Товарищ "Чума" 9 (СИ) - "lanpirot" - Страница 49

— Садитесь, Лаврентий Павлович, — произнёс Сталин медленно, уводя в сторону свой пронзительный взгляд.

Нарком слегка расслабился, но не до конца. Он осторожно опустился в кресло напротив, положив портфель на колени, и замер в ожидании. И только после этого Иосиф Виссарионович откинулся в кресле, взял уже набитую табаком трубку и, не торопясь ее раскурил. Дым расстелился между ними, как живая завеса.

— Ну, и что у вас, товарищ Берия? — спокойно произнёс вождь.

Нарком сделал еще один маленький и незаметный вдох, а уже после произнёс:

— Буквально несколько минут назад мне доставили отчет и фотоматериалы воздушной разведки, отправленной в район Тарасовки… — Лаврентий Павлович развернул портфель и извлёк папку с грифом «Совершенно секретно». Его пальцы слегка дрожали — не от страха, а от осознания масштаба произошедшего. — Товарищ Сталин, результаты разведки… требуют немедленного рассмотрения и осмысления…

— Осмислэния, говоришь, Лаврэнтий? — усмехнулся вождь, глубоко затягиваясь. — Чувствую, что бэз участия товарища Чумы там нэ обошлось?

— Так точно, товарищ Сталин, похоже, не обошлось!

Берия осторожно положил перед Верховным Главнокомандующим несколько аэрофотоснимков. На них четко просматривалась обугленная земля, неестественно ровные кратеры и… странные, будто оплавленные силуэты техники. Ни танков, ни укреплений, ни даже следов живых людей — только «пепел».

Кое-где еще были заметны догорающие огоньки, но практически всё, что могло гореть, уже сгорело дотла. Местами земля настолько спеклась, что была похожа на гладкое стекло, отражающее лучи света.

Иосиф Виссарионович медленно взял один из снимков, прищурился, внимательно его изучая:

— Это что, товарищ нарком?

Берия непроизвольно сглотнул:

— Район Тарасовки, товарищ Сталин. Точнее, то, что от него осталось на сегодняшний момент. По данным воздушной разведки боеспособные подразделения немцев полностью уничтожены… Да что там — в этом районе уничтожено всё! Это огромная территория, товарищ Сталин, просто превратилась в настоящую пустыню в результате… — он сделал паузу, — экспериментального применения какого-то нового оружия, просто чудовищной силы!

Сталин выпустил клуб дыма, продолжая внимательно изучать предоставленные снимки:

— Какое эксперимэнтальное оружие, товарищ Берия?

— Нам этого не известно. По моим предположениям… — Лаврентий Павлович помедлил, перед тем, как произнести, — это был «магический конструкт особой мощности», примененный товарищем Чумой. Наши агенты в ставке Гитлера сообщают, что немцы уже прозвали это оружие «Zorn der Götter» — «Гнев Богов».

Иосиф Виссарионович положил на стол последний снимок и задумался. Глаза его сузились, будто он просчитывал в уме какие-то варианты.

— Как это работает? — поинтересовался он, понимая, что Берия ничего не может сказать ему на это счет.

— Пока неизвестно. Я еще не советовался ни с консультантом товарищем Бомбадилом, ни с научной группой товарища Трефилова. Но я предполагаю, что это… колдовство, — вновь, словно через силу произнёс он, — воспроизводит эффект применения сверхмощного термического заряда. Но масштабы поражения не просто впечатляют, они ужасают!

Берия достал ещё один документ и протянул его вождю.

— Потери немцев по самым скромным подсчётам…

Иосиф Виссарионович взял документ, и буквально через мгновение его брови поползли наверх.

— Однако… — Пораженно произнёс он, качая головой.

— Они испарились без следа, — продолжил доклад Лаврентий Павлович. — Вся техника превратилась в расплавленный металл. Почва, судя по визуальным эффектам, минимум на глубину двух метров спеклась в стекло. Животные и растительность в радиусе десяти километров от границы применения оружия погибли мгновенно. Но самое главное — немцы не понимают, что их «ударило». Они в панике! Атакованы неизвестным чудо-оружием русских…

— Что с товарищем Чумой? Он так и не вышел на связь? — поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— К сожалению, товарищ Сталин…

В кабинете на мгновение повисла тяжёлая тишина. Ощущение было такое, будто сама атмосфера в кабинете сгустилась от напряжения.

