Там чудеса (СИ) - Рудин Алекс - Страница 5

Степан Богданович откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на меня.

— Так мы с вами договорились, Александр Васильевич? — спросил он. — Следствие веду я, а вы только оказываете содействие?

— Разумеется, Степан Богданович, — кивнул я. — Буду рад вам помочь.

— Тогда мы можем поговорить с арестованным прямо сейчас, — обрадовал меня Прудников, поднимаясь со стула.

Мы вышли в коридор, и полицейский следователь снова запер дверь на ключ. Видно, Степан Богданович не доверял даже своим сослуживцам. А может быть, просто тщательно выполнял служебные инструкции.

А я заметил молодую девушку, которая сидела на жесткой деревянной скамье для посетителей. Лицо девушки было грустным, глаза заплаканы. Но она не горбилась и старалась гордо держать спину.

— Кто эта девушка? — негромко спросил я Прудникова.

— Это невеста Жадова, — с досадой поморщился Степан Богданович. — Сидит здесь уже третий час. А что я могу поделать? Свидания с арестованными запрещены. Вы же понимаете, Александр Васильевич, мало ли, о чем они могут сговориться. Я бы и рад дать им увидеться, но никак не могу. За нарушение инструкции мне же первому и влетит.

— Отлично вас понимаю, — кивнул я и подошел к девушке.

— Вы пришли к Жадову? — спросил я.

Девушка с надеждой вскинула на меня глаза.

— Да, — ответила она. — Где Сережа? Почему его держат здесь? Я могу его увидеть?

— К сожалению, нет, — честно ответил я. — Но прошу вас не беспокойтесь, с вашим женихом все будет в порядке. Я передам ему, что вы приходили.

Глаза девушки немедленно наполнились слезами.

— Я даже не могу послать ему зов, — пробормотала она, размазывая слезы кулачком. — Простите. Спасибо.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся я и многозначительно посмотрел на Лизу.

Невеста Жадова могла рассказать много интересного, но говорить со мной она постесняется. А вот с Лизой — другое дело.

Лиза поняла меня с одного взгляда. Она присела рядом с девушкой и дружески обняла ее за плечи.

А мы с Прудниковым пошли дальше. В конце коридора я увидел тяжелую железную дверь с маленьким зарешеченным окошком.

Возле двери откровенно скучал городовой. Увидев Прудникова, он лениво выпрямился, демонстрируя служебную выправку.

— Открой, — коротко сказал ему Степан Богданович.

Городовой загремел ключами, открыл дверь и пропустил нас дальше, в коридор, куда выходили двери камер.

— Думаю, мне лучше пообщаться с задержанным наедине, — сказал я Прудникову, пока городовой отпирал камеру Жадова.

Степан Богданович с подозрением посмотрел на меня.

— Вряд ли у вас с ним сложились доверительные отношения, — улыбнулся я. — Со мной он будет более откровенным, согласитесь?

Следователь помедлил, но все-таки кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Но вы ведь расскажете мне, если узнаете что-то важное?

— Разумеется, — заверил я его.

— Тогда жду вас в своем кабинете, Александр Васильевич. После допроса мы можем сразу поехать в ювелирную лавку.

Жадов был в камере один. Его посадили отдельно от хулиганов, пьяниц и карманников.

Обстановка оказалась скудной. Узкая койка вдоль стены квадратного помещения выглядела очень неудобной… Под окном был привинчен столик, в углу я заметил занавеску, из-за которой неприятно пахло.

Но самое главное, в камере совершенно не работала магия. Я почувствовал это, как только вошел, и мне стало неуютно, как будто я на мгновение потерял слух и зрение.

Жадов сидел на койке. При моем появлении он поднялся и исподлобья посмотрел на меня. Его голова была перемотана свежим бинтом. Это постарался полицейский целитель.

— Добрый день, Сергей Григорьевич, — вежливо кивнул я.

— Вы не похожи на полицейского, — не здороваясь, ответил Жадов.

— Наверное, это потому, что я не служу в полиции, — с улыбкой предположил я. — Ко мне обратился ваш отец. Он попросил меня помочь вам.

— И чем же вы можете мне помочь? — безразличным тоном поинтересовался Жадов.

