Антибол. Сбитый летчик (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 23

Ещё больше я обалдел, распознав во многих девайсах наши, земные изделия: «Сони» и «Эппл» ни с чем не перепутаешь.

Так вот: над полем висело громадное табло. К бабке не ходи — скоммуниздили с какого-нибудь стадиона в Москве.

И сейчас оно показывало, что до конца первого тайма осталось тридцать… двадцать девять… В общем, сейчас всё закончится и ребята смогут отдохнуть.

А я попытаюсь вправить им мозги.

— Чем ты думал, сцепляясь с капитаном их команды?

Горгонид был выше меня в два раза.

Но я всё равно над ним нависал. Нет, я вовсе не орал. Тихий спокойный голос в иных обстоятельствах действует лучше, чем самый отборный крик.

— Он оскорбил мою маму, тренер.

Я осёкся.

Нет, это я могу понять: удар ниже пояса.

— Правила предусматривают удаление проштрафившихся игроков, — заявил мастер Скопик, когда ребята отправились по раздевалкам. — Но в потасовке участвовали лучшие и основные силы обеих команд, и если я удалю их всех — играть будет некому. А сорванного матча мне не простят… Но так как провокатором драки выступил капитан Законников — я налагаю штраф на всю их команду. Снимаю уже забитый гол.

— Мои работодатели этого так не оставят! — завизжал тренер противников, коротышка с обширной лысиной, просторными ушами, в засаленном костюме и с увядшей хризантемой в петлице, — Мы подадим жалобу на вас лично, на команду противников, на капитана команды противников, на их тренера и на хозяина клуба «Задницы Кингс».

— Ваше право, — зубасто улыбнулся карлик. — Обязательно приду на разбирательство ваших крючкотворов с доном Коломбо…

Я мстительно усмехнулся.

Невольно.

Но всегда приятно, когда справедливость торжествует.

— На команду Задниц я тоже налагаю штраф.

Я очнулся от счастливых грёз.

— Но у нас нет очков. С нас попросту нечего снимать.

— Ваш капитан отправляется на скамейку запасных.

Тренер Законников злорадно улыбнулся.

Я набычился, приготовившись орать на судью… И сдулся.

С самого детства, с тех пор, как я впервые вышел на поле, в меня вдалбливали незыблемую, непререкаемую мудрость: не спорь с судьёй. Дороже выйдет.

К тому же, он прав. Ввязавшись в драку, Гефест повёл себя как идиот. Ясно же, что его провоцировали…

Я молча пошел в раздевалку и навис над горгонидом.

— Снимай повязку, Гефест.

— Но тренер… — гигант побледнел. — Я добыл её в честном бою!

— А потерял в нечестном. Сочувствую.

— Он оскорбил мою маму. Такое нельзя стерпеть.

— Ты мог бы вызвать его после матча, — тихо сказала Андромеда. — И устроить поединок по всем правилам. Я на твоём месте так бы и поступила.

— Но ты не на моём месте! — взревел Гефест. — Я — капитан! Оскорбление требовалось смыть немедленно!..

Господи, цирк с конями.

Впрочем, драки на поле были всегда. Я сам участвовал в паре-тройке, и это было жуть, как круто. Первые пять секунд.

И за эти секунды некоторые расплачиваются всю жизнь… Сломанные карьеры, подорванное здоровье.

— Гефест, — сказал я тихо, с расстановкой. — Помнишь первое правило капитанов?

— Капитан должен быть на поле, — угрюмо процитировал гигант.

— А ты, за провокацию, садишься на скамейку.

Нет, он не бросил повязку мне в лицо. Но почему-то я всё равно чувствовал себя так, словно получил перчаткой по морде.

— Андромеда, иди сюда.

— Я, тренер?

— Ну не я же, шило тебе в пятку. Давай руку.

Не веря, что это делаю, я натянул повязку на предплечье горгоны.

— Поздравляю. На вторую половину матча — ты капитан.

— Я не подведу, тренер.

Очень на это надеюсь…

Вслух я этого не сказал. Хватит подрывать моральный дух.

— А теперь, все собрались в круг.

Я наклонился, уперев руки в колени.

Остальные смотрели на меня, как на идиота.

— Нам тоже так сделать? — наконец спросил Тарара.

— Да, мать вашу! Встаньте в круг и наклонитесь вперёд. Это создаст доверительную обстановку.

Они это выполнили. Как могли, конечно — зелёное желе вообще не умело кланяться.

— Сейчас я научу вас одному приёму, который поможет нам забить гол…

Наконец прозвучал сигнал к началу второго тайма.

И конечно же, сразу всё пошло не так.

Нам забили.

Надо думать, тренер Законников ТОЖЕ не сидел сложа руки, и провёл с игроками воспитательную беседу.

И то ли сила внушения у него была больше, чем у меня, то ли тренер из него был лучше…

Игроки Законников забегали по полю, как ошпаренные куропатки.

В первые же десять минут нам закатали два гола!

ДВА!..

Не знаю, как так вышло.

Мефодий стоял на воротах, как приклеенный, сквозь его щупальца не должна была пролететь даже муха, но… мяч как-то просочился.

Он буквально ПРОТИСКИВАЛСЯ в сетку, рыча и повизгивая.

Они что там, салом намазали?..

Ребята стухли, у них будто ноги отнялись. Перемещаясь по полю, словно мухи по клейкой бумаге, они то и дело поглядывали на табло…

И в этом я их тоже понимаю: пускай это позорище закончится поскорее — вот о чём думали ребята.

Законники тоже считали минуты: у них явное преимущество, можно доиграть, спустя рукава, и никто им худого слова не скажет.

Я уже не мог бегать — из меня словно выпили все силы. В груди поселилась пустота, в животе бурчало.

Внезапно я понял, что зверски, просто до умопомрачения хочу есть.

Энерджайзеры — это, конечно, хорошо. Но желудок привык жить по иным законам. Ему подавай настоящий хлеб.

— Эй, тренер…

Я не сразу понял, что это Руперт. Решил не оглядываться.

Что он может мне сказать? Очередную колкость?..

— Эй, тренер, шило тебе в пятку. Подь сюды.

— Я не понял, ты меня дразнишь, что ли?

Вдруг показалось, что ссора с драконом — просто отличная идея.

Сбитый лётчик. Так какого хрена?..

— Законники мухлюют. Магия — к бабке не ходи.

До меня не сразу дошло.

— Повтори…

— Они применяют магию, тренер. В их команде есть маг. С большой долей вероятности.

Я хотел его высмеять. Послать подальше. И продолжить своё уничижение — а что ещё остаётся?..

Но тут перед глазами встала картина: мяч протискивается в сетку ворот, несмотря на то, что Мефодий пытается его удержать всеми щупальцами… Как терьер в крысиную нору.

— Заколдовали мяч, что-ли? — недоверчиво спросил я.

Дракон поводил своим выдающимся носом, точно принюхивался.

— Не-а. Нереально. Мяч — растение. У него нет разума — в том смысле, в котором на него можно повлиять.