Как приручить дракона – 3 - Капба Евгений Адгурович - Страница 11

А я и не уходил никуда, стоял и смотрел на лысого дядьку, пытаясь понять, где мог его видеть раньше. Неопрятный, небритый, с явными признаками ожирения, но при этом – живчик и наглец. И мужики, которые толпились в калитке за его спиной были примерно такого же вида… Будь они лет на пять-семь помоложе и килограмм на двадцать похудее – я бы подумал, что они дембельнулись из армии, но так – их очевидная принадлежность к некому полузакрытому сообществу сбивала меня с толку.

– Это ж тот черт бородатый, который всю малину вчера испортил! Мы из-за него бабки потеряли, да, пацаны? – и тут все встало на свои места.

Тут, оказывается, проводили время зрители из «Рассвета» Я сунул руку в карман, нащупал рукоятку ножа и переводил взгляд с одного лица на другое. Они точно были пьяны! Ситуация приобретала скверный оборот.

– Сука, теперь ты попал на деньги, мужик, – сказал мужчина в сланцах и дубленке. – Мы по сотке просадили, понял?

– Однако! И что я должен в связи с этим предпринять? – спросил я.

На меня снизошло вселенское спокойствие, я снова почувствовал себя той самой хладнокровной тварью. Они, эти мужчинки, ведь тоже были подонками, по большому счету, если ставили деньги на детских боях. Или – не подонками. Может быть – просто непроходимыми тупицами? До такой категории граждан обычно все доходит только через удар рублем или удар в глаз. Рублей на Тверди в принципе не имелось, так что…

– Ты, ять, щас все предпримешь… Хватайте его, пацаны! – вдруг он кинулся вперед, пытаясь то ли вцепиться мне в шею, то ли – ухватить за грудки.

Не знаю, что он точно хотел сделать, но мой метод противодействия оказался дьявольски эффективным: я отпрыгнул, мигом выдернул нож из кармана, щелкнул кнопкой выкидухи и приставил острие к его потному жирному лбу. Выглядит страшно, но по факту – никаких вен-артерий и важных органов там нет, убить – не убью.

– Какие ваши доказательства? – я спросил первое, что пришло в голову.

– А? – он совершенно по-идиотски скосил глаза на нож и стал делать такие жесты руками, как будто отмахивался от своих друзей, которые слегка потеряли координацию, запутавшись друг в друге и в попытках одновременно, вчетвером, протиснуться через калитку.

Пьяные они были, вот что.

– Бэ. Охолони, мужик, пока я тебе лоб не разрезал, – наконец выдал что-то вразумительное я. – Просто – войди в свою дерьмовую калитку и закрой за собой дверь с той стороны. Мне этот экшн сегодня вечером вообще не нужен, понимаешь?

– А… Ты чего, блатной, что ли? – поинтересовался он, отступая. – Чего там, тебя Пеплом звали, да? Ты, типа, основной теперь тут, вместе с Холодом?

– Учитель я, школьный, – откликнулся я. – Давай, давай, доброй ночи, не знаю, как там тебя…

– Пашка Млосный, – вдруг представился мужик. – Из «Лямбды» мы, это… С Севера приехали, решили развеяться…

– Да мне фиолетово. Хоть Млосный, хоть Маетный… Спрячьтесь и не буяньте!

Буровая компания «Лямбда», точно! Вышемирская контора, строительная. Скважины, сваи, фундаменты и все такое, по всей России делают. А мужики – вахтовики, потому такие неуловимо похожие. Хорошие же дядьки в целом, за каким бесом они в этот «Рассвет» поперлись?

– Дава-ай, Паш, ну его… – остальные как будто услышали мои мысли и потащили своего товарища во двор. – А ты иди своей дорогой, мужик!

И я пошел. Идиотская ситуация, но чем больше я буду совать везде свой нос, тем больше их будет. Как сказал кто-то из великих: играешь в идиотские игры – получаешь идиотские призы.

Так или иначе, когда я дошел до родного подъезда дома номер три по улице Мира, у меня на руках уже было сорок подписей. Это к восьми часам первого дня сбора! А у Зборовского, который с самым мелким из сыновей на плечах тоже обходил райончик (в основном наши четырехэтажки) – у него было восемьдесят семь! Мы уже преодолели минимум!

