Отморозок 5 (СИ) - Поповский Андрей Владимирович - Страница 45

— Ну и чего ты там проанализировала, аналитик ты мой доморощенный? — Хитро прищурился дед.

— Хорошо, деда слушай, — кивнула Вика, не обращая внимания на подначку. — Вот тебе результат моих размышлений. Ты, в свое время, сильно заинтересовался моими рассказами о Юре. Заинтересовался настолько, что поднял свои связи у себя в конторе и пробил его по всем фронтам. То, что ты узнал, показалось тебе настолько интересным, что ты настоял, чтобы я пригласила его к нам в гости, чтобы ты лично познакомился с Юрой. Далее, после первого разговора, ты не потерял интерес к нему, а наоборот просил, чтобы я приглашала других ребят и особенно Юру почаще. Ты ведь ничего просто так не делаешь, деда. Я то тебя хорошо знаю. Знаю, что ты знал о травме Юры, потому, что не мог не запросить его полные данные. Тогда это тебя, почему то, не смущало.

Дед хмыкнул, но ничего не стал говорить, остановившейся внучке, делая ей рукой жест, чтобы она продолжала.

— В общем, тебя не смущали данные о его травме, после которой он кстати полностью восстановился. — Продолжила девушка. — Я это знаю по результатам медкомиссии, которую он проходил. Там ничего не сказано о противопоказаниях к службе. Твое отношение к Юре резко изменилось после того случая на даче, когда Юра фактически спас всех нас, считай в одиночку, обезвредив целую банду. Я все сама видела, и могу оценить насколько он грамотно действовал в этой обстановке. Думаю, что ваши спецы со всех сторон проанализировали и оценили все там произошедшее. Дальше, вы его держали несколько дней у себя на базе, и думаю, вытрясли там из него всю душу. А потом, ты мне вдруг резко заявил, что мне и моим друзьям лучше больше не встречаться с Юрой, потому что, дескать, у него с головой может быть не все в порядке, и он может нам навредить.

— Так ты меня и послушала, — проворчал себе под нос дед.

— Деда, у меня ведь и своя голова на плечах имеется, — в ответ хмыкнула Вика. — Да, ты был прав. Юра мне всегда нравился, с той самой первой встречи у Тани дома, но я сама себе боялась в этом признаться. А потом, там в подвале у Березовских, у меня на все открылись глаза. Я вдруг поняла, какая я дура, раз сама себя держу в узде, не давая проявиться чувствам. Ведь наша жизнь так хрупка и в любой момент может оборваться. Именно там я и решила, что он будет моим.

— И тогда ты сама пришла к нему? — Уточнил дед.

— Да, я первая сделала шаг, и ни капельки об этом не жалею, — упрямо кивнула девушка. — Но мы не закончили разговор о твоих схемах. Я все это время пыталась для себя понять, почему ты и твоя служба вдруг так внезапно потеряли интерес к Юре, в тот самый момент, когда, казалось бы, вы наоборот должны в него вцепиться просто руками и ногами. Ведь, по всем показателям, учитывая его таланты, он для вас идеальный кандидат.

— Идеальный кандидат для чего? — Поднял бровь дед.

— Не знаю, — поджала губы Вика, — да это, по большому счету, и не важно. Я поняла главное — он вам очень нужен.

— Так если бы он нам был нужен, зачем тогда нам загонять его в стройбат, внучка? — Усмехнулся Виктор Петрович. — Ты противоречишь сама себе. Что-то у тебя не клеится в твоей аналитике.

— Я недавно прочла роман Валентина Пикуля «Честь имею», а тут увидела обложку и меня как по голове ударило. Ведь там тоже главного героя, очень перспективного молодого человека, который закончил полный курс академии генштаба, прежде чем взять в разведку, полностью дискредитировали, чтобы замаскировать свой интерес к нему от возможных агентов вражеских государств в среде высшего общества. Ведь даже тогда, судьба всех выпускников академии генерального штаба, составляющих элиту российской армии, тщательно отслеживалась агентами иностранных разведок. Тогда, по согласованию со своими кураторами, этот молодой человек стал пьянствовать и вести разгульный образ жизни, покатившись вниз по наклонной. Его сослали в дальний гарнизон, а после вовсе уволили с военной службы. Таким образом, его вывели из круга интересных для вражеской разведки людей. Я думаю, что здесь происходит что-то подобное. Просто, в отличии от офицера из романа Пикуля, Юру вы пока разыгрываете «в темную». Вы со Степанычем, для каких то своих целей, провели операцию прикрытия, чтобы вывести его из поля зрения. А теперь, для непонятных мне пока целей, держите его в забытом богом месте, и я думаю, делаете это не просто так. Это часть какого-то более обширного плана, в который ты втянул Юру.

