Вик Разрушитель 9 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 39

— А кто тебе сказал об этом? — Арина грозно свела брови, а в глазах мелькнула растерянность.

— Надо контролировать свои эмоции, — шепнул я в заалевшее ушко девушки. — Ты едва не вызвала свою Стихию. А я не знал, что Голицыны ещё и «Воздух» пестуют.

— Это от бабушки досталось по маминой линии, — княжна вздохнула. — Спасибо, что вовремя меня остановил. Господин Колыванов в последнее время стал слишком много крутиться возле тебя. Меня это беспокоит.

— Не переживай. У него идея фикс появилась: отправить меня в Лондон на учёбу. Дескать, такой талант пропадает.

Я подмигнул Арине. Девушка побледнела и тихо прошептала:

— Он знает?

— Представь себе, вычислил каким-то образом.

— Ладно, подумаем на досуге, — княжна прикоснулась к моему плечу. — Ты опять в бронекостюм залезать будешь?

— Да, теперь мы транспортируем его, не разбирая. Удобно.

— Тогда я поеду, хорошо? — Арина улыбнулась. — Как вернёшься домой, позвони мне, чтобы я не волновалась.

Она вдруг потянулась ко мне, и как-то так вышло, что наши губы встретились, обжигая друг друга быстрым поцелуем. Терентий с Вальтером сделали вид, что изучают помещение. Эх, приходится соблюдать приличия!

Арина быстро выскочила наружу, а Вальтер с усмешкой погрозил пальцем. Типа, не заигрывайся, рано ещё!

Я со вздохом встал в нишу «скелета» и с помощью механиков закрылся в нём. Синто-волокна пришли в движение, вырабатывая энергию. Завёл «Бастион» в фургон по аппарели, и чтобы не мешать парням крепить его к стойкам, решил подышать свежим воздухом.

«Сенатора» княжны уже не было. Арина уехала. Я подошёл к стоящим у внедорожника Петровичу, Куану, Рахимбеку и Никанору. Влад сидел за рулём, но с открытой дверью. Негромко тарахтел прогреваемый двигатель.

— Через пять минут едем, — сказал я.

— Я такое представление вживую видел впервые, — признался Петрович. — Может, я чего-то не понимаю, княжич, но вот сколько мне удалось посмотреть записи твоих боёв, только одна мысль в голове бродит: ты же с этими пилотами играючи справишься!

— Нельзя! — вздохнул я. — Если всех побеждать буду, «Железная Лига» развалится.

Мужчины загоготали.

— Ну и какие перспективы? — допытывался Сыч. — Это же всё игрушки для взрослых мужиков, не знающих, куда свои силы приложить. Не уподобляйся им.

— Да понимаю, — пожимаю плечами. — Когда построим завод, станем выпускать «Бастионы», может, и брошу эту забаву. Но вряд ли полностью перестану уделять внимание экзоскелетам. В них же такие технологические новинки можно применить, пальчики оближешь!

Нас окликнул Гена Берг. Значит, можно ехать. Уже в фургоне, уютно устроившись на мягком сиденье, я размышлял над словами Петровича. В них явно прослеживалось влияние отца. Возможно, таким образом князь Мамонов хотел повлиять на моё будущее. Неужели так боится, что я вместо получения высшего образования погрязну в бессмысленной возне с летающим железом? У меня есть цель, и к ней я иду спокойно, без надрывов, попутно занимаясь любимым делом. А «Лига» — это лишь промежуточный этап, чтобы не потерять навыки пилотирования и боя. Ведь Петрович прав. Моя антимагия по уровню противодействия одарённым пилотам стоит выше самой сильной защиты. Любой «альфа» будет повержен мною за две минуты. Тактика простая: сближение, гашение интегратора, несколько ударов кулаками, насыщенными энергией ярла — и бой окончен. Поэтому и приходится подстраиваться под условия кураторов, чтобы зрители не теряли интерес. И всё же интересно, почему полиция и ГСБ не прикрывают эту лавочку?

Примечание:

[1] Чанбон (чхонбон) -корейский боевой шест в рост человека.

Глава 8

1

— Ваше Высочество, прошу прощения за поздний звонок, — на визоре появилось изображение воеводы Иртеньева, стоящего посреди кабинета в рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. На лице была видна усталость.

— Вы ещё на службе, Николай Юрьевич? — в отличие от Главы ГСБ, у цесаревича проекция визора была более удачной, и он мог сидеть в кресле, принимая звонки чиновников или родственников. — Время-то позднее.

