Как приручить дракона – 3 - Капба Евгений Адгурович - Страница 2

– Белла чао, белла чао, бела чао-чао-чао… – мурлыкал под нос я, поджигая одну за другой две конфорки.

Настроение было – отличное!

Как сварить правильную овсянку? Хлопья нужно закидывать в кипящую воду или молоко (это для богатых), потом добавить чайную ложку сахара, щепотку соли… Если с молоком – то можно подсыпать чуть-чуть ванилина, и тогда каша будет пахнуть как булочка! Главное – не передержать. Мой размер хлопьев варится три минуты, не больше и не меньше…

Пока кашка булькала, я сооружал бутерброды. Обычно изысками не занимаюсь, но мало ли – Вишневецкая захочет ко мне присоединиться за столом, так что на сей раз наверх на гороподобные сооружения из сыра, сливочного масла и курятины я набросил пару ломтиков помидора и по листику салата. Чтоб как в ресторане!

Ну, и кофе… Для него я все подготовил заранее, и был готов начать варить сразу после того, как выключу кашу.

Послышался звук босоногих быстрых и легких шагов по линолеуму, и сначала я снова подумал о прекрасной слышимости в местных «хрущёвках» (конечно, никакие не хрущёвки это были – Хрущёв тут и не становился у руля никогда, так и работал, наверное, на шахтах до самой смерти), а потом осознал, что это У МЕНЯ в квартире, одна очень-очень красивая девушка куда-то там идет. И тут же включил кран на полную мощность и зазвенел посудой. Зачем? А чтоб не смущать человека. Слышимость тут у нас потрясающая, ага? А уже потом, когда послышался звук сливаемой воды, я сказал:

– Желтое полотенце – чистое, можно пользоваться! – и выключил кран.

Потому что, если льешь горячую воду на кухне, то в ванной из труб течет Северный Ледовитый океан. А если холодную – то бурлит термальный источник, не меньше. Старые дома – они такие.

– Ты солнце, Пепеляев! – откликнулся сонный девичий голос.

Вот так вот! Я – солнце! Меня, может, тысячу миллионов лет никто солнцем не называл!

Так что кофе я ставил в самом замечательном расположении духа. И по чашкам его разливал тоже.

Яся вышла из душа в моей рубашке и намотанном на волосы в виде тюрбана полотенце. Впервые встречаю девушку, которая так быстро моется! И тот факт, что она уже мылась ночью, ничего не объясняет. Исходя из моего скромного опыта – обычно они там веками находятся и варятся в кипятке при первой возможности…

Я как раз наворачивал овсянку, и только тут сообразил, что сижу с голым торсом: ну, привычка такая – дома в одних штанах рассекать! Тоже – с болезненных времен, когда весь день носил максимально закрытую одежду, чтобы не смущать окружающих изможденным видом, а дома – давал себе расслабиться. Меня-то тенью отца Гамлета в зеркале не удивишь. Обвыкся за долгие годы.

Но теперь-то изможденным я себя не считал. Здешний Гоша в момент моего появления мог считаться пусть и худощавым, но – крепким, широкоплечим парнем, да и отъелся я и тугим мясом оброс за последние месяцы, и дракон свое дело сделал… Здоровяком я был уже, что там скрывать!

– Черт! Надо бы мне одеться… – подумалось вслух.

Я положил ложку на стол, рядом с тарелкой.

– Не-а, – проговорила девушка. – Не надо.

И обошла вокруг стола, наклонилась, прижалась к моей спине, погладила мне шею и плечи, запустила пальцы в бороду, а потом – чмокнула в щеку.

– Мне и так очень нравится, – она едва не мурлыкала. – Что тут предлагают на завтрак? Я слона готова съесть!

– Однако! – несколько смущенно выдавил из себя я. – Слона не предлагаю. Есть овсянка, вот эти вот конструкции… Бутерброды, в общем. И кофе имеется, две чашки.

– Я говорила, что ты – солнце? – она изогнулась и поцеловала меня и в другую щеку. – А, да. Говорила! И правильно сделала.

Аристократка, представительница древнего магнатского рода и самый квалифицированный аквамант-практик во всей губернии прошла к буфету, открыла шкафчик над мойкой, совершенно по-хозяйски достала себе оттуда тарелку с узором из каких-то не то клубничек, не то сердечек (я понятия не имел, что у меня такая есть!) и черпаком наложила себе каши.

– Погоди-ка! – она принюхалась. – Это что? Ванилин? Ты варишь кашу с ванилином?

– Если с молоком – то ага, – задумчиво проговорил я.

