Январский гром (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 17

— Слишком протяженный фронт обороны даже для трех дивизий. Нам будет достаточно перерезать ее в одном, но лучше в двух местах. Но теперь не от нас зависит, а от «небесной канцелярии» — морозы нужны, крепкие морозы. Если неделю простоят, то мы даже танки перевести через болота сможем, «лежневки» проложив…

Ветеран многих войн, станковый пулемет «Максим» простоял на вооружение русской и советских армий больше полувека — весьма долгий срок, который сам по себе говорит о многом. Вот только когда РККА перешла в наступление, стало окончательно ясно, что его нужно заменять на более легкие образцы. Таким стал СГ-43, однако инерционность мышления тут сыграла свою роль — один колесный станок сменили на другой, и лишь с введением ПК окончательно перешли на треноги. «Максим». как ни странно, до сих пор воюет — удивительно надежная «машинка»…

Глава 19

— Для продолжения наступления, товарищ Сталин, мне нужны резервы, и в первую очередь танки. Не менее пяти полнокровных бригад, и ввести в сражение еще десять-пятнадцать свежих стрелковых дивизий. Нужно взять Вязьму, после чего наступать на широком фронте на Смоленск и Рославль. Прошу передать в состав моего фронта одну из армий резерва, которая необходима для наступления от Малоярославца на Вязьму с востока. Нужно разгромить 4-ю танковую армию противника, тогда мы сможем выйти в тыл войск противника, которые начинают переходить к обороне на участке Центрального фронта генерала Конева.

Командующий Западным фронтом поморщился, держа прижатую к уху телефонную трубку. Затем также твердо произнес:

— Три бригады с британскими танками уже задействованы в сражении, 3-й механизированный корпус генерала Баранова полностью обескровлен. Войска генерала Попова нуждаются в подкреплениях — продолжать наступление на Юхнов 4-я армия не может. Бои ведет только 16-я армия генерала Рокоссовского, занявшая Медынь. Еще раз прошу усилить 4-ю армию резервами Ставки, нужны танки, две бригады «валентайнов» мало, я передам одну Рокоссовскому, вторую направлю для поддержки кавалерийской группы Белова, ее нужно вводить в прорыв на Брянск. Если мы упустим такой момент, противник просто закроет брешь, и наша конница упрется в стену.

Ответа Верховного главнокомандующего никто не слышал, хотя сидящие за столом генералы почти не дышали. Зато по лицу комфронта стало понятно, что он услышал совершенно безрадостные слова. Но Жуков в очередной раз напористо произнес:

— В Ленинграде стоит без дела 1-й механизированный корпус. Пока там болота не замерзнут, вести наступление маршал Кулик все равно не сможет. А мне этот корпус необходим до крайности, его переброска займет не больше пяти дней. Зато удар с кавгруппой Белова будет иметь решающее значение, нам нужно выйти к Брянску, и четыре вражеские армии окажутся с перерезанными коммуникациями. Да, товарищ Сталин, я все понимаю, но сейчас решается успех всего нашего контрнаступления. Нам нужно бросить в наступление все имеющиеся «подвижные» соединения, и наступит перелом — 4-я танковая армия Гепнера отступает, бросая танки. Еще одно усилие, и немцы побегут, нужно только действовать напористо.

Георгий Константинович молчал с минуту, напряженно слушая Верховного главнокомандующего, и грубые черты его лица неожиданно разгладились, появилась улыбка. А это означало одно — доводам генерала армии вняли, и пошли навстречу, приняв нужное для комфронта решение.

