Cyberpunk. Я жажду жить! (СИ) - Ключник Александр - Страница 29

Я рефлекторно потер шею, когда директор упомянул наказания. На моей шее красовался черный ошейник, который бил меня мощным разрядом тока, когда я нарушал приказ директора или учителя. Даже за «Приемлемо» по домашкам я мог получить удар током, но это зависело от благосклонности учителей, так что получал я постоянно.

- ...ничтожество! Ты меня слушаешь?! Ты хоть понимаешь свое положение, выслуживаясь передо мной! Всё! Больше жалеть я тебя не намерен. С этого момента за каждое «Отлично» ты будешь наказан...

На шее ошейник неприятно пикнул, изменив приоритеты. Внутри всё сжалось и ухнуло в пропасть. Я получал ТОЛЬКО «отлично», другую оценку для меня было невероятно сложно получить, требовалось буквально тратить всё время на учёбу! Я так не мог! Меня же... Я! Мой глаз задергался, а на щеке непонятно как оказалась влага, я постарался моментально вытереться, но слезу уже увидел директор. Спустя мгновение меня ударило током, и я оказался за дверью кабинета директора, пошатываясь на отказывающих ногах.

До общей комнаты я не помнил, как добрался, и не помнил, как лёг спать. Утром обнаружил кое-что неприятное — у меня исчез планшет...

- Дермище.

***

- Не знаю я, где твой планшет, Боря, ты же пришёл уже после отбоя, когда свет выключился. – Милая девочка с славянскими корнями, откликающаяся на имя Мая, обжимала подушку и с жалостью смотрела на меня.

Личный планшет — очень интимная вещь, настолько, что многие просто привязывают его к руке или одежде при помощи нитки. Потеря единственного способа делать домашнее задание и надобность просить его у учителей или директора отправила бы ученика выполнять наказание к «трудовику», а он, особенно пьяный, не сдерживает свои порывы. Я же был слишком уверенным в себе, чтобы заниматься таким баловством, тем более я уверен, что нитку бы обрезали и планшет все равно увели.

На нем не было ничего личного, кроме нескольких программ, на которые я своевременно поставил пароль. Будь у личного планшета камера, я бы даже состряпал что-то похожее на биометрию по лицу. В любом случае подобное сломать намного сложнее подбора пароля.

Мая — главная сплетница всего приюта, внешне она серая мышка низкого роста с русыми волосами, по характеру тихая и молчаливая, ее многие просто не замечают, а тому, как она тихо передвигается, позавидовали бы некоторые ассасины. Если найти к ней подход, можно узнать очень многое о приюте. В моем случае её заинтересовало мое знание русского языка. Как-то она услышала, как я тихо матерился, отходя от кабинета директора, и подошла познакомиться. Сама девочка не знала русского, но слышала, как ее мама разговаривает точно так же.

Как-то я глянул на «Советский язык», в который был превращен «Имперский русский», и оказалось, что повелители СССР еще в 1950-70-е годы взяли курс на упрощение языка и создание «Языка истинного коммуниста», так что местный русский называют «Советским» и звучит он для меня словно сетевой язык начала двухтысячных из моего прошлого мира с серьезным акцентом («чел», «я», «тс», «спс», «фича», «флуд»), хоть его и возможно разобрать, но я постоянно ловлю «кринж» с записей голоса из сети. «Имперский» язык все еще существует, но он остановился в развитии на твердом знаке в конце слов и не собирается прогрессировать, став этническим языком некоторых уральских областей.

Продолжая расспрос о событиях в приюте и мире, девочка внезапно замолчала, осмотрелась и сказала:

- Знаешь, твой планшет могли забрать ребята из столовой, они обычно никуда не лезут, но сегодня один из них нервно теребил фартук недалеко от спальных корпусов...

Столовкой обычно заведуют самые спокойные из набора, они имеют определенные послабления за хорошее поведение и всегда получают пищу из первых рук, так как ее же и готовят. В столовой, конечно, есть профессиональный повар, но он уже давно переложил все на плечи детей, предпочитая бухать с «трудовиком».

Поблагодарив Маю, я спросил, где она его последний раз видела, ты вытянула руку и ткнула в сторону парня лет 13-ти с пакетом мусора. Когда тот уже закинул пакет в мусорный бак у забора, я встал за его спиной и начал исчислять того взглядом.

