной пункт. К дедам.

Самое для меня странное, что та женская рота тоже занимала место по «боевому». Дамочки вытребовали себе место на стене крепости. Они «тоже собирались исполнять свой долг перед Родиной», как пафосно заявила княжна Острожская. Атаман поставил их на участок с самой высокой стеной, укрепил, аж четырьмя(!) пулемётами, и мы все искренне надеялись, что этого хватит. Таки ж они оборотницы все или как? Вот не болит голова у дятла! А у нас с этими дамочками — болела! И никакие пожертвования причиняемую ими нервозность перевесить не могли.

Во-от.

Прискакали мы на КПП, а там уже всё готово. Батяня из верхнего этажа бойницы высунулся, махнул мне рукой призывая к вниманию и крикнул:

— Илюха, твою мать, светлость, ты, главное, под клинки и пулемёты не лезь!

— Какие ещё клинки? Вы чего, со зверьми в рукопашную собираетесь биться?

— Агась! — Из дверей КПП вышли пятеро старых казаков. — Ты это… Коршун-младший, правда, дай шашками помахать… А то с Турецкой не довелось нормально размяться!

Идущий впереди дядя Родя Бессонов покачал в руках две шашки:

— Иех! Разряжаются тут быстро, но часа на три должно хватить!

— Чего разряжаются? — я всё ещё не мог понять, как казаки собираются?..

— Н-на! Н-на! — и у толстенного, в мой охват, бревна появилось заострённое навершие.

— Это как, ядрёна колупайка⁈ — Я, конечно, видел, что могут делать казаки шашками, но тут же — с полметра сухой древесины!

— А вот так, твоя светлость! С Туретчины привёз, ещё лет пятнадцать назад, с какого-то мамлюка снял. Щас таких не делают.

— Он ими однажды ствол у пушки на бублики нарубил… — подошёл еще один казак и тоже, что характерно с двумя клинками. Дядь Женя. Плотников. Он у нас плотником в деревне и был, как и семья их вся.

— Ой, да было-то по пьяни раз! Ты мне сколько ещё тот случа́й поминать будешь?

Вообще, видеть таких привычных у нас в деревне казаков в боевой обстановке было очень странно. И страшно. Такие незамысловатые до́ма, тут они словно сбросили маски и даже двигались с ленивой грацией…

— Ну чё? Дело до триариев дошло. Или как латиняне древние говаривали — «Рес ад триариос венит!» — хлопнул меня по плечу наш библиотекарь Карлукский, дядя Тёма Шугуров.

Ужас просто, как война людей меняет!

А мы — вообще медведем стали.

Но так-то да!

— Внимание! — жестяно рявкнуло сверху. — Первая волна!

Я перекинулся в Зверя и немного отошёл в сторону. Интересно же, чего тут сейчас будет? Пятёрка старичков выстроилась позади шлагбаума, словно обозначая границу, за которую заходить не рекомендуется. Ну и мы, с невидимой пока Айко, чуть правее.

Вначале мы услышали звук. Вой, рёв, какое-то взвизгивание… А потом на нас потёк сплошной вал. Первыми прибежали собаки. Ну как собаки? У нас таких шавками зовут. Низенькие, рыжие, худые. Только вот бежали они сплошной волной. Как ковёр шевелящийся. Ну и понеслась! Первые собаки бросились на пятёрку сумасшедших. И, если честно, я аж рот раззявил — как пять мельниц кровавых кто закрутил, деды выделывали клинками каждый что-то своё, но выглядело это феерически страшно. Словно каждый взмах бросал вперёд на нападавших волны крови и обрубки тварей, что даже ценой своей жизни старались дотянуться до бойцов. А дотянуться не получалось!

А вот и пулемёты из бойниц КПП вступили. А потом мне не до наблюдения за окружением стало. Каждый взмах когтей уносил по три-четыре твари, но их было просто не сосчитать! Я прыгал, крутился из стороны в сторону и рвал, рвал всё, что видел. О! обезьянки пошли! Эти больше верещали, чем реально могли что-то сделать белому мишке. Иногда я дольше тратил времени на стряхивание их тушек с когтей. А потом перестал обращать на это внимание. Сами свалятся. Или разорвутся на куски!

Почему-то не удавалось в себе даже ярость вызвать. Просто — безликое мясо, тупо прущее на нас и так же тупо мрущее. В себя меня привёл рёв Айко:

— Там тигры-оборотни!

Она частично проявилась рядом, угвазданная кровью по уши. Это было бы даже красиво — как если на стеклянную статую лисы плеснуть красным.

— Давай, показывай!

Мы бросились вперёд сквозь прущую на нас Индию.

И если лиса умудрялась молниеносно выкусывать противников, то мне с моей тушей, пришлось каждый метр взмахивать лапами, скашивая всю эту сумасшедшую живность, буквально прорывая себе путь. А потом мы выскочили в пустоту. В середине полянки стояли три тигра, и живность обтекала их по кругу, оставляя вокруг метров десять пустоты. Словно ринг какой? А, может, и специально так…

— Илья Коршунов? — прошипел один, судорожно лупя себя по бокам хвостом.

Нервничает, ага!

— Он самый. А ты кто, покойничек? Представься хоть!

— Ты наглец! Я — Кесари Асаф Бадахар! И сегодня твоё пребывание на нашей земле закончится!