Окинава 2 (СИ) - Шмаков Алексей Семенович - Страница 15

Где найти столь колоссальную сумму, я понятия не имею, зато прекрасно понимаю, что оставлять яйцо здесь и дальше нельзя. Как нельзя отдавать его учёным Окинавы. Они обязательно попробуют вскрыть его для изучения и вполне могут здесь преуспеть.

Единственным подходящим вариантом для того, чтобы спрятать его, было ИСХ. По идее, хранилище не может вмещать в себя только органику, которой в этом яйце точно не было. Иначе я бы ощутил это. Биолокация никак не реагировала на него, как не реагировала и на аномальщика.

Вновь убрал только что возведённый саркофаг и коснулся наследия, только на этот раз сразу задействовав хран.

Яйцо исчезло, а через мгновение хранилище начало выплевывать из себя вещи, которые там лежали. Активировал инженерное умение и выругался. Яйцо оказалось невероятно тяжёлым и объёмным. Одно оно занимало практически весь объём субпространственного хранилища, просто выдавливая из него всё остальное.

Так дело точно не пойдёт. В хранилище лежали только самые нужные и самые важные вещи, которые могут пригодиться мне в любой момент. Здесь же был и неприкосновенный запас Та’ар вместе с кучей обычного оружия. Даже если закончится Та’ар, я смогу какое-то время продолжать сражаться.

И помимо этого ещё множество всякого разного.

Пришлось извлекать яйцо и в срочном порядке собирать всё, что оно выпихнуло из ИСХ. Поставил телу задачу всё собрать, а сам в этот момент начал работать с интерфейсом и навыком «Создание и Управление Малыми Субпространственными Массивами».

О том, что у меня имеется подобное умение, кроме Виты больше никто не знает.

Индивидуальные хранилища являлись огромной редкостью за неимением человека, способного их создавать. По крайней мере, на Окинаве такого точно не было. В цитадели были вынуждены довольствоваться старыми запасами крепости и редкими экземплярами, которые можно было купить за баснословные суммы у других жителей Гело. Вроде где-то слышал, что один хран обменяли на дюжину тяжёлых импульсников.

И я был владеющим, который обладал умением, позволяющим создавать малые субпространственные хранилища. Вита мне запретила говорить об этом умении. Да я и сам прекрасно понимаю, чем это может быть чревато. Закроют меня где-нибудь и буду нонстопом создавать храны.

Даже адмирал Энио не смогла обнаружить его, когда проводила полное сканирование. Это было уже очень давно, в тот момент, когда мы впервые попали на борт Окинавы. Нас с сестрой, как и всех новоприбывших небесных воинов, подвергли строжайшим проверкам. В том числе и ментальным. Вот только умение, доставшееся мне от уже давно почившего инженера флагмана Первого Ударного Флота, было отлично спрятано сестрой, и сейчас оно поможет мне решить возникшую проблему. Раньше просто в этом не было нужды.

Интерфейс умения был крайне простым и состоял всего из трёх подпунктов:

Создать малый пространственный массив

Улучшить малый пространственный массив

Восстановить малый пространственный массив

Меня интересовал второй пункт. Раз в мой хран не влезает наследие та’арцев вместе со всем, что там хранилось до этого, то просто нужно улучшить хранилище, сделать его более вместительным.

Интерфейс рассчитал за меня все необходимые затраты и запросил ни много ни мало шестьсот шестьдесят шесть Та’ар. Если на создание нового субпространственного массива уходило две тысячи Та’ар, то на улучшение — больше четверти от этого. Но экономить сейчас я точно не стану. К тому же мы находимся в месте, где восстановить потраченное будет довольно легко. Достаточно прогуляться за пределами защитного контура.

Вот только всё так гладко просто не может быть. Улучшение займёт семнадцать часов. Так что вновь пришлось создавать саркофаг над наследием. И когда закончил, то ощутил рядом присутствие постороннего.

— А ты отлично умеешь прятаться. Только на базе это умение тебе не нужно, — произнёс я, даже не зная, кто это.

Биолокация подсказала о наличии живого существа совсем рядом. Хотя тактическая сетка молчала, да и зрение как-то подводило. Несколько раз повернулся, но так никого и не увидел.

