Как же я тебя любил… - Рей Полина - Страница 5

Я произнесла эти слова равнодушным, как мне показалось, тоном, который, как я надеялась, усмирит Гранина и даст ему понять, что ловить здесь нечего.

Но на Марка мои слова подействовали прямо противоположным образом. Он вдруг сделал то, чего я никак не ожидала, и что заставило меня испуганно охнуть.

Легко, словно играючи, перемахнул через прилавок и, зажав меня в углу у стола, шепнул, прежде чем снова наброситься со своими дурацкими поцелуями:

– Докажи, что тебе всё равно!

И опять то касание губ, которое раньше было таким привычным… таким знакомым. Как часто мы почти не придаём значение простым вещам. Таким, как ласковые объятия и нежные слова. Таким, как близость, в чём бы она ни проявлялась. Или чувства, которые испытываем…

А потом, когда теряем, осознаём, насколько же без этого невозможно жить.

Но я уже научилась. Потому сейчас, когда на смену первой растерянности пришла злость на то, как поступал Гранин, я сделала первое, что пришло мне в голову – с силой сцепила зубы на его нижней губе.

– Твою мать! – выдохнул Марк, отступив, насколько это позволяло тесное помещение. – Ты что творишь?

Я сложила руки на груди и ответила:

– Скажи спасибо за то, что у меня здесь нет тревожной кнопки. Так бы тебя живо скрутили и увезли отсюда куда подальше!

Гранин усмехнулся и отёр губу, хотя на ней не было ровным счётом никаких повреждений. Даже жаль стало, что я не расстаралась.

– Значит, тебе не всё равно, – сделал он из происходящего совсем уж дурацкий вывод. – Это хорошо.

Я кивнула на выход из пекарни, но, кажется, кое-кто совершенно не собирался покидать моё место работы.

А когда в помещение зашёл посетитель, Марк и вовсе сделал вид, что он готов его обслужить!

Он разулыбался во все тридцать два, и девушка, которая обычно брала у нас кофе и пирожные, растаяла в ответ.

– Что предпочитаете? – начал Гранин, за что мне тут же захотелось прибить его как-нибудь особенно кроваво. – У нас сегодня самые свежие продукты!

Я решительно отстранила бывшего в сторону и уточнила у девушки:

– Вам как обычно?

Она кивнула, но от Гранина взгляда не отвела. А Марку только это и нужно было. Уж не знаю, делал ли он это намеренно, или нет, но строил глазки муж со всем рвением, на которое был способен.

Наконец, я обслужила девушку, сделав ей кофе и положив пирожные. Она и Марк даже успели обменяться парой ничего не значащих фраз, и, когда посетительница ушла, я устало повернулась к Гранину.

– У меня больше нет никаких сил на тебя, – призналась честно. – Или ты сейчас уходишь, или я просто закрываю пекарню и теряю дневной доход. Ты можешь остаться здесь, мне всё равно…

Гранин медлил, и только и делал, что смотрел на меня, как баран на новые ворота. Ну что ему от меня было нужно? Что?

Я, в его понимании, была дрянью. Он сам уже давно выбрал Кристину. Мы развелись, не виделись столь долгое время. И я бы многое отдала за то, чтобы он не попадался мне на глаза никогда… Но Марку возле меня как мёдом было намазано!

– Я уйду, но у меня есть две просьбы, – наконец, произнёс бывший.

О, как интересно! Мы перешли не на требования и шантаж, а на вполне себе нормальное человеческое общение.

– Я могу же ответить на них «нет», и ты исчезнешь? – уточнила в ответ.

Марк поджал губы и взял паузу на размышление. Затем произнёс размеренно:

– Ты можешь ответить «нет», но я не хочу исчезать. Потому что между нам всё… не ясно.

Я округлила глаза, слыша это признание. Что за феерическая чушь и попытка натянуть сову на глобус? Между нами всё яснее некуда, только Гранин это ну никак не хочет признавать…

– Да-да. Не смотри на меня так, – живо отреагировал он на моё удивление. – Я это понял ещё в нашу первую встречу на том ужине. Поэтому прошу тебя о двух вещах. Первая – забери цветы, пожалуйста, вместе с моими извинениями.