— Нелегко вам здесь, — сочувственно кивнул я, — не по себе, когда вокруг нет магического поля, согласны?

Жадов с досадой дернул плечом.

— Ничего, справлюсь, — сказал он.

— Расскажите мне о том, что произошло вчера, — предложил я.

— Ничего нового я вам не скажу, — ответил Жадов. — Я уже все рассказал полиции. Почитайте их отчеты.

— Но полицейские вам не поверили, — улыбнулся я, — поэтому их отчеты для меня бесполезны.

— А вы поверите? — с вызовом спросил Жадов.

— Я постараюсь, — серьезно кивнул я. — Поверьте, мне приходилось видеть немало удивительного, а слышать еще больше.

— Вы Тайновидец? — догадался Жадов.

— Да, — с улыбкой ответил я. — Мое имя Александр Васильевич Воронцов. И я очень внимательно вас выслушаю, обещаю.

— Что ж, хуже все равно не будет, — помедлив, согласился Жадов. — Хорошо, я вам все расскажу.

— Расскажите, как произошло ограбление, — предложил я.

— Утром в лавке обычно бывает мало покупателей, — ответил Жадов. — А вчера вообще никого не было, поэтому я решил сделать перерыв. Запер дверь и пошел выпить кофе в кондитерской Вольфа.

Я понимающе улыбнулся. Кондитерская Вольфа была хорошо мне известна. Я часто покупал в ней пирожные, когда шел в Незримую библиотеку.

— Вы активировали сигнальные артефакты? — уточнил я.

— Разумеется, — кивнул Жадов. — Артефакты были в полном порядке, но полиция в это не поверила.

— Я не полиция, — напомнил я, — у меня нет задачи поймать вас на лжи. Как долго вы отсутствовали в лавке?

— Примерно с полчаса, — ответил Жадов. — Может быть, чуть дольше.

— И что же случилось, когда вы вернулись?

— Я сразу заметил, что дверь открыта.

— Это вас не встревожило? — удивился я.

— Нет, — покачал головой Жадов. — Я думал, что это отец приехал. Он иногда любит приехать внезапно, проверить, как идут дела. А потом я услышал, как внутри лавки разбилось стекло, и машинально заторопился внутрь.

— О чем вы подумали в этот момент? — уточнил я.

— Да ни о чем я не подумал, — раздраженно ответил Жадов. — Просто услышал звон стекла и вбежал в лавку.

— И что вы там увидели?

— Лавка была разгромлена, все витрины разбиты, мебель перевернута. А грабители вытаскивали золото из витрин и складывали его в мешки.

— В мешки? — изумился я.

— Вот именно, — кивнул Жадов, — у них были самые обыкновенные мешки из белого полотна.

— Интересное снаряжение для грабежа, — усмехнулся я. — Сколько было грабителей?

— Я заметил четверых, — угрюмо ответил Жадов, — и они тоже меня заметили и сразу кинулись прямо ко мне. Сбили с ног. Я затылком ударился, кажется, о дверь, и потерял сознание. А когда очнулся, вокруг уже была полиция. Целитель перевязывал мне голову. Я только-только успел послать зов отцу, и на меня сразу надели кандалы. А потом привезли сюда и заперли в камере.

Я озадаченно почесал бровь. Мой магический дар подсказывал мне, что Жадов что-то недоговаривает. Он умолчал о чем-то важном.

— Сергей Григорьевич, вы сказали мне не все, — заметил я. — О чем вы не хотите говорить? Учтите, я отлично чувствую, когда мне врут.

Жадов недоверчиво посмотрел на меня. Я ответил ему строгим взглядом.

— Полиция мне не поверила, — пробормотал он.

— Но я-то не полиция, — напомнил я, — говорите.

— Грабители были коротышками, — наконец, решился Жадов.

— Коротышками? — не понял я. — Это были подростки?

— Да нет же, — Жадов с досадой покачал головой. — Они были взрослыми, один вообще с седой бородой. Он-то и сбил меня с ног, но все они были ростом мне по пояс.

— Ничего себе, — изумился я, — это очень важная примета.

— Полицейский следователь так не считает, — бухнул Жадов. — Когда я рассказал ему об этом, он предложил мне не выдумывать и признаться в соучастии.

— Надеюсь, вы не собираетесь последовать его совету? — усмехнулся я.