- Ээээ... привет. Тебе... что-то нужно? – Замямлил парень, словно желе под прессом сжавшись под моим взглядом.

- Ты вынес мой планшет из спален? – Угрожающе спросил я.

Наверное, со стороны это выглядело нелепо, парень лет десяти запугивал высокого пухляша, который готов был под землю провалиться при виде меня.

- Н-н-нет, не я! Клянусь, мен... э... я ничего не трогал!

- Ты продался за оценки директору, чтобы испортить жизнь неизвестному человеку, гордись теперь. - Я сжал кулаки, посмотрев на него сверху вниз. - Куда ты дел мой планшет!?

- М-м-м, он у Габора! Он сказал, что поставит мне «Восхитительно» за весь год, если я ему твой планшет принесу!

*Тьфу* Не знаю, будь он более крепким, мне бы пришлось драться, и не факт, чтобы он сдал «трудовика». Конечно, «трудовиком» называю его только я, слишком крепка во мне ассоциация из прошлой жизни. Так он является электриком, заботящимся о состоянии всех устройств в здании, а также ведущим аналог ОБЖ, где рассказывается, как подобрать хорошее оборудование и заботиться о нем. Наверное, если бы я не увлекался работой риппера, эти знания были бы очень полезны, а так я сам мог бы вести эту дисциплину намного лучше старого алкаша.

Делать что-то нужно, не факт, что он его вернет, да, возможно, у него планшета уже нет, но спросить никто не мешает. Кабинет Габора располагался в отдельно стоящем помещении, которое изначально должно было быть спортзалом, а теперь его занимали сервера и инструменты электрика.

Старый черноволосый алкаш испанской наружности развалился на диване, одетый в помятую рабочую форму «Зетатеха», этот засаленный комбинезон заменял ему и официальный пиджак, и форму работника, и домашнюю одежду. Диван, словно спизженный из брошенной квартиры, давно обзавелся промятинами и потерял большую часть обивки, зато принял форму тела Габора, став для него личным экзоскелетом, так как кто-нибудь другой там точно сидеть не сможет.

Сейчас «трудовик» смотрел телевизор на небольшом мониторе, спускающемся с потолка. Он был явно предназначен не для этого, как минимум там должны были транслировать состояние серверов, а нет, состояние он транслирует, поверх телевещания идет еле заметный график.

Габор окинул меня безразличным взглядом и продолжил смотреть новости. Бутылок рядом не было, это для меня оказалось неожиданным, он был полностью трезв.

- Господин Габор, можно мне вернуть личный планшет.

- ... Нет.

- Зачем вы его забрали.

- Незачем. ...

- Он у вас?

- Парень, ты же всё прекрасно понимаешь. Зачем спрашиваешь?

- Вы обворовали ребенка, сироту, зачем вы это делаете? Вы горды собой?

- Посмотри на меня, парень. – Голос Габора резко изменился. – Думаешь, я могу что-то сделать ему! Ты вот это видишь?

Габор подтянул штаны и показал два импланта первого поколения вместо ног. Он тяжело дышал, его глаза покраснели.

- Ты не можешь понять, ты же забрался так высоко! Ты же пиджак, так бы взял и пристрелил.

- Его рука дернулась, словно ища пистолет на поясе. Он выдохнул и завалился обратно.

- Я не корпорат.

- Знаю, парень, но пока всё говорит об обратном. Сам ищи свой планшет.

Позже мне пришлось заявить об утере личного планшета, почему-то мне не хватило духу зайти дальше в покои Габора, ковыряясь в его вещах, и меня назначили дисциплинарное наказание – ежедневно вместо сна убирать коридоры приюта. Самое худшее из возможных наказаний. Мои глаза покраснели от недосыпа, мне приходилось урывать каждое мгновение, чтобы делать домашнее задание и не получить удар током, с каждым днем я подходил все ближе к краю. Нужно было бежать и срочно.

Мне было уже похер на то, что со мной будет, я был даже готов вернуться на улицы Нортсайда и бомжевать там без идентификатора личности. Спустя неделю, когда я убирался возле сторожки охранников, я увидел, как один из них положил в шкаф информационный планшет, пробитый пулей. Корпус устройства был повреждён, а экран покрывали многочисленные трещины. Это был мой шанс.