Добытчик (СИ) - Громов Борис Николаевич - Страница 11

— Рвём когти! — ору, пятясь спиной вперёд в сторону «Гранты» и, одновременно открываю огонь по первому «попрыгунчику», уже почти добежавшему-доскакавшему через пустырь до обочины. Тут мне подфартило и одна из пуль входит твари точно в переносицу. И из очередного прыжка преследователь уходит в крутое пике мордой вперед, со звоном и чавканьем расколотого арбуза вписываясь в столбик отбойника. Вот так… Не всегда лидер получает жёлтую майку. Иногда — пулю между бровей.

Маша рванула с места ещё до того, как я успел захлопнуть дверь. Но возражений это у меня, по понятным причинам не вызвало. Вот только поехали мы задним ходом. Причём, очень резво набирая скорость. С одной стороны — вроде бы и нормально. Сколько там могут выжать эти упыри? Мировой рекорд по бегу на стометровке, вроде бы, чуть меньше сорока километров час? Сомневаюсь, что эти… зомби могут быстрее. Нет, вслед бегут, конечно, но отстают ощутимо. Потому что «Гранта» прямо сейчас идёт со скоростью не меньше пятидесяти, а то и шестидесяти. Вот только надолго ли это счастье? Движок уже рычит диким зверем. Мне с пассажирского кресла не видно, но, думаю, стрелка тахометра минимум к шести тысячам оборотов зашкалила, если не к семи. А «семь» на «Гранте» это, если кто не в курсе, всё, максимум. Так что у нас ещё пара-тройка минут, а дальше что? Спалим ведь коробку!

Кажется, что-то в этом духе я и вякнул вслух. Впрочем, не уверен, что был услышан, реакции не последовало. Хотя… Маша вдруг резко выжала сцепление, перекинула «ручку» в «нейтраль», похоже, до предела выкрутила руль влево и рванула вверх «ручник». «Гранта» снова взвыла двигателем и с визгом и вонью горелых покрышек, развернулась на сто восемьдесят градусов, а потом продолжила движение более привычным способом. Меня же крепко приложило головой о среднюю стойку. Хорошо, что в шлеме, без него точно в кровь разбил бы.

— Твою-то мать… Что это было?

— «Полицейский разворот», — откликнулась Маша. — А что, у вас такому не учат?

— Учат, вроде, но не у нас, а в полиции. И то не всех, а только «гаеров». В ОМОН такие фокусы зачем? У нас задачи другие, да и машины тоже. Разве что какие-то энтузиасты чисто для себя… К слову, а ты-то где такому научилась?

Мне кажется, или девушка слегка смутилась?

— Да так, гоняла с друзьями по молодости. Пока папа не узнал…

— И что сделал папа?

У меня, похоже, отходняк начался: правая нога отбивает по коврику какую-то дикую чечетку, а самого на идиотские вопросы пробило.

— Папа взял за руку и отвёл в морг. И показал, как выглядят «молодые и дерзкие» на столах из нержавейки… После этого гонять как-то перехотелось.

А папа, гляжу, у Маши молодец. Жаль, не довелось познакомиться…

— Ты меня не отвлекай и на другие темы не переключай, — в голосе девушки слышу недовольные нотки. — Что там было? Я из машины почти ничего не увидела. Только стрельбу слышно было и как ты материшься, будто сапожник.

— Манюнь, любой сапожник у мента с выслугой хотя бы в пять лет платные уроки брать может… А если серьезно, то там полная жопа. На парковке у ТРЦ — стая этих… существ. Не знаю… Упыри, вурдалаки, зомби… Называй, как хочешь, смысл один: они уже точно не люди — твари. Десятка три, не меньше. В самом «Оазисе», думаю, всё ещё хлеще. И они, похоже, увидев добычу начинают визжать. Внимание остальной своры привлекают. Слышала?

— Такое поди не услышь… Как пенопластом по стеклу, бррр, — Маша зябко повела плечами.

— Так там и всё остальное — бррр ничуть не лучше. В атаку идут толпой, двигаются быстро, пулю держат на пять с плюсом. Я в первую тварь штук двадцать всадил, пока она сдохла. Одна радость — в голову стрелять не обязательно, от попаданий по туше — тоже мрут.

— Как ты так можешь? Они же люди!

— Боюсь, что уже нет, Маш.

