"Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 1

Виталий Останин

Граф Брюс (Кочевник 1)

.1

Картина выглядела многообещающе. Трое крепких парней в куртках с символикой школы, стояли вокруг четвертого, лежащего на мокром кафельном полу. У последнего из носа текла кровь, а из глаз — слезы. На лицах обидчиков читалось удовлетворение и торжество. Из крана в крайнем умывальнике текла вода. Немного пахло сигаретным дымом — здесь недавно курили, стараясь выдувать дым в окно. Еще чувствовался запах химикатов. Едва различимая нотка «белизны». Техничка убиралась на этом этаже довольно давно, часа три назад.

— В последний раз говорю, Морозов! — нависающий над поверженным пареньком крепыш, лениво потыкал его мыском кожаного ботинка. — Опаздываешь с платежом — получаешь по тыкве. Их бин ферштейн?

— Отвали! — голосок у Морозова был полон слез, но и решимости тоже. — С хренов я тебе что-то должен платить⁈

— Ах ты ж!..

Классическая сцена с попаданцем в другой мир, верно? Злобные хулиганы чмырят ботана, в тело которого только что вселилась душа из другого мира. Какого-нибудь спецназовца, наемного убивца или вообще — низложенного бога. И вот сейчас он встанет и ка-а-ак наваляет своим обидчикам!..

Легкий пинок отправил поднимающегося Морозова обратно на мокрый пол. А, нет, не срослось… Так-то расклад верный — злобные старшеклассники, ботан, попаданец. Но имелся нюанс.

— Свалили! — прошипел я.

Ботан — не попаданец. Он просто неудачник, которого сейчас прессуют и выжимают деньги. Но, молодец, держится. Не то, чтобы в этом был какой-то смысл, силы-то ниоткуда не берутся.

Троица «победителей по жизни» синхронно повернулась в мою сторону. На их лицах страх (нас спалили!) мешался со злостью (нам помешали!) Решить, какой эмоции отдать предпочтение, они не успели. Без замаха я ударил лидера группы по щеке. Открытой ладонью. Да, чувак, это пощечина. И в таких вот ситуациях урона она может нанести больше, чем хороший удар кулаком.

Блок он поставить не успевал, хотя, наверняка, занимался чем-то в области рукопашного боя — по плечам видно, да и по позе в целом. Но, во-первых, удара он не ждал, одиночка ведь не нападает на троих. А во-вторых — не по такой траектории. Будем честны — удар девчоночий. Пацан такой не нанесет. Психология!

Вышло звонко.

— Вы, купчишки, совсем охренели? — спросил я ласково. — В туалет поссать зайти нельзя, вечно кого-то прессуете. Почему я должен на это смотреть, а? Как по твоему, обрыган, мне ваши разборки вообще интересны?

У нас школа, что называется, смешанного типа. В одном классе могут учиться и простолюдины, и представители дворянского сословия. Спасибо за это императору и его «дерьмократическому», как выражается мой старикан, курсу. Я почти увидел, как дед сурово сводит брови и изрекает что-то вроде: «При покойном батюшке императоре такого не было!»

Ладно, это к делу не относится, вообще-то. Вернемся к «обрыгану». Сейчас в его глазах плескалась чистая и незамутненная классовая ненависть. Помноженная, к тому же, на взращенную (папенькой, вероятно), привычку всегда получать свое. За деньги — купцы же! Но конкретно здесь и сейчас он ничего получить — кроме проблем! — не мог. А потому только и делал, что стоял и мычал. С довольно забавной такой потугой на миролюбивость.

А все почему? Пра-льно! Гусь свинье не товарищ, потому что. А у мещанина шансов против одаренного дворянина нет и быть не может. И он это видел. Сложно упустить из виду графскую цепь на шее, когда смотришь прямо на нее. Она, вроде, и не слишком броская, видна только в районе адамова яблока, где выныривает из под ворота белоснежной рубашки. Но попробуй прогляди эти золотые звенья панцирного плетения. И попробуй нацепи такую погремушку без соответствующей записи в «Бархатной книге».

— Не слышу? — я даже руку к уху приложил. — Давай-ка еще раз, любезный?

