Фау-2 (ЛП) - Харрис Роберт - Страница 32

До банка было минут пять ходьбы, но когда она подошла, дверь оказалась заперта. Она перешла через дорогу к штабу, где горел свет, и постучала. Никто не вышел. Она вошла сама. По воздуху тянуло ароматом жарящегося бекона. Наверху, в офицерской столовой, пара лейтенантов из топографического полка наливали себе чай из большого кипятильника. На подогревателе стояла стопка сэндвичей с беконом.

— Чаю? — Один из лейтенантов настоял на том, чтобы налить ей кружку.

Другой протянул ей сэндвич:

— Вы одна из вычислительниц?

— Да.

— Сэнди Ломакс.

— Билл Даффилд.

— Кэй Кэйтон-Уолш.

Балансируя кружками и тарелками, они неловко пожали друг другу руки.

Билл, с выраженным йоркширским акцентом, сказал:

— Присоединяйтесь к нам.

Они заняли стол подальше от двери. Видимо, прибыл транспорт — в любом случае, в комнате начали собираться зевающие, помятые офицеры. Коммандер Ноузли заглянул в дверь, видимо кого-то ища, и сразу скрылся.

Кэй спросила:

— Вы когда прибыли?

— В среду. Извините, — Сэнди прикрыл рот и дожевал, — в среду. А вы?

— Вчера.

Она взяла сэндвич обеими руками, наслаждаясь моментом, и откусила. Ей показалось, что это — самое вкусное, что она когда-либо ела. Салфеток не было. Она осторожно вытерла жир с подбородка тыльной стороной ладони.

Билл наблюдал за ней:

— Голодная?

— Умираю с голоду.

— Что бы вы ни делали, не ешьте местную еду.

— Почему?

— Говорят, поля тут удобряют человеческими отходами — простите за грубость. Пару человек уже подцепили что-то нехорошее. Практически не вылезают из уборной. Держитесь консервов. И не пейте из-под крана — только бутилированную воду. В некоторых городах немцы отравили водопровод.

— Ясно.

Она доела сэндвич и посмотрела на подогреватель, размышляя, не будет ли жадностью взять ещё один — но разговор отбил аппетит.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вихрем влетела Барбара Колвилл:

— Ох, слава богу, а я уж думала, что опаздываю! Доброе утро всем. Пахнет восхитительно.

Она швырнула на стол логарифмическую линейку и таблицы и направилась к кипятильнику.

Кэй с досадой уставилась на линейку. Сэнди предложил ей сигарету из серебряного портсигара. Она покачала головой:

— Нет, спасибо.

Оба лейтенанта закурили.

Барбара вернулась с кружкой чая и сэндвичем и села напротив Кэй, которая всё ещё уставилась на линейку.

— Что с тобой?

— Я идиотка. Так боялась опоздать, что оставила всё дома.

— Не переживай. Наверняка есть запасные. — Она откусила сэндвич. — Как твоё жильё?

— Спартанское. А у тебя?

— Мне повезло — живу у вдовы, которая решила стать мне мамочкой. Испекла овощной пирог.

Билл сказал:

— Надеюсь, ты его не ела?

— А почему?

— У Билла есть теория насчёт местной еды, — пояснила Кэй, представив Барбаре обоих лейтенантов.

Пока Билл мрачно повторял свои предупреждения, а Барбара изображала ужас, Кэй пила чай и злилась на свою забывчивость. Она представила, как в ушко ей шепчет Дороти Гаррод, как бывало в Данесфилде: «Сконцентрируйся, Кэй, милая. Сконцентрируйся».

Барбара взяла у Сэнди сигарету, наклонилась к пылающей спичке. Кэй заметила, как она ненадолго коснулась его руки. Откинувшись в кресле, Барбара выпустила дым из ноздрей. Дверь открылась, вошла старший офицер Ситуэлл, за ней — майор с закрученными усами. Трое курильщиков поспешно потушили сигареты в пепельнице. Все встали и отдали честь.

Майор сказал:

— Что ж, давайте начинать.

Ситуэлл с неприязнью посмотрела на пепельницу, затем на девушек:

— Доброе утро, дамы.

— Мэм.

— Как будете готовы.

