Первый среди равных. Книга XII (СИ) - Бор Жорж - Страница 43

— Что? Я не понимаю, — растерянно переводил взгляд с правителя страны на сидевших рядом с ним Муравьева и Распутина князь Воронцов. — Но как же статус единственной страны, где есть посольство? Как же налаженные коммерческие контакты?

— За четыреста лет нашего сотрудничество мы не получили от этих «партнёров» ни одной хоть сколько ценной магической технологии, хотя они считаются признанными лидерами в этой области. А с нашей стороны была потрачена целая прорва ценнейших материалов и ресурсов. Зачастую невосполнимых, — последние слова государь произнес с какой-то горечью, но быстро взял себя в руки и, осмотрев присутствующих, кивком приказал светлейшему князю Муравьеву начать доклад.

— В Хабаровске выход аномальных зверей остановлен, ваше величество, — четко произнес Павел Александрович. — Потери примерно 30% личного состава дружин и около 40% в военных частях, расквартированных неподалеку от аномальной зоны. Сейчас ситуация относительно стабильна. Но это ненадолго.

— Поясните, — произнёс император.

— Аномалия начала расширяться рывками, периодически возвращаясь к прежним границам, но она угрожает увеличиться, — ответил Муравьёв. — Каждый новый рывок увеличивает амплитуду колебаний. При этом звери отброшены и постепенно возвращаются к глубинным зонам. Фон внутри аномалии постепенно растет. Чем это закончится, наблюдатели из моей дружины сказать пока не могут.

— Вы что скажете, Григорий Владимирович? — взглянув на графа, произнес Император.

— В Архангельске все плохо, — коротко ответил Распутин. Граф, как всегда, не особенно утруждал себя этикетом и попытками соблюдать протокол в общении с правителем страны. — Я прошу разрешения вернуться в родовые владения и возглавить оборону. У нас ситуация примерно та же, но выход зверей продолжается. Без моей помощи потери могут превысить половину личного состава.

— Можете отправляться, как только мы закончим совещание, — разрешил император.

— На севере тоже потери, — угрюмо произнес Пожарский. У Мурманской аномалии находилось второе владение рода Пожарских, и светлейший князь не понаслышке знал о том, что там происходит. Евгений Александрович чуть помолчал и сухо уронил страшную цифру. — Шестьдесят процентов. Но будет больше.

— Это катастрофа, — тяжело произнёс Воронцов.

— Если не принять меры в ближайшее время, то вся первая линия будет прорвана, — не обратив особого внимания на слова главы артефактного дома, продолжил Пожарский. — Я хотел бы просить егерский корпус о помощи в защите гражданских объектов за второй линией обороны.

— И только в Твери все спокойно, — посмотрев на меня, произнес Алексей Александрович. — Скажите, Ярослав Константинович, есть ли возможность у союза владетелей первого круга Тверской аномалии выделить какие-то силы для помощи на других направлениях?

— Есть, Ваше Императорское Величество, — кивнул я. — Род Разумовских готов предоставить особый отряд для стабилизации аномальных зон.

— Это очень громкое заявление, — хмыкнул Пожарский. — Но я почему-то думаю, что оно имеет под собой серьезные основания.

— Сколько времени вам потребуется? — прямо спросил император.

— Думаю, день-два на подготовку, — прикинув объём необходимых действий, овтетил я. — И мы сможем выдвинуться…

— В Краснодар, — закончил за меня император.

— В Краснодар, — не видя особой разницы между разными зонами, согласился я. Всё равно посетить, скорее всего, придётся все аномалии.

На этом обсуждение текущей ситуации закончилось, и правитель попросил Пожарского с Воронцовым покинуть совещание. Для обоих оставшихся светлейших князей это было явно не в первый раз, но на меня оба посмотрели с каким-то новым интересом.

— Что ж, теперь, когда мы остались вчетвером, пора перейти к действительно важным вещам, — усаживаясь на свое прежнее место и пристально оглядывая каждого из носителей золотых имен, произнес Император. — Три из шести реликвий рода Романовых утратили силу.