— Следует отвести 3-й мехкорпус на переформирование, под Можайск. Хорошо, одну из бригад, даже две, можно отправить в Ленинград, вместо них включить две бригады с английскими танками. Исправную матчасть передадут во 2-ю гвардейскую танковую бригаду, она будет выведена в тыл, вместе с корпусными частями и управлением. Да, я все прекрасно понимаю, потери большие, но продолжать наступление необходимо — а взять резервы мы можем у Северного фронта, который сейчас бездействует. Товарищ Сталин — за неделю выведенный 3-й мехкорпус пополнят до штатов, он получит две свежие танковые бригады, и снова примет участие в наступлении. Нам нужны здесь именно механизированные корпуса, уже побывавшие в бою и хорошо себя зарекомендовавшие. У противника против нас три танковые армии, три товарищ Сталин, а у меня только пять мехкорпусов, каждый из которых по своему составу не больше германской танковой дивизии. Они нужны именно на московском направлении.

По лицу командующего фронтом было видно, что итогами разговора с председателем Ставки полностью удовлетворен. Редко когда на лице Жукова появлялась такая довольная улыбка. Но тут набежала '«тень», и в голосе даже прорвалось некоторое раздражение, и моментально стало понятно, на кого именно — все сидящие за столом давно замечали, как гневается командующий фронтом, только услышав эту фамилию.

— Товарищ Сталин, у маршала Кулика два запасных танковых полка, что непозволительно много. В Ленинграде выпускают КВ и Т-50 — им есть чем восполнить убытие 1-го мехкорпуса. Могу немедленно отправить в Ленинград две танковые бригады, потерявшие матчасть, на пополнение. Да, я имею в виду 21-ю Орленко и 28-ю Черняховского. Генерал-полковник Попов мне нужен здесь — он неплохо командует своей армией, ее нужно только немедленно пополнить свежими стрелковыми дивизиями.

Однако принятое решение явно не понравилось Верховному, и он сказал нечто, отчего Георгий Константинович чуть ли не вытянулся, замерев с телефонной трубкой в руке. Торопливо произнес:

— Да, все понял, товарищ Сталин, думаю, что его перевод на Северо-Западный фронт вполне целесообразен, а генерал-лейтенанта Курочкина поставлю на 4-ю армию. Маршалу Кулику можно передать управление 8-го мехкорпуса, который решено сформировать. Считаю, что в Ленинграде это вполне можно сделать до января, как раз и танковые бригады будут уже пополнены. Времени маршалу Кулику хватит — он уже четвертый месяц «прохлаждается», вместо того чтобы воевать…

Видимо, открыто прорвавшаяся неприязнь привела председателя ГКО в раздражение, и он его выразил так, что лицо Георгия Константиновича окаменело. И спустя минуту он громко произнес:

— Так точно, товарищ Сталин, все понял — мы будем и дальше самыми энергичными методами продолжать наступление!

Положив трубку, генерал армии уселся за стол, по лицу было видно, что итогами разговора он более, чем удовлетворен. И последовавшие слова показали, что Ставка направит войск даже больше, чем те, на которые рассчитывал штаб Западного фронта.

— К нам направят 1-й механизированный корпус, и две бригады введут в состав 3-го мехкорпуса. Еще передадут тяжелый танковый полк и три кавалерийские дивизии дополнительно. И две бригады «валентайнов» на усиление кавгруппы и 16-армии. Кроме того, направят танки «россыпью» на восполнение потерь — «тридцатьчетверки» и «шестидесятки» с Горького. Так что нужно усилить нажим на Вязьму — еще немного и немцы дрогнут…

С вступлением в войну США, и с наращиванием объемов производства вооружений, эта заокеанская держава стала оказывать масштабную помощь СССР, хотя президент Рузвельт уже осенью сорок первого года решил распространить ленд-лиз на Советский Союз. И в первый же год, когда немцы рвались к Сталинграду, было поставлено восемь с половиной сотен средних танков. Вроде мало, но американцы только в тот год вообще начали выпускать нормальные танки…

В таблице приведены данные о включении в состав РККА доставленной английской бронетехники. Отправлено из Англии больше приведенных цифр, так одних тяжелых «черчиллей» направили 344, только потери в заполярных конвоях были значительны.