Там чудеса (СИ) - Рудин Алекс - Страница 55

Я с улыбкой покачал головой.

— Спасибо за приглашение, Никита Михайлович, но я обещал вернуться домой к ужину.

За долгий день я окончательно вымотался. Но все-таки нашел в себе силы и упрямство, чтобы поужинать с Лизой.

Это был тихий ужин с негромкими разговорами. И неважно, что за окном уже рассветало.

А потом добрался до спальни и уснул раньше, чем моя голова коснулась подушки.

Глава 22

Я проспал больше суток и проснулся ровно за минуту до того, как в моём сознании прозвучал бодрый голос банкира Жадова.

— Александр Васильевич, доброе утро! Прошу извинить мою настойчивость, но я бы всё-таки хотел показать вам дом. Не терпится отблагодарить вас за вашу неоценимую помощь.

— Конечно, Григорий Павлович, — ответил я, протирая глаза.

— Так вы согласны? — обрадовался банкир. — Я могу заехать за вами через час.

— А сколько сейчас времени? — поинтересовался я.

Лизы в спальне уже не было, поэтому с вопросом и обратился к банкиру Жадову.

— Девять часов утра, — обрадовал меня Григорий Павлович. — До обеда у меня нет никаких важных дел, и мы сможем без спешки посмотреть всю мою недвижимость в квартале Разбитых Статуй.

— Хорошо, буду ждать вас через час, — ответил я, вставая с постели.

Первым делом я отправился в душ и несколько минут наслаждался, включая поочерёдно то холодную, то горячую воду. Окончательно проснувшись, растёрся жёстким полотенцем, оделся и вышел в кухню.

Прасковья Ивановна пекла блины, а Лиза с видом прилежной ученицы ей помогала.

— Доброе утро, — сказала она, целуя меня. — Сварить тебе кофе?

— Лучше я сам сварю кофе на всю компанию, — улыбнулся я. — А вы поскорее заканчивайте с блинами. Есть очень хочется.

И я похлопал себя по урчащему животу. Через десять минут мы общими усилиями накрыли на стол.

Я свернул первый блин в трубочку, обмакнул его в густую сметану и сообщил Лизе:

— Скоро за нами заедет Григорий Павлович Жадов. Поедем выбирать тебе новую мастерскую.

— Ты не шутишь? — обрадовалась Лиза.

Я с улыбкой покачал головой.

— Нисколько. Я абсолютно серьёзен.

— Может быть, господин банкир останется к завтраку? — предположила Прасковья Ивановна. — Испечь ещё блинов?

— Не думаю. Григорию Павловичу не терпится отблагодарить нас. А на вечер у него назначены какие-то важные дела.

Я с удовольствием потянулся.

— Тяжело быть банкиром. Каждый день проходит в хлопотах и деловых встречах. Хорошо, что мне в своё время не выпал путь Монеты.

— Хорошо, — смеясь, согласилась Лиза. — Сочинять рассказы о твоих приключениях куда веселее, чем вести финансовые ведомости.

Едва мы успели подняться из-за стола, как к воротам нашего особняка подъехал роскошный лимузин Жадова. К моему удивлению, банкир приехал не один. Его сопровождал Игорь Владимирович.

— Вы тоже решили взглянуть на нашу новую собственность? — с улыбкой спросил я, открывая калитку.

— Григорий Павлович прислал мне зов, и я не смог устоять, — признался дед.

Пока Жадов говорил комплименты Лизе, Игорь Владимирович отвёл меня в сторону.

— Кажется, господина Жадова не просто переполняет благодарность, — тихо сказал он. — Я подозреваю, что Григорий Павлович хочет предложить нашему роду тесное сотрудничество.

— Так вы и раньше с ним работали, — удивлённо нахмурился я.

— Работал, — согласился Игорь Владимирович. — Но основные дела я всегда вёл через Имперский банк. Думаю, Григорий Павлович хочет предложить более тесное сотрудничество — не зря же он пригласил меня на эту прогулку.

— Настоящий деловой человек, — рассмеялся я. — Не упустит ни малейшей возможности извлечь выгоду.

— Так и есть, — кивнул Игорь Владимирович. — Для банкира это несомненное достоинство.

— А зачем вы рассказываете об этом мне? — поинтересовался я.

