Стылая Топь. Школа Ловчих - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс" - Страница 8

Додумывал я всё это, уже пробираясь окольными путями на левую сторону канала. Но, словно в насмешку надо мной, судьба в очередной раз вмешалась и нарушила мои планы.

Я уже добрался до улицы Золотого горшка, с которой планировал, воспользовавшись сквозным входом в бывший трактир, пройти на Пиратскую, когда услышал какую-то возню и невнятные крики. Прислушавшись, я понял, что некрофаги кого-то загнали и теперь развлекаются. Это тоже было новым: раньше они просто загрызали жертву, а теперь им стало нравиться перед тем, как перегрызть горло, поглумиться над попавшимся им существом, кем бы оно ни было.

Скользнув вдоль стены, я осторожно выглянул в затянутый туманом промежуток между полуразвалившимися домами. Открывшаяся картина заставила меня замереть на месте. Два здоровенных некрофага загнали в угол парнишку лет десяти или одиннадцати и теперь обсуждали, что и как с ним будут делать. Мальчишка тяжело дышал и с ненавистью смотрел на монстров. В его взгляде было что угодно – злость, ярость, обида – но не страх.

Глава 5

Скажу честно – на одну короткую секунду мелькнула мысль о том, как не вовремя произошла эта встреча, но я сразу отогнал её как недопустимую и тут же почувствовал, как стыд на мгновение обжёг лицо. Да, конечно, мои дела тоже чрезвычайно важны, но оставить мальчишку на растерзание тварям? Да пропади они пропадом все заказы, если платить за них такой ценой.

Я выровнял дыхание и осторожно скользнул в переулок, пользуясь тем, что оба некрофага стояли ко мне спиной. Парнишка, естественно, меня заметил, но у него хватило выдержки и самообладания, чтобы не закричать, не позвать на помощь. Он быстро отвёл взгляд, чтобы некрофаги не поняли, что жертва кого-то увидела.

– Ты умрёшь, – прошипел один из них, демонстративно выпрямляя перед лицом мальчишки лапу с длинными когтями, – но умрёшь медленно, чтобы мы получили удовольствие от твоей крови и от твоей смерти…

Ты смотри, какими разговорчивыми стали эти порождения Изнанки! Прямо как по писаному чешут, хотя ещё недавно обычный некрофаг и двух слов связать не мог. Это что же такое странное происходит? Кто-то целенаправленно модифицирует этих тварей? Если это так, то у нас по-настоящему серьёзная проблема.

Между тем второй некрофаг сделал шаг вперёд и навис над парнишкой, явно наслаждаясь его страхом. На секунду мне показалось, что глаза пацана вспыхнули двумя сиреневыми огоньками, но присматриваться мне было некогда.

Возможно, кто-то скажет, что так поступать нельзя: это неблагородно, настоящие борцы со злом действуют в открытую. Но, значит, этот сторонник дуэльных правил никогда не видел растерзанных некрофагами на мелкие клочки людей. А я, к сожалению, видел, и не раз. Поэтому без малейших угрызений совести сделал несколько стремительных шагов вперёд и, до того, как твари меня услышали, вонзил меч в спину ближайшего урода. Вспыхнули золотистые искры, и некрофаг мешком рухнул на гнилые доски, оставшиеся от когда-то приличной мостовой.

Но до победы было ещё далеко, так как второй моментально развернулся и оскалился во всю пасть, демонстрируя омерзительные жёлтые клыки.

Выкрикнув что-то нечленораздельное, он прыгнул на меня, но я был готов к такому повороту событий и плавно ушёл в сторону, так как некрофаг был намного крупнее и, соответственно, сильнее меня. Ему не сразу удалось погасить инерцию, и несколько шагов вперёд он вынужденно сделал, благодаря чему я оказался у него за спиной. Но тварь очень быстро опомнилась и, резко развернувшись, ринулась в атаку, планируя если уж не задавить меня массой, то хотя бы задеть когтями. Развернуть крылья он не мог, так как переулок был недостаточно широким, и это давало нам с мальчишкой шанс.

В одной руке у меня был меч, а во второй – стилет, который чуть ли не приплясывал от нетерпения.

Мы с некрофагом оба прекрасно понимали, что долгого сражения не получится: для него здесь слишком тесно, значит, один из нас скоро допустит ошибку, которая будет стоить ему жизни. Мне очень хотелось верить, что это буду не я, но за прошедшее время я стал фаталистом: что приготовила судьба, то и произойдёт. Но, конечно, смерть от когтей и клыков некрофага – это не то, что подходит для последнего Мастера Ловчего.

