Тень правды (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 47

Светлана на всякий случай записала мою схему в свою записную книжку, и после этого мы начали наше собрание.

Первым делом я распределил обязанности.

— Итак, уважаемые коллеги, нам предстоит разбиться на три группы. В каждой будет по два человека. Мастер Захаров, вашей четвёрке доверяю дефибриллятор и кардиостимулятор. Я сейчас изображу вам чертежи, по которым будет не трудно представить, из чего состоит прибор. Сами распределите, кто чем займётся. Кардиостимулятор вы фактически уже собрали. Нам осталось только его отладить. С дефибриллятором будет гораздо сложнее, и сейчас я поясню — почему.

Я принялся рисовать. Пришлось извлекать из памяти всё, что я видел в старых схемах, когда изучал кардиологию и неотложные состояния в прошлом мире.

На большом листе бумаги я изобразил сложную систему, в которую входил регулятор напряжения, конденсатор, электроды и ещё несколько компонентов, без которых дефибриллятор будет бесполезен, либо станет не медицинским аппаратом, а инструментом для пыток.

— Погодите, Алексей Александрович, — вмешалась Светлана, когда я закончил со схемой и передал её Захарову. — Я что-то не поняла, но если всю эту работу возьмут на себя они, то чем будем заниматься мы с вами?

— Задам встречный вопрос, — сказал я. — Вам приходилось читать статьи и описания моих патентов? Речь сейчас именно о лекарственных препаратах.

— Да, разумеется. Правда, мне больше нравится работа с техникой. Лекарства — немного не моё, — ответила она.

— А вам в любом случае предстоит работать с техникой, Светлана Георгиевна, — пояснил я. — Мне пришла в голову идея создать один препарат, но для этого придётся привезти сюда оборудование из моего завода, который находится в Хопёрске. Я уже отправил письмо Синицыну. Он организует доставку. Запасные аппараты у нас на заводе есть в наличии. Ими всё равно пока что никто не пользуется, так что мы сможем без проблем воспользоваться ими в день соревнований.

— Во имя Грифона! — воскликнула Бронникова. Глаза у неё заблестели так, что даже в комнате стало светлее. — Вы разрешите мне поработать со своим оборудованием? В таком случае я точно в деле! А какой препарат изобретать будем?

— Дигоксин, — ответил я. — Слышали когда-нибудь про наперстянку?

— Это растение?

— Да, дигиталис ланата, — произнёс я. — В Российской Империи такое растение получится найти только на Кавказе и в Западной Сибири. В нашем регионе оно тоже может быть, но мы замучаемся искать. Проще заказать у тех, кто уже имеет к ним доступ. И этот заказ я уже сделал.

Утром, пока Захаров спал, я отправил магическое письмо Ксанфию Апраксину и сразу же вложил в конверт аванс, вынуждая тем самым своего старого партнёра искать растение быстрее, чем обычно.

Хотя высока вероятность, что наперстянка у него уже есть. Чего только этот зеленокожий торговец не хранит в своих чемоданчиках.

Создав дигоксин, мы сильно опередим время. Впервые этот препарат удалось синтезировать только в одна тысяча девятьсот тридцатом году. Оборудование и реактивы для производства у меня уже есть. С самой наперстянкой проблем, думаю, тоже не возникнет.

Остаётся лишь один нерешённый вопрос.

На ком я испробую этот препарат? Ведь так просто представить лекарство и заявить, что оно восстанавливает сердечный ритм, не получится. С тем же успехом можно любую бурду показать ордену лекарей и заявить им, что это — лекарство от всех болезней.

Мне нужен человек с сорвавшимся сердечным ритмом. И искать такого нужно в госпитале. Сегодня я не планировал работать у Разумовского, но зайти всё же стоит. Подежурю несколько часов, заодно поищу кандидатов.

— Алексей Александрович, а я что-то никак не пойму… — позвал меня Захаров. — А зачем нам сейчас создавать аппарат, если изобрести его нужно будет только через несколько дней на соревновании?

— Так для начала нужно научиться его производить! — ответил я. — Мы должны потренироваться, чтобы в назначенный день у нас всё получилось с первого раза.

