Телохранитель Генсека. Том 3 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 37

— Не надо, — жестко сказал я.

— Простите, чего не надо? — не понял Авруцкий.

— Наружку не надо за мной пускать. Замечу — не поздоровится.

«Это что сейчас было такое? — ошалело подумал полковник. — Я ж вслух ничего не сказал. Их что там в Москве уже учат мысли читать? Или на лице у меня что-то мелькнуло? Надо поработать перед зеркалом, лицевая мимика — это как открытая книга, при желании все можно прочитать».

Меня его выводы устраивали. Главное, что теперь этот «начинающий психолог» начал меня опасливо сторониться. Только проводил меня до волги и, отдав ключи, улетел по своим делам.

Заселившись в ведомственную гостиницу, я только забросил сумку в номер и сразу же отправился в Новошахтинск.

Восточный Донбасс представлял своего рода агломерацию. Один городок перетекал в другой — понять, где кончается город и начинается поселок, было невозможно.

Чикатило сейчас обитает в Новошахтинске. Работает мастером производственного обучения, если не ошибаюсь, ПТУ номер тридцать девять. Готовят там электриков для работы на шахтах. Именно во время работы в этом ПТУ маньяк начал домогаться малолеток. Позже был уволен, официальная причина — сокращение кадров. Но уволили после скандала, который закатила одна из родительниц.

Я остановил волгу неподалеку от училища. Здание с колоннами, сталинский ампир, стены покрашены голубой известью. Во дворе расселась молодежь.

Я приготовился ждать до упора, но Чикатило вышел менее, чем через час. Я сразу узнал его мерзкую рожу в очках с толстыми стеклами. Он медленно прошел через небольшой дворик, вышел за ограду и направился по дороге.

Обогнав его, я остановил машину неподалеку от общежития, где у Чикатило имелась комната. Его жена там же работала комендантом.

Чикатило спокойно прошел мимо моей машины. Если бы я не знал, кто он такой, никогда бы не заподозрил в этом внешне безобидном мужчине одного из самых страшных серийных убийц.

С некоторой опаской и брезгливостью я рискнул влезть в его мысли. На удивление, они были будничными и вполне нормальными. Никаких безумных извращений. Он обдумывал план завтрашних занятий, размышлял о предстоящих выходных, мечтал о собственном доме. С тоской думал о том, как ему надоело жить в общаге, как достали соседи.

Маньяк скрылся в подъезде, я остался сидеть в припаркованной машине.

Минут через двадцать я вышел из волги, размял затекшие ноги, прошел к лавочке, устроился там. Вдруг нестерпимо захотелось курить. Пошарил по карманам, не сразу вспомнив, что бросил.

Я не мог решить, правильно ли я поступаю? Все-таки собираюсь нарушить закон. Кто знает, вдруг в этой реальности Чикатило не такой, как в моей прошлой? Если он не совершит никаких преступлений, а я ошибаюсь, собираясь «решить эту проблему»? А если все-таки совершит? Тогда никогда не прощу себе, что упустил момент. Разозлившись на себя, я прогнал колебания.

Потихоньку темнело. Ночь еще не наступила, но вечерний сумрак уже лег на город. Вокруг было спокойно и почти безлюдно. Только компания молодежи сидела с гитарой у подъезда общежития. Три парня и две девушки.

«Дым костра создает уют, искры гаснут в полете сами, пять парней о любви поют, чуть охрипшими голосами…» — пел один из них приятным баритоном. Песня гармонично вплеталась в сонную атмосферу маленького городского района. Отдаленная перекличка паровозных гудков шла звуковым фоном и совсем не диссонировала с вечерним покоем.

«Твоих родителей дома нет, они ночуют у тети Веры, и погасив в твоей спальне свет, мы закрываем входные двери», — дальше шел повтор, который подхватили остальные члены компании.

В окне первого этажа показалась намазанная сметаной физиономия дородной тетки. Под косынкой накручены бигуди. Фланелевый халат расстегнут, под ним ситцевая ночная рубашка. Местная скандалистка закричала пронзительно и резко, разрушая атмосферу вечернего спокойствия:

— Я сейчас кипятка на вас плесну! Другого места нет что ли петь ваши похабные песни⁈

Молодежь не стала спорить.

— Пошли отсюда, — парень с гитарой поднялся. Остальные присоединились к нему. Компания направилась в сторону парка.

— У этой дуры и вправду хватит ума вылить какие-нибудь помои, — услышал я, когда молодые люди прошли мимо.

Компания давно пропала из вида, а дородная матрона никак не могла успокоиться, еще минут пять ругалась в пустоту. Открылось окно этажом выше.

— Ты достала уже своим ором! Когда заткнешься? Завтра на смену, а ты отдыхать не даешь! — прокричал какой-то мужик.

— Это я не даю⁈ Так это я и стараюсь, чтоб покой был! Вот она — благодарность людская! — обиженно огрызнулась матрона и, наконец-то, пропала в своем окне.

Я уже не надеялся дождаться маньяка сегодня вечером, как Чикатило вдруг появился на крыльце.

Он остановился и некоторое время смотрел на окно, из которого только что орала намазанная сметаной тетка.

От того простого обывателя с его бытовыми переживаниями, что недавно прошел мимо меня, больше ничего не осталось. Теперь это был совершенно другой человек. «Если там надрезать… Чтоб и оттуда кровь текла, и отсюда… Чтоб булькало, и чтоб запах, конечно же…», — думал он с отвратительной, патологической сладостью.

Постояв минуту, он направился в мою сторону.

Я обратил внимание, что изменились не только его мысли — даже походка стала другой. Он даже не шел, а скользил, бесшумно ступая по тротуару. Я подождал, пока он пройдет мимо, встал и пошел следом. Так, чтобы он не понял, что его преследуют.

Шел за ним и, содрогаясь от омерзения, читал мысли маньяка, которые сплетались в маловразумительную паутину похоти и насилия. Делать это было очень неприятно, но зато теперь у меня не оставалось никаких сомнений по поводу правильности задуманного.

Прохожих по пути встречалось очень мало. Чикатило совершенно внезапно подумал о предстоящей рыбалке и что надо будет сходить на рынок. Мне казалось, что в его мозгах стоит переключатель, который меняет режимы произвольно.

Мимо прошла полная женщина небольшого роста. Чикатило развернулся и пристроился за ней. Переключатель в его голове снова щелкнул. Маньяка охватила смесь предвкушения, похоти и, вместе с тем, — обиды и ненависти. Он шел следом за ничего не подозревающей прохожей и с наслаждением думал, как будет ее убивать, как несчастная будет кричать, глядя на него со страхом, как нож будет погружаться в ее тело.

В этот момент мне стало физически невыносимо читать его мысли. Закружилась голова, во рту появился привкус металла. Впрочем, я «прочитал» уже достаточно, продолжать необязательно.

Женщина вдруг взмахнула рукой и прокричала кому-то:

— Эй! Привет! Я здесь!

— Машка, я уже думал, что пропустил тебя! — крикнул с другой стороны дороги незнакомый мужчина.

Дамочка тут же побежала к нему, кинулась в распахнутые объятия.

— Как хорошо, что ты меня встретил! Я уже бояться начала, темно ведь совсем! — обрадовалась женщина. Взявшись за руки, они пошли дальше вместе.

Чикатило тоже остановился, потоптался в нерешительности. Потом развернулся, будто бы намереваясь возвращаться домой. Но тут на улице появился еще один случайный прохожий.

Им оказался паренек лет четырнадцати, не больше.

— А ты что так поздно на улице делаешь? — обратился к нему Чикатило строгим голосом наставника. — А притом занятия сегодня пропустил!

— Ой, Андрей Романович, я к Иванову ходил. Уже домой спешу, — ответил паренек, шарахнувшись от Чикатило.

— Стой, я тебя провожу! — крикнул ему вслед маньяк. — Детям нельзя одним так поздно.

— Не надо, я лучше сам, бегом!

«Да ну тебя на хрен, дрочун старый. А то полезешь еще мацать, как Сережку» — подумал мальчишка и действительно припустил бегом.

Чикатило не стал его догонять, только стоял и с сожалением смотрел парню вслед. Наверняка уже напредставлял себе всякого, а объект вожделения снова улизнул. Мне показалось, что рука в его кармане ритмично дергается.

Я едва сдержал рвотный позыв от такого зрелища.