– Ты победишь, – сказал я. – Мы им положим на стол целую пачку бумаги! Если там будет не сто, а тысяча подписей – черта с два они смогут тебя проигнорировать. Даже если комиссия прицепится к оформлению – все не запорют!

– Как-то легко получилось, – Зборовский выглядел растерянным. – Они прям радовались, что я в это дело влезаю.

– Ага, – ухмыльнулся я. – Это как в универе, когда нашелся дурачок, который будет старостой. Помнишь?

– Помню… – лицо журналиста даже почернело. Он глубоко вздохнул и выдал: – Проблема в том, Серафимыч, что я и был этим дурачком!

Глава 5. Опосредованное общение

Самыми активными сторонниками Зборовского стала чета Шиферов. Громогласные кхазады развернули дикую агитацию не только среди своих соплеменников, но и вообще – по всему предполагаемому будущему избирательному округу. В него входил весь район четырехэтажных местных «хрущевок», от улицы Бакланова до улицы Эльфийских Добровольцев, от Земской до Мира. Девятнадцать жилых домов, два садика, одна школа, котельная, магазины, питейные заведения, мини-рынок, скверик, дом культуры. Что-то около трех или пяти тысяч жителей.

Беседка напротив нашего подъезда стала избирательным штабом, снага-доминошники Шкилет, Морда и Зебра – активистами. Они все были в кармане у Шифера, он ведь периодически подпаивал и подкармливал зеленокожую братию, да и вообще – был мужиком домовитым, хозяйственным, который постоянно держал нос по ветру: какие где есть шабашки, халтурки и делишки, куда что можно загнать, продать и пристроить, и где что-то безнаказанно позволительно приватизировать, поиметь и сдать на вторчермет. И потому пользовался у оседлых, условно цивилизованных орков старшего возраста непререкаемым авторитетом.

– Шифер-нах голова-а-а! – говорили они. – Я б ему палец в рот не положил, ять!

Да и Женю Зборовского гоблины и снага уважали: для него ведь точно не было ни эллина, ни иудея, он, не стесняясь, давал в печать носатые рожи гоблинов, если они вдруг оказывались потрясающими сварщиками или слесарями, писал материалы о водителях-снага, которые работали на снегоуборочных машинах в февральскую пургу. А в колонке «Рецепты от Вышемирских шеф-поваров» как-то раз появился «Завтрак людоеда» – народный троллиный рецепт тушеного мяса с подливой на основе томатной пасты.

Конкурент у Зборовского намечался один: действующий депутат Вышемирского Земского собрания по фамилии Кравченко. Бывший директор «Теплосети», вышел на пенсию пару лет назад, но в собрании – остался. Нормальный мужик, ничем не примечательный. Директор себе и директор, из обычных. Про таких говорят – «человек системы». Он жил в четырехкомнатной квартире на улице Эльфийских Добровольцев, ходил в те же магазины, что и мы, курил у подъезда и здоровался со всеми за руку.

В четверг он подошел к нашей беседке, где Шифер и снага составляли план-захват вселенной (то есть – поддержки Зборовского, конечно) при помощи набора домино, четырех штофов водки, трехлитровой банки с солеными огурцами, двух простых карандашей и пачки желтоватой писчей бумаги.

– Здорово, мужики, – сказал Кравченко. – А где там Женя?

Со Зборовским он был в неплохих отношениях, журналист ведь писал про разные предприятия, в том числе – и про «Теплосеть». А орки и гном напряглись: все-таки конкурент! Депутат! Человек нынешнего предводителя! Я в это время как раз на балкон вышел, чайку попить и обозреть окрестности, набираясь храбрости перед тем, как позвонить Вишневецкой. Два дня не звонил…

– ИДИОТ, – сказал дракон.

– Идиот, – вздохнул я, соглашаясь.

Тем временем Зборовский показался из-под козырька подъезда, подошел к Кравченке, и они поздоровались за руку. А потом экс-директор сказал:

– Молодцом, Жень. Все правильно делаешь. Я думал не выдвигаться, но теперь – точно выдвинусь, чтобы ты победил.

– А… – Зборовский замер с открытым ртом. – В каком смысле – чтобы я победил?

– А ты думаешь, что один тут такой патриот? Думаешь, я не вижу, что происходит? – Кравченко потер лицо руками.

– Но почему вы тогда… – журналист не знал, куда деть свои руки, и с размаху сунул их в карманы.