Ревизор: возвращение в СССР 40 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 4

Ну и конечно, в целом рассматривал отношения СССР и КНДР. Подчеркнул огромную важность того, что СССР сделал для независимости этой страны, оказав поддержку против попыток французов под прикрытием ООН и американцев поработить ее, осветил многочисленные меры Москвы по развитию промышленности нашего ближайшего союзника. Время как-то незаметно пролетело, и снова Николаеву пришлось меня тормозить.

А вот к моменту записи третьей передачи, про советско-японские отношения, я немножечко уже выдохся, и темп сбавил под более комфортный. Много внимания уделил перспективам японской экономики в ближайшие годы, осветив их как блестящие. Ну да, уже очень скоро арабы своим бойкотом по продаже нефти ряду западных стран взвинтят цены на нефть выше крыши, и вот тут-то японские дешевые автомобили, небольшие и тратящие мало бензина, валом хлынут на рынки США и Европы, оказавшись весьма востребованными.

По лицу Николаева понял, что он не очень уверен, что такую блестящую оценку перспектив враждебной нам капиталистической экономики выдадут в эфир, и быстро перешел к политике в наших отношениях. Смысл тратить время и энергию на то, что все равно потом вырежут по идеологическим соображениям?

Охарактеризовал японскую внешнюю политику как марионеточную в руках США, и предрек, что наши отношения в ближайшие пятнадцать лет не улучшатся, потому что и с США наши отношения пока что никак не могут существенно улучшиться, а против Вашингтона Токио никогда не пойдет. Так что нет у нас с японцами мирного договора и в ближайшие десятилетия и не будет. Затронул проблему спорных островов весьма патриотично, отметив без всяких компромиссов, что с нашей точки зрения никакой проблемы нет – это наша территория, и ни пяди своей земли мы никому никогда не отдадим. Так что японцы могут утереться и не иметь иллюзий.

Николаев задал наводящий вопрос про экономику, и я понял, что ему нужен какой-то негатив. Опасается, что позитив вырежут, и останется передача вовсе без экономического аспекта. Ну что же, негатива в Японии тоже много. Осудил японскую модель менеджмента как античеловеческую, ущемляющую права трудового человека вечными переработками. Разве это дело заставлять людей работать по двенадцать часов в день, часто и без выходных, и плохо относиться к тем, кто берет положенный по закону отпуск? Упомянул про многочисленные случаи, когда люди умирают от переутомления прямо на рабочих местах. Затем прошелся по коррупции в японской политике и по тому, что японцы до сих пор не хотят извиняться за зверства во время оккупации во вторую мировую войну на многочисленных территориях азиатских соседей. Напомнил про японские концлагеря и ужасные опыты над живыми людьми по тому же сценарию, которому следовали немецкие нацисты в своих концлагерях. Николаев, слушая это, совсем успокоился и расцвел.

Когда по его сигналу запись стали сворачивать, отметил на своих часах, что мы делали запись по японцам на три минуты дольше, чем по Чили или КНДР. Похоже, я верно угадал, что он боится, что хвалебную часть вырежут, и тогда материала не хватит. Послушать, что ли, потом, когда будут транслировать передачу, чтобы убедиться в правильности своей догадки? Ну разве что если только свободное время будет…

С радио поехал сразу в Верховный Совет. Уж очень меня возмутило то письмо о наезде местных партийцев на главного редактора газеты в Ярославле. Он прав – мы коллеги по перу, а своих надо защищать…

Марк был на месте, парней наших еще не было, у них еще третья пара только что закончилась, а будет еще и четвертая. Ильдар вышел к какому-то начальству. Но Марк, узнав, что у меня появились наметки для Группы молодёжного общественного контроля, предложил мне подождать его возвращения, сказав, что тот очень расстроится, если узнает, что я его не дождался. Я так понял, и Марку что-то хорошее перепало за тот успех с мясокомбинатом.