— Ты очень хорошо чувствуешь людей, Саша, — объяснил Игорь Владимирович. — Я хочу, чтобы ты пригляделся к господину Жадову. Мне важно понимать, насколько искренним будет его предложение. Тебе ведь не трудно это сделать?

— Не трудно, — согласился я.

— Мне очень важно знать твоё мнение, — доверительно сообщил дед.

Григорий Павлович хлопнул в ладоши, привлекая наше внимание.

— Прошу всех в мобиль, — вежливо пригласил он.

Мы расселись на мягких подушках, и мобиль мягко тронулся. В лимузине было прохладно и очень комфортно. Большие затемнённые окна обеспечивали отличный обзор, а от водителя нас отделяла глухая перегородка. Шум двигателя был совершенно не слышен, и мы свободно разговаривали вполголоса.

Банкир Жадов и Игорь Владимирович тихо обсуждали какие-то финансовые дела, а мы с Лизой просто наслаждались поездкой и болтали о пустяках.

Затем мобиль въехал в квартал Разбитых Статуй, и нам стало не до разговоров.

Раньше я никогда не был в этом районе города и теперь с изумлением смотрел по сторонам. Больше всего меня поразила мостовая. Слухи не врали — переулок, по которому мы ехали, и в самом деле был вымощен осколками разбитых статуй.

В одном месте посреди улицы лежала огромная мраморная пятерня. Чуть дальше я заметил ступню величиной в человеческий рост.

— Представляешь, какого размера были эти статуи? — с улыбкой сказал я Лизе. — Молодые скульпторы не стеснялись.

— Просто большую статую делать легче, чем маленькую, — неожиданно возразила Лиза. — Создать статуэтку для каминной полки — это очень кропотливая работа. Одно неосторожное движение, одна ошибка в магических расчётах, и весь труд пойдёт насмарку.

— Никогда бы не подумал, — удивился я.

Даже несмотря на необычную мостовую, квартал Разбитых Статуй выглядел тихим и уютным местечком. Здесь не было городских многоквартирных домов. По обеим сторонам улицы были разбросаны небольшие особняки, утопавшие в зелени садов.

Возле одного из таких домиков мы и остановились. Я покосился на Лизу и с удовольствием увидел, что девушке здесь нравится. Мне тоже приглянулась красная черепичная крыша, которая возвышалась над кронами яблонь, и огромные окна на первом этаже.

— Там находится мастерская, — объяснил нам Григорий Павлович. — Большие окна нужны, чтобы пропускать достаточно света. Хотите посмотреть дом внутри или сразу поедем к следующему?

— Хотим, — хором ответили мы с Лизой.

— Тогда прошу вас, — улыбнулся Григорий Павлович, отпирая дверь.

Внутри дома Лизе тоже понравилось. Мастерская на первом этаже выглядела светлой и просторной. Возможно, потому, что в ней не было абсолютно никакой мебели, только в углу валялся сломанный деревянный мольберт.

— Этот дом редко пустовал, — объяснил нам Григорий Павлович, — но сейчас цены на недвижимость в квартале поднялись. Теперь студентам Художественной Академии не по карману снимать здесь жильё.

Я понимающе улыбнулся. Разговорами о ценах на недвижимость банкир осторожно давал понять, что не скупится на благодарность.

— Но дом в полном порядке, — торопливо добавил Жадов, по-своему истолковав мою улыбку. — Здесь всё работает, можете не сомневаться.

В доказательство своих слов банкир повернул большой бронзовый кран, который торчал из стены. Кран фыркнул, закашлялся, а затем из него в мраморную раковину полилась струя ржавой воды.

— Видно, немного застоялась, — расстроенно сказал Григорий Павлович. — Сейчас вода протечёт, и всё будет в порядке.

— Ну как тебе? — тихо спросил я Лизу.

— Мне очень нравится, — также тихо ответила Лиза. — Это мастерская подходящего размера. Здесь поместится всё, что нужно. А ещё здесь очень светло.

— Давайте поднимемся наверх, — предложил Григорий Павлович.

По широкой лестнице из тёмного дерева мы поднялись на второй этаж. Над мастерской располагалась уютная квартирка: гостиная, кухня и спальня, к которой примыкала ванная комната. Здесь даже мебель была, и Григорий Павлович заверил нас, что дом перейдёт в нашу собственность вместе с обстановкой.