— Но вы ведь понимаете, сколько денег придётся потратить на материалы? Мы же просто выкинем их на ветер, — произнёс он.

— Ничего, я всё оплачу. Нужно повысить вероятность нашей победы. В итоге, если всё получится, все наши затраты окупятся сполна.

Я оставил своих напарников изучать чертежи и побежал в госпиталь, чтобы подкинуть Александру Ивановичу ещё одну задачу. Когда поднялся в отделение, главный лекарь суетился вокруг какого-то мужчины, валявшегося на кушетке с задранными ногами. Поначалу я даже не понял, что происходит. Со стороны казалось, что Разумовский осматривает пациента в гинекологическом кресле.

— О, Алексей Александрович! Вы как раз вовремя, — произнёс Александр Разумовский. — У меня тут особый случай артроза. У пациента суставы совсем не двигаются. Он как улёгся в этой позе, так и не может сдвинуться с места.

— Вы же сказали, что других свидетелей моего позора больше не будет! — возмутился пациент.

— Успокойтесь, господин Мечников — мой коллега. Он обязательно сможет вам помочь, — произнёс главный лекарь.

Проклятье… Я, вообще-то, пришёл не за этим, но помочь человеку в любом случае придётся. Тогда обсужу с Разумовским свою затею уже после того, как мы закончим с больным.

Я подошёл к пациенту и внимательно осмотрел его тело. Вообще-то, мужчина молодой. Рано ему ещё от артроза страдать. Странно, может быть, мы имеем дело с каким-нибудь генетическим заболеванием? Бывает такое, что суставы и хрящи «костенеют» и полностью теряют свою подвижность.

— Расскажите, что чувствуете, когда пытаетесь разогнуть ноги? — спросил я.

— Я могу их разогнуть, просто мне очень больно, — признался он. — И вообще, у меня болят не только ноги. Все суставы горят! И на руках в том числе.

И вправду, большая часть крупных суставов была воспалена. Коленные, голеностопные, лучезапястные и локтевые. При этом больше всего меня поразили изменения в стопах. Там кости были особенно сильно искривлены, а на воспалённой коже появились небольшие узелки.

Однако у меня есть отличный способ проверить, что на самом деле происходит в организме.

— Александр Иванович, — обратился к Разумовскому я. — Думаю, самое время показать вам, как работает мой рентген-аппарат. Сможете позвать кого-нибудь на подмогу? Спустим пациента вниз, перевезём в соседний корпус, и там я смогу проверить все его суставы. Это не займёт много времени. Час-два — не больше.

— Я согласен! — неожиданно воскликнул пациент. — Сделайте что угодно, только помогите мне уже избавиться от этой жуткой боли. Пожалуйста!

Разумовский спорить не стал. Мы поймали свободную повозку и доставили пациента в мастерскую. Провели его через чёрный ход, чтобы его не смущали Захаров и остальные труженики моей организации.

Затем сделали несколько снимков. Стопы, колени и все суставы рук. Пациент, конечно, намучился, но оно того стоило. Теперь я точно смогу определить, из-за чего возник такой воспалительный процесс в суставах.

Хотя подозрения у меня уже появились. Уж больно яркая клиническая картина. Особенно эти узелки на ногах. Мне в Хопёрске приходилось сталкиваться с точно таким же заболеванием, но тогда пациент чувствовал себя гораздо лучше. А этот господин очень сильно себя запустил.

Через полчаса снимки были готовы. Я внимательно изучил изменения в суставах и понял, что артрозом тут и не пахнет. Это артрит, причём подагрический. Даже на рентгене отлично видно ураты — отложения солей мочевой кислоты.

Развивается этот недуг, как правило, из-за отягощённой наследственности или же из-за нарушения работы почек.

И симптоматика очень сильно отличается от любого артроза. Этот дворянин не преувеличивал, боли и вправду должны быть нестерпимыми. Во время обострения кожа краснеет, суставы горят, а конечности распухают. Кроме того, часто на теле появляются те узелки, которые я обнаружил на стопах пациента.

Тофусы. Образования жёлтого цвета творожистой консистенции — это и есть отложения мочевой кислоты.