Табельный наган с серебряными пулями (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 16

Я оглядел заулок, в котором мы находились. Узкая щель между кирпичными стенами то ли складов, то ли лавок, даже декабрьский снег сюда почти не задувал. В стенах извивающегося прохода виднелись там и сям разнокалиберные двери, обитые железом, перекрещенные массивными полосами и увесистыми замками, суда по виду, навешанными еще при царе, а то и при его дедушке.

Никаких признаков того, что передача уже состоялась, не было.

— Может, мы просто раньше их пришли?

— Нет, — покачал головой Чеглок, сдвигая на лоб шапку-пирожок из потертого каракуля, — див уже побывал здесь. Запах чувствуешь? Как будто дубовый лист с дерева сорвали и в пальцах размяли.

Я послушно принюхался. Нет, никакого дубового листа среди здешних ароматов не чувствовалось. Подгнившей капустой — пахло, вездесущими котами — несомненно, но ничего иного не ощущалось.

— Ничего не чую.

— Ничего, — Чеглок хлопнул меня по плечу, — опыта наберешься, еще и по следу тебя пускать будем! А пока самому придется.

С этими словами он, чуть пригнувшись, целеустремленно двинулся по заулку, как будто и впрямь принюхиваясь к следу.

— А почему туда? — захромал я за ним, на ходу успевая оббегать взглядом все темные углы и сжимая в кармане шинели рукоять нагана. Марьина Роща же, див с сообщником сильно рискнули, назначив здесь встречу. Тут могли проломить голову за меховую шапку, не то, что за увесистый мешок… или в чем там див золото принес?

— Потому что от того места только два пути. По одному пришли мы, но никто нам навстречу не попался. Значит, курьер ушел сюда.

Я хотел было спросить, куда ж тогда див делся, но в памяти всплыли строчки учебника с описанием различных Дивных народов. Дивы — существа крайне ловкие, предпочитающие перемещаться по деревьям, так что наш, скорее всего, ушел по крышам.

Проход вывел нас в проезд под низким кирпичным сводом. Когда-то здесь, вероятно, были купеческие склады, по этому проходу завозили и вывозили товары, на ночь закрывая решеткой. Вон той, чугунной, что стоит, могу поспорить, лет пять, прислоненная к стене.

— Куда он дальше пошел?

Чеглок не ответил, он шумно втянул ноздрями морозный воздух:

— Кровью пахнет, чувствуешь? Посвети-ка.

Я полез за пазуху и вынул черный кожаный футляр, в котором когда-то носили… что-то. А мы, в ОБН, приспособили для подсветки.

В футляре лежало перо огнептицы. На живой птице оно жгло бы огнем, но сейчас оно, понятное дело, было выдернутым и только светило, похожее на тонкий язык холодного желтоватого пламени. Ну или на светящееся перо из петушиного хвоста.

Затрепетал свет пера — и стало ясно, что курьер, похоже, действительно, зря выбрал для встречи Марьину Рощу.

У стены лежал отброшенный в сторону кирпич измазанный темной кровью, посреди прохода разлилась лужа крови, от которой в сторону выхода тянулась полоса. Оттащили его туда, что ли…? А, нет — судя по следам, курьер, с пробитой головой, нашел в себе силы и пополз к выходу, похоже, рассчитывая найти помощь.

И не дополз.

В неверном свете пера огнептицы стало ясно, что вон та куча под решеткой — не куча, а человеческое тело.

4

— Это не курьер, — констатировал Чеглок, когда мы перевернули тело.

Да, несмотря на то, что кровавая полоса тянулась поперек проезда точно к покойнику, это был не курьер.

Во-первых, того приголубили кирпичом по голове, а этого истыкали ножом. Пальто было продырявлено минимум в пяти местах, на груди и животе. А во-вторых…

Тело было высушенным, как вобла.

Истончившаяся, пожелтевшая кожа, похожая на страницы старинных книг, туго обтягивала кости лица, делая его похожим на череп, глаза чернели провалами, рот запал внутрь.

— Это не вурдалак, — зачем-то сообщил я, как будто Чеглок сам был не в курсе. Вурдалак высасывает кровь, а не всю жидкость из организма.

— А кто? — тоном учителя на экзамене поинтересовался мой начальник. Он взмахнул пером огнептицы, тени метнулись туда-сюда.

