Первый среди равных. Книга XII (СИ) - Бор Жорж - Страница 14

— Но посольство уничтожено не полностью, — возразил я. — Господин Брейлих остался в живых, пусть пока и не пришёл в себя. А он, так или иначе, министр иностранных дел Империи.

— Но возможно, это единственный фактор, который отделяет две империи от немедленного начала войны, — усмехнулся в ответ Распутин. — Но вариантов все равно немало. Например, министра иностранных дел Австрийской империи вполне могут объявить предателем. Тем, кто допустил смерть множества верных подданных Фердинанда, в том числе тех, которые атаковали африканцев и чуть не стали причиной смерти госпожи Мары.

Судя по тону Григория Владимировича, об истинной роли африканки в делегации Черного континента Распутин был прекрасно осведомлен. Что неудивительно, учитывая его положение и близость к императору. А вот о том, что напавшие на нас люди были гражданами Австрийской империи, я слышал впервые. Если это действительно так, то ситуация с магами крови, которых мы встретили в аномальной зоне, принимала совсем другой оборот.

— Григорий, — позвал я Бетюжина, и когда архимаг Ментала пришел, спросил у секретаря. — Ты говорил, что маркиз Брейлих не в курсе происхождения тех магов крови, которых мы встретили?

— Да, это так, — кивнул Бетюжин. — Но он был в курсе, что существует еще одна тайная часть делегации, куда входил настоящий глава посольства.

— Это довольно странно, — задумчиво произнес светлейший князь Муравьев. — Если министр иностранных дел стал подставной фигурой, то кто тогда должен был возглавлять делегацию на самом деле?

— Это мы можем уточнить у светлейшего князя Пожарского, — ответил я. — Вероятно, его люди успели вывезти из аномальной зоны членов напавшего на нас отряда до начала шторма.

— Я займусь этим, — кивнул Муравьев.

— А я тогда договорюсь о встрече с Его Императорским Величеством, — добавил в свою очередь Распутин и, посмотрев на меня, добавил: — Разумеется, если у вас нет возражений по поводу нашего предложения.

— Возражения есть, и я их уже озвучил, Григорий Владимирович, — ответил я. — Но помимо того, что я просто считаю это нерациональным и неверным шагом, есть еще один важный фактор. Он ломает выстроенную вами картину и не позволяет мне ответить согласием на ваше предложение.

— И что же это за фактор? — явно прикидывая возможные варианты, посмотрел на меня Распутин.

— Дело в том, что аномальный шторм остановил не я, — по очереди посмотрев на собеседников, произнёс я. — Ту силу, что позволила мне вместе с нашими личными слугами вернуться в обитаемые земли, направлял Император Алексей Александрович.

— Нет, — недоверчиво откинувшись в кресле, посмотрел на меня Распутин. — Я не верю в это.

— Почему? — улыбнулся я.

— Потому что нет такой силы, которая сумеет воздействовать на реальный мир с расстояния в сотни километров, — невозмутимо пожал плечами архимаг Смерти. — Никто из одаренных на это не способен. А я на сто процентов уверен в том, что Его Императорское Величество не покидал пределы Кремля. Это достоверная информация, за которую я могу ручаться.

Последняя фраза фактически означала, что Распутин имел в ближнем кругу Алексея Александровича своего человека. Вероятно, настолько преданного, что он даже готов был что-то рассказывать посторонним, зная о наказании за распространение подобной информации.

— У меня есть неопровержимые доказательства того, что это возможно, — ответил я. — Но нет конкретного понимания, как именно это было сделано. Думаю, вы, как человек, глубоко погрузившийся в тайны аспекта Смерти, сможете мне помочь.

— Каким образом? — непонимающе посмотрел на меня Распутин.

— Если вы не против, я хотел бы, чтобы к нашему разговору присоединился личный слуга Императора, — вместо ответа, произнёс я.

— Думаю, это будет излишним, — после долгой паузы произнес граф.

— Поддерживаю Григория Владимировича, — согласился Муравьев. — Иван исключительно предан Его Императорскому Величеству. И все, что будет сказано в его присутствии, станет известно Алексею Александровичу.

