Сказки долгой зимы (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 9

— Мы рассказали Юльче сказку,

нарисовали медведов,

потом нарисовалась мама

и нафиг всех разогнала, —

сказал тихо Ингвар, положив засыпающего ребёнка в кровать. — Не заметил тебя, Милана. Давно стоишь?

— Заслушалась, — улыбнулась девушка. — Вы всегда так хорошо болтаете с Юльчей, но…

— Деян опять недоволен?

— Да, — вздохнула Милана. — Говорит, вы рассказываете странные истории и вообще дурно влияете. Мне кажется, он просто ревнует, ведь афазия не даёт ему нормально общаться с ребёнком, выходит ужасная чушь, в которой некоторые слова совсем не для детских ушей. И чем больше он старается, тем хуже выходит. И тем не менее, я хочу попросить вас…

— Ладно, ты мать, как скажешь.

— Давайте выйдем в коридор, ладно? Простите, Ингвар, я знаю, как вы привязаны к Юльче, но мы семья, и…

— Не надо ничего объяснять. Рисунки можно оставить?

— Да, конечно. Вы хорошо рисуете.

— Вздор, просто черкаю со скуки. Занимаю руки, пока треплюсь ртом.

— Ваши передачи помогают всем держаться. Вы делаете важное дело. Но знаете… — девушка замялась.

— Да говори, чего уж.

— Вы стали какой-то очень злой.

— А был добрый?

— Нет, но… Сейчас вы просто срываетесь на всех. Ну, кроме Юльчи. Если бы я не слышала, как вы болтаете с дочерью, я бы вас боялась, наверное. Что случилось, Ингвар? Почему вы на всех ругаетесь, хамите, грубите, оскорбляете?

— Они меня бесят. Чем дальше, тем больше. Своей бессмысленностью, своей инертностью, неспособностью что-то сделать, глупостью, праздностью, тупыми склоками… А главное — полным отсутствием воли к жизни.

— Что вы имеете в виду?

— Я нашёл им склад продовольствия. Я подключил им электричество от Убежища, я таскался для них по руинам, собирая одежду и всё остальное, от посуды до туалетной бумаги. Сами могли только лечь и помереть или предаться скромным радостям взаимного людоедства, но меня за то, что проявляю активность, ненавидят. Да, это бесит. Кстати, чинить излучатель — это же твоя идея?

— Почему сразу моя?

— А кто тут больше всего знает об истории излучателей и кто больше мужик, чем все носители штанов в общине? Милана, девушка с активной жизненной позицией и единственным в округе ребёнком!

— Деян сказал…

— Ах, Деян. Конечно.

— Он хороший.

— Красавчик, да. Понимаю, дело молодое.

— Ингвар, я…

— Да прекрати ты извиняться. Между нами ничего не было, я старый и противный, а ты девчонка справная. Уходя, я не обещал вернуться, ты нашла своё счастье, ну и зашибись. Однажды я тебе помог, но ты не обязана быть мне за это всю жизнь благодарна. Семья — это важно. Счастья вам и всего такого. Но излучатели всё равно хреновая штука.

— Ингвар, послушайте, всё не так просто. Я хочу вам кое-что показать. Пойдёмте, тут рядом.

Тёмный холодный коридор, отопление ради экономии включено только в спальнях, в технических помещениях плюс пятнадцать и тусклые аварийные лампы. Лестница вниз. Железная дверь.

— Привет, Деян.

— Барствуйте, не мудите, — сказал молодой человек, глянув исподлобья.

— Ага, непременно. И тебе не хворать. Я смотрю, всё-таки включили? А ведь я предупреждал, что «не знаешь, что это — не трожь от греха».

— Месть фонемы бандероли.

— Он говорит, это часть системы контроля.

— Ебабельная хрень копуляции.

— Ты не на жену смотри, когда разговариваешь. А то что на уме, то и на языке.

— Простите, Ингвар, это просто афазия. Он хотел сказать «глобальная сеть информации», — перевела Милана. — Знаете, что это?

— Ещё как знаю…

Глава 4

Жопная королева

— Я не технический специалист, — рассказывает Милана, — работала в архиве. Из прочитанного поняла далеко не всё. Вы будете смеяться, Ингвар, но я это как бы чувствую.

