Антибол. Сбитый летчик (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 16

— Иди в жопу.

— Из-за тебя я продул Зубодёру всю зарплату.

— Ща обрыдаюсь.

На душе стало кисло.

— Без тебя было лучше.

— Засунь своё мнение себе под хвост.

Ящероид позеленел. Хрен знает, может, тошнило его, или ещё что…

А потом он махнул этим самым хвостом, и снёс стул, на котором я сидел.

Хряпнулся копчиком. Дыхание вышибло, да ещё и ногу неудачно согнул, так что колено опять хрустнуло.

Срань. Срань господня, мать её за ногу!

Ящероид навис надо мной оскалив зубы. С которых на мою рубашку капала противная зелёная слюна…

Демонстративно достав платок, я промокнул капли.

— Слюни подбери, зубастик.

— Хррр…

— А ну, стоять, бояться!

Рядом нарисовалась… Сначала я думал, что это корова. Рогатая, с золотым кольцом в носу. Потом оказалось, что не всё так просто, и я решил, что это опять глюки.

С третьего захода я понял, что передо мной нечто среднее: тело могучей бабы, а голова — коровы. В греческих мифах таких существ звали минотавры…

— Я тебя предупреждала, Хмырь: пристанешь к тренеру — вышибу.

— Он мне кучу денег должен, за последний матч, — воинственно заявил ящероид.

— Надо было ставить с умом, — посоветовала минотавриха.

— Ага. На Эцилопов, например… — послышалось из-за её спины.

— Да вы что?.. — взвыл ящероид. — Как можно ставить против своих? Мы «Задницы» всегда! Мы «Задницы» всегда! Пусть будет так, пусть сдохнет враг, мы «Задницы» всегда!..

Оттеснив скандирующего ящероида, минотавриха подала мне руку — нормальную, без копыта. Хотя и покрытую рыжей короткой шерсткой…

— Всё в порядке, тренер? — ухватившись за эту крепкую руку, я поднялся. И кивнул. — Простите за бардак, — продолжила минотавриха. Симпатичная такая. Глаза большие. Чёлка густая. Лоб с белым пятном в виде звёздочки… — Аркадий, принеси тренеру за счёт заведения.

Богомол кивнул и исчез за стойкой. Но я помотал головой.

— Спасибо, но мы уже уходим.

Лилит наблюдала за инцидентом с ледяным спокойствием. Но когда я на неё посмотрел, поднялась и подошла ко мне.

Я думал, она даже встать не сможет!

— Не обращайте внимания на Хмыря, тренер, — продолжила, как ни в чём ни бывало, минотавриха. — Фанаты бывают разные. И не расстраивайтесь из-за Эцилоп ЭС-И, — её невозмутимостью можно было колоть орехи. — Мы верим в «Задницы Кингс», да, ребята? — минотавриха повернула рогатую голову к остальной публике…

— Они проиграли, мэм, — сказал кто-то от стойки бара.

— Эй, дайте им шанс! — приказала барменша — поверх её кокетливого, в мелкий горошек платья был повязан фартук, а голова украшена кружевным чепчиком. — Тренер себя ещё покажет.

— Спасибо, Амалия, — Лилит расцеловалась с минотаврихой и направилась к выходу.

— Не за что, дорогая, — та повернулась ко мне. — Приходите ещё, тренер. У Амалии вам всегда будут рады.

Отдав честь, я пошел за Лилит.

Так… Голову выше, плечи расправить, и не хромать. Не хромать, я сказал!

Маниакально улыбаясь, я вышел из паба, но сразу прислонился к стене и зарычал.

— Вызвать такси? — спросила Лилит.

— Эй, а почему ты не пьяная?

Вот это меня поразило больше всего. С такой дозы даже я бы давно сомлел. А у ней — ни в одном глазу…

— Опыт, — коротко отмахнулась Лилит. — Так вызвать?

— Пешком дойдём.

Крыша стадиона виднелась над низкими приземистыми зданиями. На вид до него было рукой подать.

— Может, хотя бы обопрёшься? — спросила она, когда я сделал пять-шесть шагов. Голос сочился ядом.

Я прикинул свои шансы…

— Давай, бляха медная.

— К целителю бы тебя.

— Само пройдёт. И не говори никому, поняла?..

Конечно же, переулок был узким. Заборы стискивали его, как сфинктер — прямую кишку. Я с тоской припомнил широкие пустые проспекты…

Переулок пустым не был.

Прямо в центре, перегораживая его поперёк, стоял давешний фанат-ящероид, а по бокам — двое гориллообразных громил, с густой чёрной шерстью, лапами, как ковши экскаватора и наивными глазами годовалых младенцев.

— Какие люди, — пропел ящероид. — И без охраны…

Бляха медная. Попался, как новичок.

— Уходи, — я снял свою руку с плеча Лилит и встал прямо. — Уверен, они не причинят тебе вреда.

— Ты серьёзно? — она выгнула бровь. В глазах её плясали смешинки…

Вот ведьма. Чёрт бы её побрал.

— Ещё как, — я попытался шагнуть навстречу громилам, но колено опять хрустнуло. — Беги. Приведи кого-нибудь.

Соскребать меня с асфальта, — очень хотелось добавить. Троглодит с мощным хвостом, двое горилл…

Если не двигаться с места, секунд тридцать я продержусь…

…

— Простите, тренер.

— Проехали, — я потрогал коренной зуб. Шатается, сволочь. И на скуле будет синяк, к бабке не ходи.

Один из горилл жалобно вздохнул. Ну точно ребёнок, забывший убрать игрушки, хотя мама его об этом просила…

— Хмырь сказал, что вы его оскорбили, тренер, — жалобно поведал громила.

— Смертельно оскорбили, — добавил второй. — Что-то там про хвост.

— Хмырь — идиот, — фыркнула Лилит. — От вас я ожидала большей сообразительности, ребята.

— Он не говорил, что вы — ведьма, госпожа.

— А свою голову дома забыли?

Лилит закатила глаза и фыркнула.

— Так мы пойдём, госпожа?

Первый горилл трогательно прижимал к груди пищащую шапку, в которой яростно шебуршилось.

Лилит милостиво кивнула, гориллы ретировались.

Мы похромали дальше.

— Всё ещё не хочешь вызвать такси? — осведомилась она.

— Почему ты не колданула сразу? — вместо ответа спросил я. — Хотела посмотреть, как меня отметелят?

— Да ладно прибедняться, — девушка сосредоточенно пыхтела. Согласен: я — ноша не из лёгких. — Ты их почти уделал.

— Просто выхода другого не было, — сквозь зубы прошипел я. — Не смог применить свой коронный приём: «изматывание противника бегом».

Лилит издала короткий смешок.

— Знаешь, а у вас с Максом много общего.

— Да ну?

— Если вас познакомить — наверняка подружитесь.

— Спасибо. Обойдусь.

Я его ещё не видел, этого Безумного Макса. Но бляха медная, как он меня уже достал…

До стадиона дохромали в обнимку, но перед входом я выпрямился, сцепил зубы и пошел сам.

— Знаешь, приличный целитель может решить твои проблемы буквально щелкнув пальцами, — в спину сказала Лилит.

— Иди в жопу, — ласково посоветовал я.

— Что, до сих пор не веришь в магию?

Она что-то сказала. Всего одно слово, и здоровенный троглодит превратился в ящерку размером с геккона.