— Недавно вы говорили о том, что прямо предложите главе династии Романовых уступить мне власть, — посмотрев на пару влиятельных аристократов, произнес я. — Если это действительно так, то ничего предосудительного в том, что мы сейчас обсуждаем, нет. И последствий вам опасаться нет необходимости. Верно?

— Верно, — натянуто улыбнулся Распутин. — Но в период, когда шатается трон, правитель может резко реагировать на любые угрозы.

— Когда страна полыхает в огне, шатающийся трон уже никого не интересует, — возразил я. — Значение имеют только люди и то, насколько изменится ситуация, если трон опустеет.

— Если бы так рассуждали все правители… — горько усмехнулся Муравьев, но договаривать фразу не стал.

Я же, посмотрев на Бетюжина, коротко кивнул, и спустя пару десятков секунд в особняк вошел Иван.

— Чем могу служить, господин? — посмотрев на меня своими залитыми тьмой глазами, поклонился Иван.

Муравьев и Распутин удивленно округлили глаза и, не понимая, что делать, переводили взгляд с меня на личного слугу Императора. Оба не раз встречались с Иваном, который передавал волю правителя своим самым преданным слугам. Не раз видели, каким доверием пользуется оборотень у главы династии Романовых, и понимали, что так обращаться архимаг Тьмы мог только к тому, кому решил служить сам.

К сожалению, как бы силен ни был маг и глава рода, оборотни сами решали, кому отдать свою верность. Исходя из каких-то своих непонятных никому принципов.

— Собственно, об этом я и говорил, — усмехнулся наконец Григорий Владимирович. — Какие еще требуются доказательства, если даже этот черноглазый называет вас господином?

— У каждого в этом мире есть своя цель и своя роль, Григорий Владимирович, — ответил я. — И иногда роли меняются, как и цели. Иван, ты недавно сказал мне, что тайна золотого сияния в аномальной зоне, которое мы видели, принадлежит не тебе. Но ты знаешь того, кто стоял за той силой?

— Все верно, Ярослав Константинович, — кивнул Иван.

— Мы вот тут с господами обсуждаем один интересный эффект, — откинувшись на спинку стула, произнёс я. — И пришли к выводу, что на данный момент магической науке неизвестны средства, которыми можно влиять на реальность через огромные расстояния. Ты не против, если мы порассуждаем об этом феномене?

— Нет, ваша светлость, я ничего против не имею, — практически без задержки, ответил оборотень.

— Хорошо, — кивнул я. В принципе, этого уже было достаточно, чтобы понять, что Иван готов сотрудничать. — Допустим, у какого-то человека появилась задача построить огромный артефакт, способный контролировать потоки энергии на большом расстоянии. С чего бы он начал, как вы думаете, Григорий Владимирович?

— Это вообще не имеет никакого отношения к теме нашей встречи, — проворчал в ответ Распутин.

— И все же? — настойчиво повторил я.

Архимаг Смерти пару мгновений смотрел мне в глаза и потом понял, что я не отступлю. Григорий Владимирович не привык кому-то уступать и я видел, что ему тяжело даётся этот разговор.

— Учитывая особенности моего аспекта, — наконец недовольно произнес Распутин, — я бы сказал, что начать стоило с грандиозного жертвоприношения.

Вероятно, граф думал, что меня такой ответ оттолкнет, но я только широко улыбнулся и одобрительно кивнул, предлагая ему продолжить.

— Но это маловероятно, — вмешался в разговор Муравьев. — Чтобы создать нечто подобное, требуется колоссальное количество жертв. Я не очень понимаю, о каком эффекте вы говорили, Ярослав Константинович, но если какая-то сила действовала в масштабах целой аномальной зоны, то речь идет о десятках тысяч живых существ.

— Или сотнях, если говорить о добровольных жертвах, — добавил Распутин. — Вот только это невозможно. Уж поверьте мне, найти несколько сотен добровольцев, готовых в любую секунду расстаться со своей жизнью, практически невозможно. А поэтому стоит исходить из первого варианта, когда на алтарь кладут тысячи людей. Но вы же понимаете, что такое не осталось бы незамеченным?