— Не знаю, — растерялся я, — Я не помню созданий, которые обезвоживают…

— А перечень запрещенных к владению зачарованных предметов я кому говорил прочитать?

— Так я прочитал!

— Я имел в виду — еще и запомнить.

— Так я запо…

Я еще раз посмотрел на тело. Погодите-ка… Было в том перечне что-то такое… То, что Чеглок явно уже понял, а вот у меня вертелось где-то на краешке сознания.

— Клинок крови, — подсказал начальник.

— Точно!

Было в том перечне предметов, за владением которыми сразу грозила 313 статья, упоминание о клинках, которые вытягивали из убитого ими жизненную силу, передавая ее хозяину. Только там же говорилось, что это редкость несусветная.

— Ну, не прям уж редкость, — хмыкнул Чеглок, — я шестерых знаю, у которых такие клинки были. Бродяга, Липник, Монгол и… Алмаз, точно. У Лейгера кинжал, а здесь явно ножом поработали, судя по разрезам…

Он для верности поднес поближе к телу перо, рассматривая раны.

— … ну а у Трифона я сам лично его нож конфисковал, когда в Таганку отправлял. Так что мы теперь знаем, кто у нас тут золото таскает. Только вот одна нескладушка, Степа… У простого человека такого струмента, как клинок крови просто быть не может, чтобы его получить, нужно душегубом быть отменным. Такой человек за просто так лошадью работать не будет, да и заставить его сложно.

Я уже понял, что в простеньком на первый взгляд деле — ювелиров подламывали чуть ли не каждую неделю — нескладушки растут одна за другой. Див, которого ни за каких конфеты в город не заманишь, работает взломщиком, убийца по локоть в крови — курьером… Как они вместе-то собрались?

— Не в том вопрос, Степа. Вопрос — КТО их вместе собрал? Но это вопрос важный, но второстепенный. А первостепенный у нас какой?

— Э… Где курьер? Он же с головой проломленной.

— Забудь. Он своим клинком первого попавшегося прохожего уработал, да жизнь из него вытянул, у него из хворей теперь разве что насморк. Клинок крови и не такие раны вылечивает. Да и где курьер — тоже не загадка. Он отправился искать того, кто у него золото умыкнул.

Тот, кто ограбил курьера, явно не ожидал получить такой жирный куш, да и вообще напал на него чуть ли не случайно, судя по выбору орудия ограбления. Увидел прилично одетого человека, который что-то несет, увидел кирпич, в голове сложились да и два, а дальше он раздумывать и не стал. Чпок — и грабитель, одуревший от того, что ему попало в руки, может бежать в любом удобном для него направлении. На все четыре стороны. И догадаться, куда именно — мы не можем… Так бы я сказал еще полгода назад. Но сейчас работа в МУРе, с Чеглоком, приучила меня подмечать самые мелкие детали.

— Найдем грабителя, — еще раз взмахнул пером начальник, — найдем и золото и курьера и клинок крови прихватим. Не дело такой пакости среди людей гулять. Да и с курьером этим хотелось бы потолковать… Какие будут мысли, агент Кречетов?

— След тянется от вон того места, где курьеру голову проломил, досюда ровно, как по линейке. С чего бы покалеченному так сюда стремиться? Может, конечно, он хотел кого-то встретить, чтобы жизнь из него вытянуть, но тут — Марьина Роща, тут по ночам прохожие редко встречаются. Я думаю, он, на остатках сознания, полз вслед за ограбившим его. А, значит, видел его, видел, куда тот пошел. А, значит, пошел он вот за этот самый угол.

— А куда мог отправиться мелкий гоп-стопщик, которому такой фарт привалил?

Я открыл рот. Закрыл его. Развернулся и посмотрел сквозь начавший падать снежок в ту сторону, в какой, предположительно, скрылся грабитель. Туда, откуда доносились музыка и пьяные голоса.

В кабак.

5

Хотя кабаком то заведение, в которое вошли мы с Чеглоком, назвать было ой как сложно. Я бы сказал, что тут открыли целый ресторан, как бы это не было странно для здешних задворок. С другой стороны — шальных денег у местной публики много, желания красиво их прогулять — еще больше, так отчего бы и нет? Вот и устроили себе место для красивой жизни