Они вышли из столовой на улицу. Начинало светать. Несколько прохожих шли на работу. В окнах банка напротив горел свет. У двери стоял часовой. Они предъявили удостоверения и вошли. Группа распалась, пожелав друг другу удачи. Лейтенанты отправились за майором налево через холл — видимо, к заднему выходу, чтобы попасть к радарным фургонам за зданием. Кэй и Барбара последовали за Ситуэлл направо — через приёмный зал и вниз, в подвал. Ноузли сидел за столом, разговаривая по телефону. У соседнего стола — капрал из Сигнального корпуса. В дальнем конце комнаты три сержанта WAAF уже сидели за своими столами. Кэй и Барбара заняли прежние места в центре. Кэй с облегчением увидела, что на столе уже лежат линейки, таблицы, карандаши и блокноты. Она сняла пальто и повесила его на спинку стула.

Ситуэлл стояла перед классной доской. За её спиной старомодные вокзальные часы показывали без двух минут восемь.

— Осталось только дождаться Фау-2, — сказала она. — А пока — тренируемся. Посмотрим, что вы успели забыть.

Она повернулась и начала быстро писать мелом на доске.

К полудню в подвале стало оживлённо. Сержанты приходили и уходили. Привозили донесения на мотоцикле. Полковник из топографического полка, безупречный в форме, прямой, как гвардеец, переговорил с Ноузли, затем начал ходить по комнате. Проверил карты и телефоны, взглянул на часы, посидел в углу пять минут и вышел. Ноузли подошёл, присел на край центрального стола и стал наблюдать, как Кэй и Барбара орудуют линейками, листают таблицы, заполняют лист за листом вычислениями. Ситуэлл засекала время:

— Семь минут двадцать — плохо.

— Шесть пятнадцать — лучше.

— Пять пятьдесят две — так держать.

Коммандер закурил трубку. Сильный синий дым поплыл над картами. Его нога нервно постукивала по ножке стола.

Без десяти десять Ситуэлл объявила, что практики достаточно:

— Перерыв. Если в туалет — сейчас. Он наверху. По одному. Быстро и без выходов из здания.

— Пойдёшь? — спросила Барбара.

— Минутку. Иди первой.

Барбара поспешила вверх по лестнице. Кэй встала, потянулась, повертела шею. Комната притихла. Только тиканье часов. Ноузли выглядел задумчивым:

— Сегодня они что-то медлят. Обычно к этому часу уже запускают.

— У них нет расписания, сэр?

— Никакого. Иногда проходит три-четыре часа между запусками. Иногда две ракеты почти одновременно. — Он потянулся к трубке, постучал по чаше. Видимо, успокаивал себя, заполнял тишину.

— Что у них за логика, я не знаю. Наверное, технические трудности, запускают, когда готовы. — Табак закончился, трубка засвистела.

— Хотел бы я увидеть пуск вживую.

— Серьёзно?

— О да. Это, должно быть, невероятное зрелище. А ты бы хотела?

— Никогда не задумывалась.

— Странно. Наверное, это чисто мужское, Фрейд бы понял.

Зазвонил телефон. Они оба повернулись. Капрал подхватил трубку, послушал секунду, прикрыл рукой микрофон:

— Запуск!

В ту же секунду зазвонил электрический звонок. Прямо как в школе, подумала Кэй. Все быстро вернулись на места. Сердце у неё бешено колотилось. Барбара с грохотом сбежала по лестнице, вбежала в зал и села на место. Она скорчила Кэй рожицу через стол:

— Ну вот, как назло — именно когда у меня трусы на коленях!

— Тишина! — крикнула Ситуэлл.

Кэй сидела, держа карандаш над блокнотом. Прошло несколько секунд. Капрал внимательно слушал, подняв руку, как маршал с флажком на старте гонки.

— Контакт, пеленг два шесть ноль; высота тридцать одна тысяча; скорость три две четыре семь футов в секунду… Контакт, пеленг два шесть ноль, высота тридцать девять тысяч, скорость три восемь шесть два…

— Пошла, — пробормотал Ноузли.

— …Контакт, пеленг два шесть ноль, высота пятьдесят семь тысяч, скорость четыре ноль три восемь…

— Боже, какая скорость…

Ситуэлл спросила:

— У кого-нибудь уже есть координаты по оси Y?

Одна из сержантов WAAF быстро писала:

— Да, мэм.

Капрал сообщил:

— Контакт потерян.

— Уже вышла за пределы зоны покрытия, — сказал Ноузли. — Ну что ж… — Он покачал головой и выдохнул. — Теперь ждём.

Женщина-сержант сидела с телефоном, прижатым к уху, соединённая по открытому каналу со Стэнмором. В руке — карандаш. Другая стояла у большой карты Лондона и юго-восточной Англии с жестяной банкой, полной булавок.