Там чудеса (СИ) - Рудин Алекс - Страница 7

— Тогда, получается, что коротышки все-таки были? — ехидно улыбнулся я. — А еще десять минут назад вы утверждали, что Жадов их просто выдумал?

Степан Богданович возмущенно запыхтел.

— А может, и выдумал, — упрямо сказал он, — и головой о дверь он мог сам удариться. Видел я таких фокусников, ничего сложного.

— Не хотите ли попробовать? — предложил я. — Проведите, так сказать, следственный эксперимент. Шарахните затылком о дверь, и посмотрим, что с вами будет.

Прудников недовольно поджал губы.

— Ладно, давайте осмотрим лавку, — предложил я.

— Останьтесь снаружи, — приказал следователь городовым. — Отгоняйте покупателей и любопытных.

Городовые привычно вытянулись возле двери. Они были рады возможности поскучать на солнышке и поглазеть на молодых горожанок. А мы с Прудниковым вошли в лавку.

Она в самом деле была разгромлена, по-другому и не скажешь. Причём громили её долго, качественно и со вкусом. Мягкие кресла для посетителей были перевёрнуты и валялись на полу, все витрины разбиты, под ногами хрустели битые стёкла. За прилавком я заметил дверь в служебное помещение. Через неё был виден открытый сейф.

— Полюбуйтесь, Александр Васильевич, — сказал Прудников, разводя руками. — Можно ли всё так разгромить, чтобы никто ничего не услышал? Ведь буквально в двух шагах отсюда были люди.

— Существует магия, которая глушит звуки, — напомнил я.

— Так это уже не бандиты, а настоящие колдуны, получается, — парировал Степан Богданович. — Может, они и магическую академию закончили?

Я пожал плечами.

— Может быть.

Но отчасти Прудников был прав. Витрины лавки громили с какой-то особенной лихостью. Обычные грабители действуют более рационально. Среди осколков на полу блеснуло что-то тускло-желтое. Я наклонился и поднял золотое кольцо. Видимо, грабители случайно обронили его.

— А главное, никаких следов, — продолжал говорить Прудников. — Даже собаки ничего не учуяли, Александр Васильевич, вы знаете, что такое полицейские собаки? Они любой след берут, даже если три дня прошло. А тут ничего.

— Давайте всё-таки уточним вашу версию, — предложил я. — Если грабителей не было, то кто разгромил лавку?

— Да сам Жадов, конечно же, — ответил Степан Богданович. — Запер дверь изнутри, раскурочил витрины, собрал ценности, потом вынес их и спрятал где-нибудь. После этого ушел в кофейню, вернулся и изобразил ограбление.

— Ну, и где он их спрятал? — спросил я. — Вы же сами сказали, что городовые все вокруг прочесали.

— А он мог вынести драгоценности заранее, — торжествующе заявил Прудников.

И вдруг удивленно округлил глаза, как будто ему в голову неожиданно пришла важная мысль.

— Погодите, Александр Васильевич, а что, если никаких драгоценностей вообще не было? Может быть, они пропали еще раньше, а грабеж устроили для того, чтобы скрыть это? — Тогда и отец Жадова должен быть замешан в деле, — заметил я.

— А почему бы и нет? — воодушевился Прудников.

— Потому что тогда это получается банда банкиров, — рассмеялся я. — Вы сами-то слышите, как по-идиотски это звучит?

Я еще раз оглядел лавку, затем прошел в служебное помещение и заглянул в открытый сейф. Он был пуст.

— Я слышал, что в сейфе остались бумажные деньги и документы, — сказал я Прудникову. — Где они?

— Мы все увезли в участок, — ответил Степан Богданович. — Составили опись и изъяли. Все как положено. Можете не сомневаться.

— И много денег было в сейфе? — поинтересовался я.

— Достаточно, — заверил меня Прудников.

— И это вас не удивило? Где вы видели грабителей, которые забирают драгоценности, но при этом оставляют деньги? Ведь золото и камни еще надо продать, а деньги, вот они, их можно тратить сразу.

— Мало ли у кого какие причуды, — отмахнулся Прудников, — может быть, эти грабители не доверяют деньгам, золото кажется им надежнее.

— Грабители не доверяют имперским деньгам? — с сарказмом спросил я. — Маловероятно. Знаете, что я думаю, Степан Богданович?