— Заработался, бывает, — развёл руками Иртеньев. — Трясём «корсаров», пытаемся найти след заказчика.

— Николай Юрьевич, — мягко произнёс Мстиславский, — вы же осведомлены о некоем связнике из Амстердама, ранее работавшем на Куракиных. Не нужно копать в этом направлении. Это уже не ваша прерогатива. Некоторые несознательные молодые люди, растревожившие муравейник, скоро будут удалены из Москвы на долгое время. Ищите тропинки, по которым разное отребье проникает в Империю. Более того, я уверен, что часть дворянства готова продаться за иностранные фантики. Дело Шуйских и Ушатых не закончено, как бы не прискорбно звучали мои слова.

— Я понимаю, Ваше Высочество, — кивнул Иртеньев. У него даже плечи поникли.

— Это хорошо, что понимаете, — цесаревич расслабленно откинулся на спинку кресла. — Вы ещё не в курсе, что в Россию возвращается младший Брюс?

— Вот как? Нет, мне Александр Яковлевич ничего не говорил, — оживился Иртеньев.

— Я сам об этом узнал сегодня. У меня просьба: посодействуйте охране молодого человека. Как-никак, должность главного чародея Русской Империи в последнее время странным образом стала наследственной, — последовала усмешка Мстиславского. — Брюса боится некоторая часть нашей аристократии, поэтому, когда предстоят выборы Главы МК, она будет жестоко биться, чтобы посадить в его кресло своего человека. Там и думные фракции присоединятся…

— Со стороны Александра Яковлевича вернуть сына домой — большая ошибка, — усмехнулся воевода.

— Почему? — искренне удивился цесаревич.

— Потому что своими руками уничтожит миф о своей вечной жизни.

— Да, это серьёзный прокол, — рассмеялся Юрий Иванович. — Миф должен существовать, если он работает на государство. Насколько я знаю, Брюс отправил сына за границу, когда тому было шесть или семь лет. У него в Шотландии остались родственники, пестующие какую-то хитрую магию. Да и сам Александр Яковлевич проходил там обучение.

— Да, родственники по жене, — кивнул Иртеньев, имевший досье на Брюса.

— Впрочем, нашему чародею виднее, как поступить. Может, молодой человек въедет в Россию инкогнито. Так будет ещё интереснее… Ладно, что там у тебя случилось? Не о семейке Брюсов же ты в такой час хочешь поговорить.

— О Мамонове, — Иртеньев выглядел несколько смущённо, как будто не знал, как преподнести очередную новость о неугомонном юнце.

— Ну и что на этот раз? — тяжело вздохнул Мстиславский, натянув на лицо горестную маску. Тот ещё артист, как и воевода, впрочем.

— Агентура из числа игроков на тотализаторе доложила, что сегодня в Щёлково проходили бои «Железной Лиги». И там засветился Волхв.

— Вот как? — к удивлению Иртеньева цесаревич оставался бесстрастным, но на его губах мелькнула улыбка. Или показалось? — Хочешь сказать, что мальчишка дрался на арене, а не был там в качестве зрителя? А ваш агент не ошибся?

— Никак нет, он очень хорошо знает всех пилотов. У Волхва уникальный бронекостюм, его ни с каким другим не спутаешь. Правда, он попытался его перекрасить и нанести рисунок на «скелет», но это не смутило агента. Мамонов выступал против некоего Вулкана, бойца группы «бета».

— А лица не видел?

— Нет, Ваше Величество. Это и не даёт мне со стопроцентной уверенностью подтвердить личность человека, выступавшего под позывным Волхв.

— Допустим, агент прав, то каким образом Мамонов покинул своё поместье, да ещё приволок на бой УПД? — вкрадчиво спросил Юрий Иванович. — Выходит, он нарушил повеление императора, а целая группа профессионалов про***ла момент, когда княжич свободно разгуливает по Москве?

Воевода закашлялся и быстро поднёс ко рту кулак.

— А ведь бронекостюм он держит в мастерской, не иначе, — продолжал рассуждать цесаревич. — Выходит, и этот запрет был нагло нарушен?

— Брюс уверял, что активные замки постоянно мониторит дежурная группа Магической Коллегии, — возразил Иртеньев. — Любая попытка взлома отражается на интерактивных планшетах. Нет, кадет не настолько глуп, чтобы подставляться.