— Не может быть! — не смог сдержать удивление Муравьёв.

— Может, — угрюмо произнёс Алексей Александрович. — Но это ещё не самая плохая новость.

Глава 22

— Что может быть хуже, чем новость об ослаблении родовых реликвий? — удивительно осторожно для своей обычной манеры общения поинтересовался граф Распутин. — На данный момент половина сильнейших артефактов задействована в защите Российской Империи. Поскольку мне известно…

В этот момент император посмотрел на Григория Владимировича, и тот осёкся. Наверное, это был первый случай со времени моего знакомства с Распутиным, когда архимаг Смерти так бурно реагировал на недовольство другого человека.

Учитывая, что Григорий Владимирович со светлейшим князем Муравьёвым буквально вчера, предлагали мне свергнуть действующего императора, картина получалась довольно интересной. Видимо, глава рода Романовых обладал не только статусом, но и достаточной силой, чтобы поставить на место архимага Смерти, что последнего не очень устраивало.

— Этот вопрос мы обязательно обсудим, Григорий Владимирович, — сухо произнёс император. — А сейчас я хотел бы поинтересоваться у князя Разумовского составом его свиты.

— Насколько я понимаю, вас интересует один конкретный человек, Алексей Александрович, — спокойно ответил я.

— Как и остальные носители золотых имён, я представляю себе, что здесь делают ваш секретарь и доверенный слуга, — невозмутимо произнёс глава рода Романовых. — А вот что здесь забыл барон Ожегов и почему вы взяли его с собой, мне сказать сложно.

— Барон Ожегов на данный момент является моим доверенным лицом в решении большинства силовых вопросов, — спокойно ответил я и увидел, как князь Муравьёв удивлённо поднял брови.

— А как же ваши Ратаи и архимаг Смерти из Африки? — спросил Павел Александрович. — Их компетенции слабее?

Аларак никак не отреагировал на слова светлейшего князя. Для себя он, видимо, принял решение ждать нашего разговора и не делать поспешных выводов, за что я ему особенно благодарен.

— Думаю, все вы знаете, что род Ожеговых принимал непосредственное участие в событиях тысячелетней давности, — ответил я и обвёл взглядом всех присутствующих. — В тот период, когда династия Романовых воцарилась на престоле молодого государства российского, происходило много всего и рядом с предками императора стояли другие главы благородных родов.

— Это действительно так, — спокойно подтвердил император. — Но с тех пор многое изменилось. Род Ожеговых на данный момент не представляет той силы, которой был раньше. Отчасти в этом есть вина императорского рода, но судьба сильнейших всегда находится в их руках.

— Сейчас у меня есть все основания полагать, что Ожеговы могут вернуться на политическую арену и занять подобающее им место, — произнёс я. — Предлагаю для начала попробовать заменить имя рода Ожеговых в книге.

Это предложение вызвало некоторое удивление у всех собравшихся, и император совсем иначе посмотрел на молчавшего всё это время Романа Викторовича.

Наверное, из всех людей в кабинете только Алексей Александрович в полной мере понимал, как работает тот артефакт, который обеспечивал ему власть над огромным количеством одарённых по всей стране. Глава рода Романовых должен был знать больше других о золотых именах и пауза перед его ответом говорила об этом красноречивее слов.

— Я думаю, что это стоящее предложение, — с некоторой задержкой произнёс Романов. — Если Ярослав Константинович прав, то ситуация может значительно измениться.

— Какие именно реликвии утратили силу, Алексей Александрович? — спросил граф Распутин.

— Перстень, — не видя смысла скрывать эту информацию от самых близких своих соратников, ответил император. — Он полностью потерял силу.

Как только правитель закончил фразу, все в кабинете посмотрели на уже ставший неотъемлемой частью любого наряда императора простой серебряный перстень с крупным изумрудом.

Выглядел артефакт так же, как обычно, но только на первый взгляд. Едва император шевельнул кольцом, снимая иллюзию, все увидели, что камень потух, и сильнейший артефакт теперь действительно напоминал обычную безделушку.