Неожиданно в сторону примеривающегося к следующей атаке монстра юркой змейкой скользнул мальчишка, про которого я в пылу драки уже успел забыть. В руках он держал вполне приличный, но совершенно не годящийся для охоты на некрофага нож. Впрочем, держал он его вполне уверенно, и было видно, что не в первый раз.

Не знаю, что мной двигало в тот момент, наверное, та самая интуиция, которая несколько раз спасала мне жизнь, но, поймав взгляд мальчишки, я кивнул и бросил ему стилет. Парень поймал клинок, и на его губах мелькнула злая улыбка. Пользуясь тем, что некрофаг был сосредоточен на мне, он начал медленно подбираться к нему сзади. Я же не давал твари возможности оглянуться, постоянно атакуя и провоцируя на серьёзные выпады.

И вот когда некрофаг в очередной раз замер, следя за мной и пытаясь предугадать моё следующее движение, мальчишка прыгнул ему на спину и со всей силы всадил клинок в нужную точку. Тварь взревела и сумела таки последним усилием отшвырнуть мальчишку в сторону, но на этом всё и закончилось. Колени у некрофага подломились, и он рухнул на землю, чем я и не преминул воспользоваться. Подскочив, я одним движением вбил меч в то место, где у людей находится солнечное сплетение. Вспыхнули золотые искры, и, дёрнувшись в последний раз, порождение Изнанки замерло.

Я выпрямился и взглядом нашёл мальчишку, прижавшегося к каменной стене и исподлобья глядящего на меня. В руке он мёртвой хваткой сжимал стилет, явно не собираясь мне его отдавать. Прислушавшись и убедившись, что вокруг никого нет, во всяком случае, пока, я, слегка прихрамывая, направился к парню.

– Ты Ловчий? – спросил он, не дав мне самому начать разговор.

– Я Коста, Мастер Ловчий, – не стал скрывать я и увидел, как снова вспыхнули странным лиловыми огнями глаза мальчишки.

– Тот самый? Последний? – продемонстрировал он осведомлённость, и я молча кивнул.

– Стилет верни, – я протянул руку, но мальчишка шустро убрал свою за спину, всем видом показывая, что отдавать оружие не намерен, – он всё равно не станет тебя слушаться, мы с ним кровью повязаны, понимаешь?

– Мне тоже такой нужен, – насупившись, ответил пацан, – мой нож хорош, но не годится, я сам понимаю, чего уж… С ним на тварей не поохотишься.

– А ты хочешь убивать муэртос? – уточнил я, думая о том, не является ли встреча с этим воинственным подростком знаком судьбы? Может быть, хватит откладывать «на потом» то, что я обещал Первому Ловчему?

– Я уже убиваю, – с определённой гордостью заявил мальчишка, – просто я не думал, что этих будет двое.

– Ты не справился бы и с одним, – покачав головой, ответил я, – это какая-то новая модификация некрофагов, они более разумны и даже могут связно говорить. Да и бился он не на инстинктах, как это обычно у них бывает, а просчитывая ходы. И это мне очень, просто очень не нравится.

– Возьми меня в ученики, Коста! – вдруг с какой-то странной горячностью заговорил мальчишка. – Я буду всё-всё делать, что ты скажешь, только научи меня сражаться так, как это делают Ловчие!

– Ты думаешь, это так просто? Взял – и научился? – я очень серьёзно посмотрел на парня. – Быть Ловчим – это жить по иным законам, это оставить в стороне все обычные человеческие радости, перекроить свою жизнь в соответствии с законами мира Ловчих. И ещё… Никто из нас не умирает в своей постели, мы просто не доживаем до этого возраста, понимаешь? Судьба Ловчего – это долгая сложная подготовка, это кровавый путь воина, это отказ от семьи и от многого другого. Поэтому прежде чем просить, хорошо подумай. Обратного пути у тебя уже не будет, потому что бывших Ловчих не бывает.

– Я понимаю, – так же серьёзно ответил мальчишка, – я готов, Коста. Семьи у меня всё равно нет, всех убили, я один уцелел и то из-за того, что мать успела запихнуть меня в погреб, запереть и сундук сверху придвинуть, чтобы я не выбрался сразу. Я всё слышал… Как они оборонялись, родители и три старших брата, как гибли один за одним… Когда наконец-то выбрался, то сначала хотел догнать тех, кто это сделал, а потом понял, что не справлюсь, я ничего не умею, драться только. Ну и стал жить, где видел слабого или одинокого муэртос, то убивал…