Лесная ведьма (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 10

Пока Матвей помогал Мирне встать, Олег Палыч успел пересказать Мстиславу виденное ведьминым фамильяром.

Мирна, стараясь не опираться на руки Матвея, взглянула на Глеба, чей рот, уродливо изогнувшись, злорадно ухмылялся. И этот рот ведьму изрядно напугал: таким ужасающим она школяра ещё не видела.

И – ахнула, когда шагнул к Глебу Мстислав – и изба будто в мгновение обезлюдела… Такая тишина в ней наступила: после хлёсткой оплеухи мага голова школяра мотнулась, затылком ударившись о печь за спиной. Ошарашенно глядя на Мстислава, который брезгливо потряхивал всей кистью, Глеб всё же быстро пришёл в себя и завыл:

- Вы не знаете, с кем вы… Вы не смеете даже коснуться меня! Я пожалуюсь батюшке – и тогда вы!.. Вас!..

- Бар-чук! – словно сплюнул Мстислав. – Сколько говорил брату, чтобы на границу не слали… - он помедлил, тоже скривив рот, прежде чем презрительно выпалить: - Всяких породистых сынков!

И отвернулся уйти в горницу. Олег Палыч подсадил Яниса на крюк, торчавший между брёвен сруба, и ушёл следом, провожаемый изрыгаемыми проклятиями школяра.

Матвей торопливо довёл (хоть Мирна и не нуждалась в том) ведьму до скамьи, на которой сидела, сжавшись, обомлевшая Дара. Сам же бросился к злющему Глебу, внезапно и вполголоса увещевая разбушевавшегося школяра:

- Глеб Савельич! Не кричите, батюшка!

- Что-о?! – чуть не до потолка взвился тот. – Ещё ты мне указывать будешь, что я должен, а что – нет?!

Но со следующими словами дозорного, сказанными шёпотом, Глеба будто закаменеть заставили:

- Да ведь оба княжича – ладно, если только до суда доведут! А если убьют да под кустом закопают, чтобы не возиться с тобой?! И ладно – ещё закопают! А ежели под кустом живым бросят – зверю да птице на прокорм?! Пока сюда армейские на помощь придут, здесь дела такие, что никто и разбираться не будет, что с тобой содеялось! А с княжичей-то какой спрос будет? Никакого! Утихомирься, батюшка, Глеб Савельич! Не призывай на свою голову гнева старших! Охолонись-ка!

Дозорный был убедителен.

За время, проведённое в избе лесничего, Глеб уже пришёл в себя, и на его лице более или менее заиграли живые краски. Но сейчас он побледнел, сровнявшись цветом лица со скудной побелкой печи. Обескровленными губами он пробормотал, перебивая тихие причитания Матвея, будто пробуя на вкус имена магов вместе с их отчествами:

- Олег… Палыч?.. Мстислав… Никитич?.. О-ох, что я натворил…

Мирна взглянула на Дару, чей рот округлился жалобным бубликом. Девушка, в отличие от школяра, пока ещё не поняла, что именно произошло. Но даже ведьма знала, что среди самых учёных магов на границе, изучая «ту сторону», часто бывают представители царской семьи, которым Глеб сейчас самонадеянно и нахамил. Мирна-то сама давно угадала, кто среди четырёх магов есть кто.

Ведьма тяжело встала со скамьи. Плечо, на которое она неловко упала, побаливало. Но Мирна убрала остатки трав с колена притихшего Глеба, а потом сменила растительную нашлёпку на животе Дары. Подошла к Матвею, который, пригорюнившись, глядел на школяра, отдала ему маленькую миску с натёртыми отварными травами и велела:

- Намажь Максу бок. Не бойся. Не щиплет – Макс злиться не будет.

- А ты куда? – вскинулся дозорный.

- Трав добрать.

Ни на кого больше не глядя, не обращая внимания, но и сама стараясь быть незаметной, она зашла в запечье и забрала с сухих и всё ещё тёплых камней Злюку. Тот ослабел до такой степени, что не протестовал. На выходе ведьма оглянулась и шире открыла дверь. Янис первым вылетел в лес.

«О Максе я позаботилась, - думала Мирна, бредя по лесной тропинке от дома. – Матвей умеет обращаться с зверем, кормил его не раз – справится. А маги помогут собачине силы восстановить. А я… отдохну маленько. Подремать бы…»

Грудь после удара Глеба болела и ныла. Плечо не чувствовалось, пока не сделаешь рукой некоторых движений. Хотелось лечь на что-то мягкое, чтобы удобнее пристроить руку и некоторое время не дышать слишком часто. Но на плече Янис, а в руках обмякший кошак Злюка, переломы которого, туго стянутые лубком, тоже надо бы посмотреть, а пока она их смотрит…

Побрела от тропы в сторону. Сколько шла – не помнила, но притом не боялась заблудиться: ведьма всегда найдёт путь домой по собственным следам, что остаются висеть в воздухе, видные только для неё. Скоро вышла на маленькую полянку и хмыкнула при виде трёх пней с неровной, но удобной для сидения поверхностью.