— Что именно?

— Пожалуй… необходимость. Да, это самое близкое слово. Почему я тащилась по пустошам сотни километров в это Убежище? Можно было остаться у того же Немана, они бы приняли женщину с ребёнком.

— Да, я удивился, что ты не выбрала Кареград. Там до сих пор благополучно на фоне всех прочих.

— Я сама не понимала, но меня что-то тянуло именно сюда. Добравшись, долго не могла понять: зачем? Это точно не лучшее место для жизни с младенцем. При этом никак не могла успокоиться, то самое чувство «необходимости» нарастало, мне начинало казаться, что я схожу с ума. Но потом мне приснилось это место, — Милана обвела рукой командный центр. — Оно снилось мне снова и снова, как я подхожу к спрятанному проходу, нажимаю на панель (точно в нужное место, иначе не сработает), спускаюсь по лестнице, набираю код…

— Тебе и код приснился?

— Да, представляете? И он подошёл!

— Просто «битва экстрасенсов» какая-то, — фыркнул в бороду Ингвар.

— Вы мне не верите?

— Отчего же. Я повидал много странной фигни, вещие сны даже не в первой десятке. Рассказывай дальше.

— Аппаратура была выключена, вы знаете. И вы тогда отговорили меня от включения, потому что никто не знал, что это такое. Но потом пришёл Деян.

— Жопе гнал южно стыда, — сказал парень.

— Ничего не понял, но сочувствую.

— Он тоже знал, что ему нужно сюда. Добирался долго и сложно, и пока дошёл, началась зима. Деян сказал, что надо включить, и он знает как.

— И ты поверила?

— Я и так это знала. Просто боялась сама. А он радиомеханик, умеет обращаться с оборудованием.

— Ладно, допустим. Вот вы его включили, лампочки мигают, стрелочки прыгают, экранчики светятся. Всё это, надо полагать, расходует энергию, а совет при этом грызёт меня за радиотрансляции… Что оно делает?

— Я точно не знаю, но, видимо, благодаря этим устройствам нас не сожрал когнитивный коллапс. После того, как оборудование заработало, даже члены совета стали… не знаю, как сказать…

— Не такими упёртыми долбоёбами?

— Скажем так, на них стало сходить просветление. Вы думаете, почему вам до сих пор не запретили вещание, которое их ужасно бесит и требует много электричества?

— Хм… может, потому что регулярное прослушивание речи и музыки замедляет развитие афазионного синдрома?

— Палаточно утренней копуляции, — махнул пренебрежительно рукой Деян. — На стильных им жевать.

— Дорогой, пойди, присмотри за Юльчей, ладно? — сказала ему Милана. — Боюсь, она проснётся и заплачет.

Молодой человек кивнул и вышел.

— Он сказал, что можно было обойтись внутренней трансляцией, а не вещать на все пустоши. Им плевать на всех, кто снаружи, жалко электричества для передатчика, им не нравитесь вы, но пока оборудование работает…

— … С ними разговаривают голоса из розетки. Чудненько.

Если голос из розетки

скажет, что вы параноик,

не спешите ему верить,

он, наверное, за них… —

задумчиво пробормотал Ингвар. — Знаешь, я как-то даже не очень удивлён. Раз в Кареграде и других анклавах излучатели работают, то кто-то же передаёт на них сигнал? Скорее всего, мы видим тут часть этой системы.

— Поверьте, излучатели — наименьшее зло. Несравнимое с последствиями их отсутствия. Даже сейчас. Вы мне верите?

— Верю, что ты в это веришь.

— Время уходит. Процесс может стать необратимым. Даже мне приходится прилагать всё больше усилий, чтобы говорить нормально, сосредоточиться на сложных концепциях, просто думать. Ловлю себя на том, что сижу и пялюсь в стену, без единой мысли в голове. Некоторые из женщин уже демонстрируют первые симптомы афазии, наша «правополушарность» не панацея, просто мы чуть дольше держались. Почему вы так негативно настроены к излучателям? Жизнь при них была комфортной и безопасной.