Почему задумчиво? Потому что, когда она доставала тарелку, то вставала на цыпочки, а моя рубашка, которая пока что была ее рубашкой, и так не отличалась большой длиной, и… И я призадумался. Было от чего, уж поверьте. И Вишневецкая все прекрасно понимала, потому что иначе с чего бы ей вилять бедрами? Ей-Богу, она виляла бедрами, накладывая себе кашу! Когда Яся повернулась, то глазки у нее так и сверкали.

Девушка чинно уселась за стол, одним движением сняла с волос мокрое полотенце и ловко швырнула его на дверь кухни. Так, что оно повисло ровненько, без единой складки! А ее невероятные белые волосы, волнистые после душа, свободно ниспадали на плечи. Ну, хороша, да! Очень хороша!

Зачерпнув овсянки, Вишневецкая попробовала первую ложку и…

– Знаешь, Георгий Серафимович, – ее взгляд из игривого стал задумчивым. – Я вот что хочу тебе сказать… Я встречала до тебя мужчин, которые бы мне нравились. В одного даже была влюблена. Но… Но никому из них я не могла бы честно сказать, что хочу за него замуж, чес-слово. А тебе сейчас скажу. Внимание, Пепеляев!

Она приняла максимально серьезный вид, расправила плечи, глянула мне прямо в глаза и проговорила официальным тоном:

– Я хочу за тебя замуж.

– Однако! – я чуть не подавился едой, но мигом взял себя в руки, откашлялся и выдал: – Это что – из-за овсянки? Вот как выглядит путь к покорению сердца гордой юной девы из Мозыря? Ну и заявочки у тебя с утра пораньше!

– Тебя что-то смущает? – она принялась быстро и аккуратно, как умеют только женщины, есть кашу и посматривать на меня. – Или – испугался?

– Хм! – я почесал голову. – Понимаешь ли, дорогая моя Ядвига Сигизмундовна, я др…

– ХА-ХА-ХА! – сказал дракон. – ЧУТЬ НЕ СПАЛИЛСЯ, ИДИОТ! А ВООБЩЕ ПРИЗНАНИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ПРОБЛЕМЫ – ПЕРВЫЙ ШАГ К ИСЦЕЛЕНИЮ. ПОЗДРАВЛЯЮ, ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ПОЧТИ ПРИЗНАЛСЯ, ЧТО ТЫ – ДРАКОН. МЫ НА ВЕРНОМ ПУТИ, ДРУГ МОЙ СИТНЫЙ.

– …дремучий традиционалист, – закончил мысль я, изящно вывернувшись. – Я – консерватор и собственник в вопросах брачных отношений. Моя женщина – это моя женщина, и никаких двойных толкований тут быть не может. Я, наверное, готов буду делить ее только с нашими совместными детьми и больше – ни с кем. А еще я – деспот, пусть и просвещенный. Мне плевать на цвет занавесок, которые будут висеть в нашей спальне, и на сорт подсолнечного масла, на котором мы будем жарить котлеты, в это я лезть не собираюсь. Но где и как жить, с кем дружить и в какую церковь ходить – тут в семейной жизни будут только два мнения: мое и неправильное.

– Ого! – сказала Яся, стрельнула на меня глазками, но кашу есть не перестала. – Суровый мужчина.

– Ага, – виновато вздохнул я. – Да и вообще, папа мне говорил, что прежде, чем жениться, с девушкой нужно сделать ремонт в квартире и сходить в поход минимум с двумя ночевками. А мой папаша знал толк в женщинах, это очевидно. Он ведь женился на моей маме, а не на ком-то там другом!

– То есть в целом ты не против? – ложка Вишневецкой звенела по пустой тарелке. – Очень вкусная каша, кстати. Кроме тебя и моего папы ни один мужчина при мне не готовил овсянку. Да еще и с ванилином. Мясо там после охоты, шурпу, уху – это видела. Овсянку – нет… Я не имею в виду поваров в кафе или твоих сумасшедших орков из «Орды», я имею в виду вот так, в домашней обстановке. Братья, дед, другие аристократы у которых мы гостили – они никогда не готовили… Кухня – не мужское дело, и все такое, ну, ты понимаешь…

– Бедолаги, – аппетит у меня был волчий, так что я приступил к бутербродам и кофе с большим энтузиазмом, и даже не вспомнил про получасовой перерыв. – Так что, есть вариант где-то вместе сделать ремонт?

– О, да, – ее глаза смеялись. – В Мозыре у нас не дом, а развалина, чес-слово. Мужских рук очень не хватает. Возьмешься помочь? С нас кров, стол и… И персональный гид по городу в виде меня. Об остальных способах справедливой оплаты труда мы договоримся, да?