— Этому меня научил один мой старый друг. Он был охотником на ледяном континенте Гело и погиб, так и не сумев спрятаться от снежного Уруса. И всё из-за того, что он не был владеющим. Видишь, как я смогла усовершенствовать этот навык благодаря небольшому количеству Та’ар.

Как только речь зашла про Гело, я сразу понял, что это Ремая. И это было удивительно. До этого момента с нами разговаривал исключительно Бринер. Своих людей он держал подальше не только от нас, но и от техников. И даже во время отдыха они не приходили в бункер, а спали прямо на открытом воздухе. А сейчас Ремая сама прошла ко мне и даже не попыталась уйти, хотя явно могла это сделать.

— И для чего ты решила вот так подкрасться? Или это Алекс приказал следить за мной? У нас не принято ходить по базе и прятаться от других.

— У вас, может, и не принято, а вот у этих красавцев очень даже.

Сперва я не понял, о чём говорит Ремая, но через мгновение блеснула вспышка Та’ар, и буквально в трёх метрах от саркофага проявилось тело карликового аномальщика, который держал в руках странный предмет, больше всего похожий на огромную камеру наблюдения.

Атака Ремаи угодила ему прямо в лоб, оставив там небольшое отверстие, из которого начала вытекать белёсая кровь. Карлик пару раз моргнул, открыл рот, собираясь что-то сказать, но не смог. Всё его тело превратилось в жидкость и впиталось в почву.

Сразу после этого появилась и сама Ремая, облачённая в боевую броню и с мечом на изготовке. Она явно не собиралась просто так верить в смерть аномальщика. Или не смерть. Не знаю, как правильно у них это называется. Тем более если они изначально уже были мёртвыми.

— Бринер попросил меня присмотреть за базой, правильно посчитав, что только я смогу выследить вот таких интересных пассажиров, которые проникли на территорию вместе с кем-то из нас. Ведь мы все покидали защитный периметр во время последней атаки. Любой мог стать их носителем. И сколько их попало сюда — неизвестно. Этот уже третий. Один пытался попасть в бункер, а ещё один сидел в транспортнике. Должно быть, хотел отправиться на Окинаву. Только малец опоздал и выбрал птичку, которая больше никогда не взлетит в небо.

Только не любой из нас непосредственно контактировал с аномальщиком и сражался рядом с ним. Но говорить Ремае об этом я не стал. Да это сейчас не имеет никакого значения.

— Хочешь сказать, что ты уже убила троих?

— Сказала. Те были такими же карликами и умерли так же, превратившись в лужу.

— Здоровые аномальщики разделяются на четырёх коротышек. На базе должен остаться ещё один. Необходимо найти его как можно быстрее. Неизвестно, с какой целью они сюда забрались и что могут натворить. Нужно поднимать всех…

— Не нужно, — перебила меня Ремая. — Они всё равно не смогут обнаружить этих красавцев. Только спугнут их, чего делать не нужно. Нашла троих, найду и ещё одного. Командир, ты узнаешь об этом первым, так что не переживай. И смотри в оба, а то появится кто-нибудь, кто умеет хорошо прятаться и…

Что именно Ремая не договорила, исчезнув прямо у меня на глазах. Вновь ощущал её только биолокацией. Но и это ощущение пропало очень быстро. Оставалось только надеяться, что девушка сможет отыскать последнюю часть аномальщика.

На примере Боба я понял, что великаны способны разделяться на четырёх коротышек. Отсюда я и сделал вывод, что где-то должен находиться ещё один. Теперь защита наследия становилась для меня приоритетной задачей. Возможно, именно его и ищут аномальщики. Не хватало нам ещё и от них защищаться. К тому же мы не знаем, как это делать. По сути, это уже мёртвые существа, которых невозможно убить окончательно. По крайней мере, мы ещё не нашли этого способа.

Ремая вернулась через час и сообщила, что больше никого не нашла. Хотя облазила всю базу и заглянула в самые дальние уголки. Всё это время я находился возле саркофага и возвёл ещё три дополнительных защитных контура. Теперь, чтобы добраться до наследия та’арцев, необходимо сперва пробить почти тридцать сантиметров звёздной стали. Даже Окинава не может похвастаться подобной броней.