На этот раз бычок выдавил что-то более членораздельное. Его друзья, что характерно, предпочли промолчать. Ах это бремя лидерства!

— Простите, господин граф…

— И?..

— Такое больше не повторится, господин граф.

Я без всякого интереса стал разглядывать значок на лацкане его куртки. «Медный престол» — башенка, похожая на шахматную ладью — верный признак бюджетника из мещан, попавшего в нашу школу по государевой квоте. Точнее, купившего данную квоту. Деньги-то у отца бычка есть. И немалые.

— Врешь ведь, — не отрывая взгляда от «престола» произнес я. Дал ему немного попотеть, секунд семь-восемь, и добавил рассеяно. — Впрочем, плевать. Пошли вон.

Ненависть и облегчение. О, я в этой игре хорош! Друзей завожу просто по щелчку пальцев! Но, увы и ах, здешнее происхождение диктует строгие правила поведения. Я не мог зайти в туалет, сделать свои дела и уйти, видя, как купцы избивают кого-то из простолюдинов. Не в благородстве дело. И не в каких-то души прекрасных порывах. Просто правила общежития.

Короче, троица школьных хулиганов, не тратя времени на споры, поспешно ретировалась. Побитый же Морозов так и остался лежать на полу. Оттуда смотрел на меня с восторгом и надеждой, как на Спасителя. Нимб, наверное, над головой чудился.

Я ответил взглядом, температура которого была значительно ниже абсолютного нуля.

— А ты чего разлегся? — процедил с презрением. — Команда «свалить» касается всех.

Ну вот, глазки сразу и потухли. А что так, дружок? Ты решил, что граф сейчас протянет тебе руку и это положит начало удивительной дружбе на всю жизнь? Ага, щас!

В общем, паренек поспешно подорвался и тоже исчез.

Я же, оставшись один, мысленно поставил себе пятерку за отыгрыш роли, и взялся за дело. То есть, расстегнул ширинку… и далее по тексту. Я же не ботана сюда зашел спасти. Вообще случайно вышло.

.2

В этом мире, да и множестве других, есть легенды о попаданцах. Ну, таких людях, которые по разным причинам, обычно после смерти, меняют среду обитания и, соответственно, тело. Книги пишут, комиксы рисуют, даже кино снимают. С последним жанром, правда, вечно какая-то фигня происходит. Но не об этом сейчас! Так вот, я как раз один из таких. Только в отличие от этих любителей, у которых на сотню дохнет девяносто девять — я профессионал.

Может и слишком пафосно сказано, тем более, этот мир для меня первый. Но все же, в отличие от книжных и киношных путешественников между мирами, меня с рождения готовили к этой роли. Спе-ци-аль-но! Звучит странно, да?

Как бы объяснить?.. Мой родной мир умирает. Я бы даже сказал, что он уже давно окочурился и даже вонять начал, но… Ладно, справедливости ради отмечу, что все-таки на руинах еще шевелится какая-то жизнь. Но именно «какая-то»! Остатки народа, что когда-то населяли наш Листок, влачащие сегодня жалкое существование. И тешащие себя надеждой, что Кочевники найдут им новый дом.

Кочевники — это такие, как я. Редкие одаренные детки, жизненное предназначение которых… умереть. Да-да, именно умереть. Зачем? Чтобы попасть на другой Листок, конечно же! Других способов пробить Пелену и возродиться в новом теле, мой народ не знает. Они, возможно, существуют, но у нас от знаний предков остались одни обрывки, так что пользуемся тем, что есть.

Что такое Листки? Миры, конечно же! Считается, что многомерная вселенная имеет структуру огромного и непостижимого для человека дерева. Древа, если быть точным. С большой буквы, это важно — оно же непостижимое! Но, как и у всех деревьев, на ветвях нашего Древа растет неисчислимое множество листьев. Вот они-то и есть Листки. То есть, миры. Разительно отличающиеся друг от друга или похожие, как две капли воды… кхм… за редкими незначительными изменениями.

В одних, например, люди уже летают в космос, а в других — только-только научились добывать огонь. Есть Листки, в которых правит наука, есть — где человечество пользуется магией стихий, а существуют и такие, в которых людей никогда и не было. Или как в нашем случае — почти не осталось.