Постояла между двумя пнями, выбирая, какой удобнее.

- Янис, а здесь есть мышиные места? – намекнула она на недавний разговор.

Не ответив, ястреб метнулся вверх и пропал среди ветвей берёзы.

- Ну а мы с тобой сейчас разберёмся, как у тебя раны заживают, - сказала Мирна Злюке и положила его на самый широкий пень с ровной поверхностью.

Сама устроилась перед ним на коленях, лишь раз вспомнив, как сидела на корточках перед Глебом. И усмехнулась: «А теперь – на коленях перед его бывшим фамильяром! Совпадение? Игра судьбы?»

Пустые измышления быстро отошли в сторону, едва ведьма шутливо и мягко ткнула пальцем в нос Злюки. И внутренне собралась: нос кошака сухой и горячий. Она плохо позаботилась о его ранах?

Быстро сняла тряпочки, которыми удерживала травы на ранах, потом осторожно размотала полоски ткани и убрала древесную кору, удерживавшую кости задних лап в одном положении. Нигде нагноений нет. На взгляд ведьмы, раны заживали. Правда, о-очень медленно.

И, только когда Мирна догадалась погладить кошака, мгновенно пальцами учуяла, откуда у него такое равнодушие ко всему, что происходит вокруг. Одни кости! Густая шерсть скрывала, что Злюка страшно голоден!

Поднапрягшись, вспомнила, как Глеб говорил:

- Чтобы Злюка был воином, кормить его надо от пуза!

А бедный кошак уже несколько часов почти ничего не ел!.. Да и это «почти» относится лишь к махонькому кусочку варёной рыбки из ушицы Матвея.

Только она сменила травы на ранах Злюки, только взяла его к себе на колени, как тут же ей на ноги свалился маленький и мягкий предмет.

Над головой Мирны раздался победный клёкот Яниса. Пока ведьма соображала, что к чему, из-под её руки вывернулся Злюка, который с рычанием выбросил вперёд лапу с распяленными когтями и резким рывком подтащил к себе пойманную ястребом мышь. Изумлённой ведьме показалось – он сожрал её в два куса! И… Мирна чуть не расхохоталась, когда кошак начал стараться поднять ушастую голову к небу! В ожидании нового вкусного чуда!

Янис не разочаровал. Каждые несколько минут он исправно доставлял ведьме мышей, которых Злюка торопливо жрал, хрустя косточками. Мирна, вспомнив, каким она его нашла, даже немного испугалась за его зубы. Но постепенно ею овладело впечатление, что с каждой сожранной мышью у кошака зубы становятся крепче, так что следующая «небесная дичь» обычно исчезала в его чреве быстрее, чем предыдущая. Впрочем… Мирна сбилась со счёта. Кажется, после шестой или седьмой Злюка встал на лапы и посмотрел вниз с её коленей… Мирна внимательно следила за ним. От взрослых магов она слышала словечко «регенерация». Кажется, с кошаком происходила та самая… ну, которую не выговоришь. И, судя по её наблюдениям, Злюка уже не тащил за собой задние лапы, а пытался идти.

Посидев, подумав, ведьма, подхватила кошака за набитое мышами пузо и с предосторожностями поставила его на землю. У корней ему было неуютно, так что, не убравшая ладони с его тельца, Мирна снова подняла его, опустив затем чуть дальше, где была ровной земля, а травы не скрывали маленького зверя.

Очередная добыча Яниса свалилась прямо перед носом Злюки. Тот рванул к ней, и Мирна только покачала головой: «Неужто до сих пор не наелся?». Но, подтащив к себе новую порцию дивного обеда, Злюка только что не лёг на неё. И огляделся.

- Янис! – позвала ведьма, запрокинув голову к небу. – Хватит пока! Спасибо!

Ястреб сел на своё место на её плече. Хорошо, что на здоровом.

Мирна сползла с пня и устроилась так, чтобы спиной и головой опираться о его верхний край. Расслабила руки, расслабилась сама до такой степени, чтобы стать частью леса… И стала засыпать, рассчитывая проснуться если не здоровой, то хотя бы с ослабленной болью. В дремоте, которая первоначально овладела ею, она почувствовала, как ястреб спрыгнул с её плеча на пень. Зато ей на ноги, а потом и на живот, причиняя небольшую боль когтями, влез кошак. Она опустила руку на его спинку и заснула.