— Вывести из поля зрения кого, внучка? — Расхохотался дед, — Я тоже читал этот роман Пикуля, и удивляюсь, как ты не видишь разницы между одним из лучших выпускников академии генерального штаба и дворником, пусть и очень способным. Ты думаешь, что агенты «проклятого Запада», как мухи вокруг, сама знаешь чего, вились вокруг твоего ненаглядного Юры, мечтая заграбастать его в свои лапы? А мы, значит, чтобы не дать им получить такого перспективного кадра, законопатили его в стройбат, траншеи копать? Ну ты и фантазерка, Вика. Извини, но двойка тебе за такую аналитику.

— Дед, я ведь у тебя училась и знаю, что если бы это было так, как я тебе сказала, ты мне ни за что в этом не признался. — Покачала головой Вика. — Ты точно так же смеялся бы и говорил, что я никудышный аналитик.

— Так зачем же ты тогда пришла ко мне со всем этим бредом, если знала заранее мой ответ? — Удивился Виктор Петрович.

— Затем деда, чтобы убедиться в том, что это не бред, — устало улыбнулась Вика, — помнишь как в фильме «Место встречи изменить нельзя» Горбатый сказал Шарапову. — «Бабу не проведешь, она сердцем видит». Вот так и я — сердцем вижу.

— Сердцем она видит, — проворчал дед. — Много ты там своим бабьим, извини меня за выражение, сердцем увидишь. Это все просто эмоции внучка.

— Эмоции и аналитика дед, — покачала головой девушка. — Не знаю, что ты там со своим Степанычем затеял, но учти, если с Юрой случится что-то плохое, то я тебе этого не прощу, и ноги моей больше у вас не будет.

Вика резко встала со стула и вышла из комнаты, оставляя Виктора Петровича в глубокой задумчивости.

— Слушай Засеев, вот я иногда думаю, может я тебе слишком много воли дал у себя в батальоне? — Майор Кабоев, поскрипывая новыми еще не разношенными туфлями, ходит по кабинету время от времени кидая грозные взгляды на Жоржа, который вытянулся около шкафа с документами. — Откуда ты мне скажи у тебя, блядь, такие барские замашки? Это же надо, его срать на очко носят аж целых три «духа». Двое держат за волосатые ляжки, а один твою мохнатую, как у шмеля жопу мягкой бумажкой подтирает. Ты ничего не попутал Засеев? Я думаю, что римских императоров так рабы не обхаживали, как «духи» обхаживают тебя и твоих дебильных дружков.

— Наговаривают Михаил Расулович, — усмехнулся Жорж, — вот как на духу вам говорю, наговаривают на меня козлы всякие. Злобствуют, что я их работать заставляю. Вы же знаете какой тут у нас в батальоне контингент подобрался. Понимают только когда жрать их в столовку зовут, а как работать, так сразу «я по русски не понимаю».

— Да? — Удивился майор, — это значит, что наш замполит, майор Сухов, мне в глаза на тебя напраслину возводит?

— Я так не говорил, — покачал головой Жорж, — просто те люди, которые эту чепуху принесли и влили в уши товарищу майору — гнилые твари. Они под меня копают, потому что я им сачковать тут не даю, и порядок в части поддерживаю.

— Сачковать, говоришь не даешь? — Покачал головой, остановившийся около собеседника Кабоев, упираясь в того тяжелым взглядом. — А почему на объекте в поселке при консервном заводе твои ставленники всю работу завалили? Это же ты поставил долбоеба Абаева, который обожрался какой-то тухлятины и лежит сейчас на больничке, там за порядком смотреть. И что? Где тот порядок, блядь? Там сроки горят, а я пообещал директору консервного завода, что мои орлы все сделают вовремя. Что получается, я не держу свое слово? Кем ты меня выставляешь?

— Я решу с тем объектом, Михаил Расулович, — ответил Жорж не опуская взгляда, — пошлем туда братьев Резвановых, так там все еще досрочно сдадут. Будут пахать и днем и ночью, если понадобится.