Прудников внимательно посмотрел на меня.

— Я думаю, что ювелирную лавку могли ограбить магические существа. Поэтому и не осталось никаких следов. И деньги они не взяли. Для чего им деньги? А вот золото вполне могло им понадобиться.

Я закрыл глаза и прислушался к своему магическому дару. Степан Богданович начал что-то говорить, но я остановил его.

— Тише, пожалуйста.

Сначала мой дар молчал, а потом подал осторожный знак. Я почувствовал чужую сильную эмоцию. Это была жадность, и к Прудникову она не имела никакого отношения. Эмоции Степана Богдановича Прудникова я читал, как открытую книгу — обыкновенное недовольство, смешанное с испугом и приправленное недоумением. Степан Богданович опасался, что я окончательно разрушу его версию и помешаю ему продвинуться по служебной лестнице.

Так вот, жадность, которую я почувствовал, не имела к Прудникову никакого отношения. Это был магический след, который оставили за собой грабители. И по этому следу можно было идти.

— Идите за мной, — кивнул я Прудникову и двинулся к выходу из лавки.

— А что случилось? — настороженно спросил следователь.

— Здесь и в самом деле были магические существа, — объяснил я. — Попробуем их отыскать.

Мы вышли на улицу.

После полумрака ювелирной лавки солнечный свет резал глаза даже через прикрытые веки. Мимо с шумом катили мобили. Какой-то прохожий едва не врезался в меня.

— Прошу прощения, — не глядя, пробормотал он и устремился дальше.

— Ты останься здесь, — сказал Прудников одному из городовых, — а ты давай за нами. Господин Тайновидец что-то почувствовал.

Я не обратил на них внимания — был занят только тем, что ловил чужую эмоцию. Это было похоже на запах мыслей. Ты их ясно чувствуешь, только слов не разобрать.

Этот запах ожидаемо вел меня прямо к подворотне, которая находилась рядом с ювелирной лавкой. За спиной шумно дышал городовой, его сопение сбивало и мешало сосредоточиться. Я свернул в арку, и шум Главного проспекта сразу стих. Пройдя несколько шагов, я оказался в тихом внутреннем дворе дома.

Двор был вымощен серой и стертой брусчаткой. С трех сторон в него выходили окна квартир, четвертая стена была глухой. Возле нее росли густые кусты, а над ними раскачивалась чахлая березка, никогда не видевшая солнечного света. Сразу три арки вели отсюда в другие дворы, и я остановился, пытаясь понять, куда делись вчерашние грабители.

Я крутил головой, поочередно присматриваясь к каждой арке.

— Тот двор, что слева, глухой, ваше благородие, — подсказал мне городовой. — Там склады соседнего магазина. А если прямо пойти, то выйдешь на набережную. Может, туда они и сиганули?

Я недовольно поморщился. Громкий голос городового сбивал ощущения. И еще какой-то посторонний звук нарушал тишину двора. Кажется, он доносился из кустов. Я прислушался и с удивлением понял, что это храп.

— Слышите? — спросил я.

— А ведь и правда, вроде как храпит кто-то, — удивленно ответил городовой.

— Посмотри, кто там, — приказал ему Прудников.

Городовой, треща ветками, полез в кусты, как медведь в малинник.

— Тут бродяга дрыхнет, ваши благородия, — оповестил он нас.

— Тащите его сюда, — довольно усмехнулся я.

— Ну-ка вставай!

Послышалось чье-то недовольное ворчание, а затем городовой выбрался из кустов. Он тащил за ворот, тощего пьянчугу в рваных лохмотьях. Пьянчуга недоуменно моргал, глядя на нас. Его седые волосы были растрепаны, под глазами набрякли сизые мешки.

— Свидетель, ваше благородие, — довольно сказал городовой.

Я невольно улыбнулся. Очень уж пьяница подходил к этому тихому двору, он словно был его частью.

— Ну, что вам нужно-то? — недовольно бормотал бродяга, делая слабые попытки вырваться из могучих лап городового. — Чего пристали?

— Вы часто здесь спите? — спросил я.

— А что такое? — не глядя на меня, буркнул пьяница. Он снова попытался вырваться, но городовой встряхнул его и поставил на ноги.