Последнее, что я увидел перед исполненным Машей лихим разворотом, это сразу трёх упырей, которые отталкивая друг друга лезли в разбитую «четырнадцатую. Дверь-то я так и бросил открытой. Активно лезли. И явно не за тем, чтоб пульс Стасу проверить. После 'весёлых картинок» из телестудии и с Аничкова моста у меня сомнений в их намерениях не было вообще. И от понимания того, что именно прямо сейчас происходит в тесном салоне старенькой «чепырки», меня чуть не вывернуло. Я ведь знал этого мальчишку! Твою ж мать!!! Да что вообще случилось с этим миром?!!

Кажется, начинаю понимать, как чувствуют себя шизики с раздвоением личности. Моё сознание будто надвое порвало. Пока одна часть едва не в истерике бьётся, вторая холодно и отстраненно «баланс сводит». И, ей-богу, лучше б они обе визжали и психовали. Потому что «дебет с кредитом» у нашей короткой и, мягко говоря, неудачной разведывательной вылазки выходит удручающий. В плюсе — две заваленные твари. В минусе -тридцать два патрона. Из тех двухсот десяти, что у меня при себе в магазинах для «Яровита» были. Итого — по шестнадцать штук на одного упокоенного зомби, или кто он там. И выходит, что не успей мы с Манюней красиво «уйти в туман», хватило бы моего БК гадов на тринадцать-четырнадцать. Ладно, допустим, пристрелялся бы — на пятнадцать или даже шестнадцать. А их только с парковки в мою сторону бежало-скакало в два раза больше. Быстрых, агрессивных и явно голодных. Выводы? А выводы простые: не успели бы свалить, рядом со Стасом сейчас обгладывали и меня. Зашибись перспектива, сука! Обнадёживающая…

Глава 4

Три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут…

Я сижу на полу «тренерской», откинувшись спиной на мягкую стенку дивана и, словно обдолбанный по самые ноздри галоперидолом пациент «дурки», тупо и бессмысленно пялюсь на стену. Нет, не вариант, просто сидеть — занятие малопродуктивное. Нужно чем-то себя занять, хоть чем-то, чтобы отвлечься от дурных мыслей, переполняющих мою многострадальную омоновскую голову. Вытаскиваю из кобуры «Глок», магазин с патронами — долой, патрон из патронника — тоже. Руки сами начинают привычную процедуру неполной разборки. А потом — сборки. И снова разборки. Обычно чистка и обиход оружия меня успокаивают, настраивают на медитативный лад. Но, видимо, не сейчас. Не работает, увы… Однако привычную процедуру не прекращаю. Пока кручу в руках пистолет, почти не заметно, насколько сильно они у меня дрожат. Мне страшно, очень страшно. Три дня прошло, как я по своей глупой самоуверенности чуть не отправил нас с Манюней на корм зомбакам. И все три дня, я почти не разговариваю, предпочитаю отмалчиваться или обходиться самым минимумом слов. Включаю и выключаю генератор, готовлю поесть. И молчу.

Меня накрыло сразу после возвращения в стрелковый комплекс. Пока Маша вывозила нас на «Гранте» подальше от превратившегося в рассадник инфернальных тварей «Оазиса» — еще как-то держался. На выбросе норадреналина, скорее всего. А потом — словно пыльным мешком нахлобучило. Всё крутил и вертел в голове короткую схватку с упырями и свое, чего уж там, будем честными хотя бы с собой, паническое «отступление». И чем больше ситуацию анализировал, тем яснее понимал — нету у меня против этих тварей шансов. Сожрут они нас нафиг, и не подавятся. Их там только в «Оазисе» — сотни. А в целом? В Санкт-Петербурге населения — что-то около пяти с половиной миллионов, да плюс область. И я такой, весь героический, с «Яровитом» под люгеровскую «девятку» и магазином аж на три десятка патронов… Герой, мля, непобедимый и неустрашимый… Сука! От этой безысходности опустились руки, пропало желание делать хоть что-то. Хотелось свернуться клубочком на диване закрыть глаза… И такое детское, наивное, чтобы раз — и всё стало как раньше. Инфантилизм и дурость, согласен. Но поделать с собой ничего не могу. Даже ради Маши.

Маша сломалась первой.

— Серёжа, блин, ты вообще собираешься заговорить? — она швырнула в меня стреляную гильзу, неизвестно какими путями оказавшуюся на столе. — Или наша светлость теперь немые? Что делать будем?

Гильза звонко брякнула об стену возле моей головы и упала на серый ковролин пола. Я даже не вздрогнул.