Сталин первым нарушил молчание, медленно постукивая трубкой по пепельнице:

— Лаврэнтий… а ты не задумывался… вдруг это… это не товарищ Чума?

Берия резко поднял глаза на вождя, в них мелькнуло что-то похожее на испуг — редкое для него чувство. Но и в рысьих глазах товарища Сталина он заметил нечто похожее. Правда, куда более тщательно спрятанное. Но Лавретий Павлович слишком хорошо изучил реакции Иосифа Виссарионович, чтобы так банально ошибиться.

— Вы считаете, что это может быть кто-то ещё?

— Нэ знаю… — честно признался вождь. В его голосе прорезался жесткий акцент — так было всегда, когда он был чрезмерно взволновал. Это происходило редко, но Берия знал, как это бывает. — Ты сам говорил, Лаврэнтий, что масштабы разрушений ужасают… Даже для товарища Чумы это… чрезмерно…

— А кто это мог сделать кроме него? — Пожал плечами товарищ Берия. — Разве что сам Господь Бог, либо дьявол выступил на нашей стороне… — попытался перевести всё в шутку нарком.

Однако серьёзный вид вождя говорил об обратном.

— Заметь, Лаврэнтий, не я это произнёс…

Берия почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. Он резко оглянулся, словно ожидая увидеть в углу кабинета незримого собеседника. И не важно, из какого он лагеря, небесного или…

— Чёрт возьми… — прошептал он про себя, но тут же спохватился.

Сталин тем временем медленно подошёл к окну, затянулся трубкой и задумчиво бросил:

— Гитлер уже давно молится на свою, как мы считали раньше — псевдонауку, надеясь разработать свои «чудо-оружия». И, как оказалось, не так уж он был и неправ… Спасибо за это товарищу Чуме — он вовремя открыл нам глаза! Но, если против немцев действительно выступили «силы постарше»… Что тогда, товарищ Берия?

Лаврентий Павлович растерянно развёл руками:

— Тогда… Тогда война перестаёт быть просто войной…

— Вот именно! — Вождь резко повернулся к нему, глаза сверкнули стальным блеском.

— Иосиф Виссарионович… — осторожно произнес Лаврентий Павлович, понизив голос. — Вы же не верите в такое?

Сталин хмыкнул в усы, выпуская клубы дыма:

— Вера — дело попов. Мы же, коммунисты, исходим из фактов. А факты, товарищ Берия, на сегодня такие: факт первый — мы не знаем, товарищ Чума применил это чудо-оружие, или нет? Факт номер два — и самого чудо-оружия, способного так поражать врага, у нас нет.

— Но если это не товарищ Чума…

— Тогда, — перебил его вождь, — нам нужно срочно выяснить, кто это сделал? Потому что, если это какой-то… «новый игрок» — нам нужно понять, на чьей он стороне. А то ведь мы и ошибиться запросто можем.

Берия кивнул, уже выстраивая в голове план действий:

— Я немедленно отдам приказ усилить разведку в этом районе. И, возможно… стоит осторожно связаться с теми, кто разбирается в таких… э-э-э… вопросах?

— Это ты сейчас о попах, Лаврэнтий Павлович?

— Так точно, товарищ Сталин! К тому же, мы и так в ближайшее время собирались…

Сталин задумчиво постучал трубкой по стеклянной пепельнице. Где-то вдалеке, за кремлёвскими стенами, гремели зенитки — Москва готовилась к новым авианалётам.

— Хорошо, действуй, Лаврэнтий! — одобрил Иосиф Виссарионович. — Я думаю, что у священников имеются свои методы получения информации. Но помни — тихо! Пока мы не знаем, с чем или с кем имеем дело… лучше не привлекать лишнего внимания.

Лаврентий Павлович замер на мгновение, словно взвешивая каждое слово. В кабинете повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тиканьем маятниковых часов и глухими раскатами зениток за окном.

— Иосиф Виссарионович… — осторожно начал он, — у меня есть ещё одно безумное предположение…

Сталин медленно поднял глаза на своего ближайшего соратника и прищурился.

— Какое же, товарищ Берия?

— Может, это… сами немцы?

Вождь удивлённо хмыкнул, но его пальцы, сжимающие трубку, слегка подрагивали: