Штурмовик из будущего 4 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 4

— Только поэтому живой до сих пор, — бледно улыбнулся капитан. — Болтнул бы лишку, уже в мертвецкую везли. Помни об этом, Дивайн, хорошенечко помни!

— Майор Дивин?

Григорий вздрогнул. Поднял голову. Перед ним замерла окрашенная в белый цвет легковушка. Водитель, пожилой, серьезного вида старшина, приоткрыл окно и выжидательно смотрел на офицера. Что характерно, в руке явно сжимал пистолет или револьвер. Опытный боец, сторожится.

— Да, я. Вот мои документы, — экспат полез в карман за удостоверением.

— Видел я вас на аэродроме, — проворчал старшина. — Как голову подняли, враз узнал. Уж больно шрамы от ожогов приметные. Погодите, сейчас помогу вещи на заднее сиденье закинуть. Да, кота тоже туда сажайте, а то еще кинется, не дай бог, разобьемся.

— Кошек не любишь? — улыбнулся Дивин.

— Кошек люблю. Но про зверя вашего наслышан.

— Слыхал, дармоед? — потрепал по загривку питомца экспат. — Приехали недавно, а ты уже притчей во языцех стал. Бандит!

Шварц недовольно зашипел, обнажив внушительные клыки. И угрюмо полоснул хозяина злобным взглядом исподлобья.

— Поворчи мне, — прикрикнул на него Григорий. — Мигом пинка выпишу. Полетишь в сугроб, там и останешься.

Наконец, разместились. Машина, слегка присев на задние колеса, как перед прыжком, довольно резво стартанула с места и понеслась по дороге.

— Папироской не угостите, товарищ майор? — деликатно поинтересовался шофер.

— Запросто, — Дивин достал початую пачку «Беломора» и ловко выбил из нее папиросу. — Держи.

— Ух ты! — восторженно воскликнул старшина. — Откуда такое богатство? Тыщу лет «Беломор» не курил.

— Подарили, — рассеянно ответил экспат, разминая свою папиросу. — Слушай, мне ведь в штаб ВВС нужно. Тебе подполковник сказал об этом?

— Не переживайте, — степенно ответил водитель. — Доставим в лучшем виде. Документы оформлены честь по чести, так что до самых дверей довезу. Приказано именно так.

Навстречу автомобилю понеслись заснеженные деревья. Иногда они расступались и тогда по обочинам возникали почерневшие, также укрытые снегом, деревенские домики. Некоторые из них печально глазели на дорогу выбитыми окнами.

— Бомбит фриц, — сокрушенно вздохнул старшина, заметив, что Григорий пристально разглядывает покинутые жителями дома. — Лютует, собака. Нет-нет, а прилетает гражданским. Вот и бежит, народец, куда подальше, в более безопасные места. А кого и вовсе в живых не осталось — на фронте сгинули. А знаете, ведь раньше, до войны, здесь совсем другая жизнь была. И машин, и пешеходов пруд пруди. Дачники, опять же. Я при аэродроме давно состою, дорогами этими хошь с закрытыми глазами проеду, всякого навидался.

— Эва! — уважительно покачал головой майор. — Выходит, ты кадровый? Держи, боец, заслужил, — он разорвал пачку и половину отдал водителю. — Уважаю!

— Вот за это спасибо! — расцвел широкой улыбкой шофер. — Царский подарок!

— А ты, поди, и царя застал? — глянул на него искоса экспат.

— Лично не видал, — признался старшина. — Я тогда еще пацаном был. Да и не заезжал он в мою деревню. Так, на портретах газетных, разве что. А власть «батюшки-царя» застал — это да.

— И при ком лучше жилось? — с любопытством поинтересовался Дивин.

Шофер покосился на него с явным изумлением.

— Шутите, товарищ командир?

— Да ты не бойся, «особистам» не сдам, — криво ухмыльнулся Григорий. — Я ведь про те времена только в книгах читал, вот и стало интересно.

— В книгах, — проворчал старшина. Глубоко затянулся и с шумом выдохнул сизый дым. — Жизнь, она куда страшнее любой книжки. Даже самой ученой. Я вам так скажу: что бы кто ни говорил, только, посудите сами, я свои первые ботинки и нормальные брюки с рубахой при Советской власти заимел. А до того все больше в лаптях или босиком. Армяк один на всю семью был. По очереди зимой носили. Молчу уж, что мяса вдоволь только в армии попробовал. Зато хлеб с лебедой до сих пор на вкус помню. И как мать с отцом братьев с сестрами на погост отвозили, когда они с голодухи помирали. Из тринадцати нас только пятеро выжило, — шофер вцепился в «баранку» с такой силой, что его пальцы побелели. — Нет, я Николашку не жалею и добром не вспоминаю! Сдох, паскуда, туда ему и дорога!

— Надо же, — подивился летчик. — А нам про это только на политинформациях рассказывали. И, знаешь, без подробностей.

Водитель недобро покосился на него, покачал головой, но промолчал. Григорий понял, что разговора по душам не получится, отвернулся и вновь принялся рассматривать пролетающую за окном местность. Редкие деревеньки то приближались к дороге, то отступали куда-то вдаль. Из нацеленных в низкое серое небо труб деревянных изб кое-где курился дымок.

— Греются?

— Или готовят, — равнодушно посмотрел водитель. — Здесь с продуктами не шибко богато, но есть кое-что. Да и с дровами проблем почти никаких. Не то, что в Ленинграде. Мне недавно на центральный аэродром пришлось ехать, а там как раз транспортник приземлился. Как начали по лесенке скелеты спускаться, я даже не сразу понял, что это люди!

— Да уж, — помрачнел Дивин. Желваки заходили на скулах. — Слышал. Я бы этих фашистских гадов, что целый город голодом морили, собственными руками! До последнего ганса или фрица!

— Ничего, посчитаемся с ними, время придет! И Берлину ихнему хана настанет.

— Придет, батя, придет. Блокаду ведь с Ленинграда сняли уже, даже салют был. Так что, теперь жизнь только к лучшему поворачиваться станет.

В штабе ВВС Дивину сразу же выписали пропуск и указали, куда нужно пройти.

— Генерал-майор уже ждет вас, — уважительно сказал офицер с широкой красной повязкой дежурного на рукаве. — Дважды справлялся.

Экспат оставил вещи в просторной приемной — адъютант хоть и поморщился, углядев любопытную морду Шварца над краем корзины, но выпендриваться или цепляться не стал. Просто сухо проговорил:

— В угол корзину поставьте. Вещи остальные туда же. Раздевайтесь и проходите.

— Позвольте, но я здесь уже два часа жду! — громко возмутился невысокий полковник с идеальным пробором. Он сидел на стуле возле двери в кабинет и нервно барабанил пальцами по портфелю, что стоял у него на коленях. — У меня срочное дело! Почему этот майор идет без очереди?

— Приказ генерала! — веско обронил адъютант, взглянув на него искоса.

— Черт знает что! — вскипел полковник, глядя на Дивина неприязненно. — Что за фрукт такой на мою голову выискался?

Экспат пристроил шинель и шапку на вешалку, одернул китель и повернулся. Полковник хотел было сказать что-то язвительное, даже рот раскрыл, но в этот момент взгляд его упал на гроздья орденов, Золотые звезды Героя и необычные кресты заграничных наград и слова застряли в горле. Офицер сначала покраснел, затем побледнел, выпучил глаза и замер. Адъютант довольно громко хмыкнул и посмотрел на него с веселым любопытством.

— Прошу вас, товарищ майор. Проходите.

Григорий подошел к высокой, обитой черным дерматином двери и с шумом выдохнул, словно собирался зайти в атаку на вражеские позиции. Екало слегка сердце, екало. Что-то ждет впереди?

Кабинет поразил своим размерами. Он был настолько огромен, что в нем, казалось, запросто можно было проводить футбольные матчи. А длинный, накрытый зеленым сукном стол напоминал взлетно-посадочную полосу. Экспат невольно присвистнул, озирая все это великолепие. И потому не сразу заметил хозяина кабинета, что, оказывается, поднялся со своего места на другом конце и неторопливо шел к летчику. Странное дело, но комплекция генерала как нельзя лучше соответствовала занимаемому помещению — был он высок и тучен.

— Наконец-то познакомился с тобой, Кощей! — генерал протянул руку. Бас, кстати, был под стать облику. — Все больше по бумагам читал, а ты вон какой! Да ты садись, — он отодвинул один из стульев, что в большом количестве стояли вдоль стола, и не торопясь уселся. Экспат молча последовал его примеру.