Ладно, этот тот самый случай, когда все в выигрыше. Хорошему человеку поможем справедливость восстановить, если все описанное в письме правдой окажется. Ильдар получит стимул для карьеры, и будет мне за это благодарен. Не то чтобы я сильно нуждался в его благодарности, да и понимал, что человек он достаточно двуличный, но пусть будет уж, что уж там, мало ли все же пригодится однажды. Марк вон тоже энтузиазмом горит явно, а вот Марка я в отличие от Ильдара уважал, он надежный мужик. Ну и парням нашим будет дополнительная возможность с правдой жизни познакомиться…

Ну а пока ждали, еще немножко позитива – чай горячий наладились с Марком пить, что совсем неплохо, чтобы после радио связки восстановить. И сдобы у него уже накуплено было разной, так что чай не пустой гоняли. Выпечка, конечно, в кремлевском буфете качества отменного, впрочем, как и все там, что есть в продаже…

Ильдара долго ждать не пришлось. Он аж просиял, увидев меня за столом рядом с Марком. Догадался, видимо, что раз я в неурочное время появился, то есть у меня что-то для очередного рейда.

Но начал он, крепко пожав мне руку, с другой темы.

– Так что, Павел, скоро статья выйдет по рейду на мясокомбинате?

– Да вот немного дошлифовать осталось, и завтра, скорее всего, уже и отвезу ее в редакцию. Обычно они долго не тянут, есть хорошие шансы изданной ее увидеть уже на этой неделе.

Он еще больше расцвел, услышав это. Ну а дальше я уже тянуть сам не стал, достал то самое письмо из Ярославля и зачитал.

– Ну и что скажете? – спросил обоих.

На всякий случай, если забракуют вдруг тему, взял и те два письма, на которые первоначально наткнулся в той папочке. Мало ли какие в Кремле сейчас веяния и акценты, что не позволят ярославскую тему поднимать…

Ильдар с Марком тут же переглянулись. Лица сосредоточенные, прикидывают, что к чему.

– Ну, не велики птицы в горкоме ярославльском так себя по-барски вести в отношении журналиста, что критикой недостатков в городе и области занимается… – сказал первым Марк, задумчиво глядя на Ильдара. Я так понял, что ему такая идея рейда понравилась, и он решил подтолкнуть чрезмерно осторожного Ильдара. Отлично! Один союзник у меня уже есть.

– Это да, верно, – осторожно ответил тот, усиленно морща лоб, – тем более, что эта тема зажравшихся чинушей в провинции всегда актуальна… И нечего создавать советской прессе препятствия в работе…

Я не влезал в их разговор. Ни к чему, еще спугну, невзначай, Ильдара. Пусть он без моего давления решит, не так оно и велико, чтобы им злоупотреблять. Марк тоже молчал, что хотел сказать, он уже сказал.

– Я, конечно, у нашего парторга еще проконсультируюсь, если и Семеров даст добро, то я всей душой «за». – сказал, наконец, Ильдар. – Паша, письмо тогда это оставишь нам, хорошо?

– Так для вас и вез же его, Ильдар Ринатович, – улыбнулся я, протягивая ему письмо.

Значит, я так понимаю, что скорее всего «да». Если уже парторг по какой-то причине не окажется еще осторожнее, чем Ильдар.

***

Московский городской комитет КПСС

За выходные на столицу вылилось, такое впечатление, целое море воды. Ливень лил всю вторую половину субботы и большую часть воскресенья, но сейчас, к понедельнику, погода наладилась. Гришин стоял у окна и смотрел на то, как ветер гоняет по небу белые барашки, когда в его дверь постучали.

– Войдите, – велел он.

– Виктор Васильевич, у нас ЧП. – показался на пороге его помощник. Да и в целом выглядел он встревоженным.

– Да говори уже, что случилось, – нервно сказал Гришин.

– Тут мне звонил помощник Петра Ниловича Демичева. Сказал, что тот очень недоволен.

– Чем недоволен-то? – расстроенно спросил Гришин.

С Демичевым у него были в целом прекрасные отношения, надо сказать. Сам факт того, что он не позвонил лично, а велел связаться с ним через своего помощника, настораживал.

– Да дети его пожаловались ему, мол, после того как площадка эта во дворе появилась, туда вся детвора, такое впечатление, московская собралась. Шум и гам до небес, отдыхать в выходные было невозможно. И это несмотря на проливной ливень! Едва дождь затихал, как тут же десятки детей ордой прибегали развлекаться, и они напуганы: что же будет твориться, когда установится хорошая погода в городе?