Я немного подумала, когда он замолчал. В целом, Марк и вправду перешёл границы, когда попытался оскорбить меня самым низким образом. От меня не убудет, если сейчас кивну, а дома у меня появится, радуя глаз, букет шикарных роз.

– А вторая? – задала я вопрос, и когда увидела недоумение на лице Гранина, пояснила терпеливо, насколько это было возможно: – Вторая вещь должна быть, если уж есть первая.

Он понимающе кивнул и произнёс:

– Встреться со мной наедине. Если позволит твой новый мужчина, конечно.

Последнюю фразу он сказал мрачно и даже как-то угрожающе. Чудак-человек…

– Зачем? – решив не развивать тему моих «новых отношений», в которых был так уверен Марк, спросила в ответ.

– Затем, чтобы мы могли без лишних глаз и ушей просто поговорить. Не стараясь друг друга уязвить. Просто обсудить… всё.

Что именно подразумевалось под этим «всем», я не понимала. Гранин вновь предлагал вернуться к тем временам, через которые я прошла, словно через личный ад? Чтобы у него появились новые поводы обвинить меня в чём-то?

– Мне нужно подумать. И, наверное, в том числе поставить свои условия. Например, у тебя будет полчаса на разговор, и если я решу уйти, то ты не станешь меня задерживать и просто отпустишь навсегда.

Я сказала это, и тут же пообещала себе, что в какое бы русло ни свернула наша потенциальная беседа, я сделаю именно так, как озвучила.

Дам Гранину немного времени, а потом встану и исчезну. Как я надеялась, навсегда.

– Так это ответ «да», или ты ещё думаешь? – усмехнулся Марк.

Я закатила глаза и всё же указала на выход.

– Я думаю! – заявила ему. – И сама тебе позвоню, когда приму решение. А теперь уходи. Сейчас клиенты начнут идти потоком. Я не хочу, чтобы ты пугал их тут своей физиономией.

Гранин хмыкнул и, перебравшись через прилавок так же ловко, как сделал это ранее, проговорил:

– Судя по той девице, я им нравлюсь. Жду звонка или приеду снова, – пообещал Марк и вышел, наконец, из пекарни.

Слава богу!

***

Домой я приехала в состоянии полнейшего непонимания, что мне со всей этой ерундой делать дальше. Тася, на которую я и обрушила свой рассказ вкупе с измышлениями, сказала одно-единственное слово:

– Бежать.

Я так и вытаращила на неё глаза, а про себя подумала: уж не тяпнула ли Таська коньяк для пропитки коржей, который стоял в шкафчике?

– Что ты сказала? – выдохнула, не представляя, как можно разумно объяснить то слово, которое выдала подруга.

– Ну у тебя в сложившихся обстоятельствах есть только один вариант. Бежать, – пожала она плечами.

Я посмотрела на подругу скептически. Очень классно говорить о побеге, когда она знает, как Отче наш, что это даже чисто физически невозможно.

– Но! Я понимаю, что это нереально, – прибавила Таська, и я даже дух перевела.

Слава всем святым, она не сошла с ума. И да, это нереально.

– Бросить наше дело… Схватить младенца и мчаться с ним бог знает куда. Ну да, ты верно озвучила, – проговорила я.

Как раз только докормила Тима, который заснул, как ангелок. Подержала его «столбиком» и так и осталась сидеть, прижимая сына к себе.

– Я никак не могу взять в толк, что у этого придурка в башке, – вздохнула, вспоминая, как Гранин набросился на меня, словно жаждущий путник на источник воды.

– Слу-ушай… – протянула Тася, глядя на меня заговорщическим взором. – А что если нам действительно предъявить ему твоего мужика?

И снова я стала смотреть на подругу не просто с удивлением, а с самым настоящим шоком.

– У меня нет мужика, – мрачно напомнила я ей.

– Да знаю, – отмахнулась Тася. – Но что я… не найду что ли кандидата?

О, нет! Вот только кандидатов мне и не хватало. Если сейчас на сцену выйдет какое-нибудь подставное лицо, то это лишь запутает всё до такой степени, что мы ничего уже не разгребём.

– Не нужно предъявлять Гранину никаких мужиков, – решила я. – Обойдётся. Я просто с ним встречусь, сама не знаю, зачем, правда… Но обсудим всё, что он хочет.

Какое-то время Тася смотрела на меня со скепсисом, после чего лицо её просветлело.