Приключения рождественского пудинга - Кристи Агата - Страница 44

– Во второй половине дня мистер Фарли обычно работал в своем кабинете на втором этаже. Как я понимаю, в настоящее время происходит большое слияние…

Тут он взглянул на Хьюго Корнуорти, который подтвердил:

– Да, с «Консолидейтед коучлайнз».

– В связи с этим, – продолжил инспектор, – мистер Фарли согласился дать интервью двум представителям прессы. Интервью он дает очень редко – как я понимаю, не чаще одного раза в пять лет. Соответственно, два журналиста – один из Ассошиэйтед пресс, а второй из Амалгейтед прессшитс – прибыли на это интервью в три пятнадцать дня. Они ждали на втором этаже, перед дверью в кабинет мистера Фарли, – это обычное место ожидания для людей, у которых назначена с ним встреча. В три двадцать из офиса «Консолидейтед коучлайнз» прибыл курьер со срочными документами. Его провели в кабинет мистера Фарли, где он передал эти документы. Мистер Фарли проводил его до дверей кабинета и оттуда обратился к представителям прессы. Он сказал: «Прошу меня простить, джентльмены за то, что я заставляю вас ждать, но мне надо закончить с одним срочным делом. Я постараюсь побыстрее».

Оба джентльмена, мистер Адамс и мистер Стоддарт, заверили мистера Фарли, что будут ждать столько, сколько потребуется. Он вернулся в кабинет, закрыл дверь – и больше живым его никто не видел.

– Дальше, – попросил Пуаро.

– Вскоре после четырех часов, – продолжил инспектор, – мистер Корнуорти вышел из своего кабинета, расположенного рядом с кабинетом мистера Фарли, и с удивлением увидел, что двое журналистов все еще ждут. Ему нужна была подпись мистера Фарли на некоторых письмах, и он решил заодно напомнить ему об ожидающих его джентльменах. Так мистер Корнуорти зашел в кабинет мистера Фарли. К своему удивлению, он сначала не увидел мистера Фарли и решил, что кабинет пуст. И только потом заметил ботинок, торчавший из-за письменного стола, который стоит прямо перед окном. Он быстро подошел к столу и обнаружил мертвого мистера Фарли с лежащим рядом револьвером. Выбежал из комнаты и велел дворецкому связаться с доктором Стиллингфлитом. Тот, в свою очередь, посоветовал проинформировать о случившемся полицию.

– Кто-нибудь слышал выстрел? – уточнил маленький бельгиец.

– Нет. Движение здесь очень шумное, а окно на лестничной площадке было открыто. Так что с ревом двигателей и звуковыми сигналами услышать что-либо было проблематично.

Пуаро задумчиво кивнул.

– В котором часу наступила смерть? – поинтересовался он.

– Я обследовал тело, как только приехал, – ответил Стиллингфлит, – то есть где-то в четыре тридцать две. Мистер Фарли был мертв по крайней мере час.

Лицо Пуаро было очень серьезно.

– Значит, вполне возможно, что смерть наступила в то самое время, которое он называл мне, – в двадцать восемь минут четвертого.

– Вот именно, – согласился Стиллингфлит.

– Отпечатки на револьвере?

– Только его собственные.

– А сам револьвер?

Слово взял инспектор.

– Тот самый, который он держал во втором ящике правой тумбы своего письменного стола. Миссис Фарли его узнала. Более того, вы должны понимать, что в комнату ведет всего одна дверь, выходящая на лестничную площадку. Журналисты сидели как раз напротив этой двери, и оба клянутся, что никто не входил в комнату в период между тем, когда мистер Фарли говорил с ними, и тем, когда мистер Корнуорти вошел в нее после четырех.

– То есть все говорит за то, что мистер Фарли совершил самоубийство?

Инспектор Барнетт слегка улыбнулся.

– В этом не было бы никаких сомнений, если б не одно маленькое «но».

– И какое же?

– Письмо, написанное вам.

Тут сыщик тоже улыбнулся.

– Я вас понял! Там, где появляется Пуаро, немедленно возникает подозрение в убийстве…

– Вот именно, – сухо подтвердил инспектор. – Хотя после того, как вы прояснили ситуацию…

– Момент, – прервал его детектив и повернулся к миссис Фарли: – Вашего мужа когда-нибудь гипнотизировали?

– Никогда.

– А он изучал гипноз? Интересовался этим вопросом?

– Не думаю. – Женщина покачала головой.

Неожиданно выдержка изменила ей.

– Жуткий сон! Это совершенно необъяснимо! Необъяснимо, что ему каждую ночь снился этот сон, а потом… потом… все это выглядит так, как будто его довели до смерти!

Пуаро вспомнил, как Бенедикт Фарли сказал ему: «Я делаю то, что действительно хочу сделать. Убиваю себя».

– А вам никогда не приходило в голову, что ваш супруг, возможно, испытывает желание покончить с собой? – спросил детектив у вдовы.

– Нет… хотя… иногда он бывал очень странным…

В этот момент раздался ясный и насмешливый голос Джоанны Фарли:

– Папа себя никогда не убил бы. Для этого он слишком любил себя.

– Знаете ли, мисс Фарли, – вмешался в разговор доктор Стиллингфлит, – те, кто грозится совершить самоубийство, обычно его не совершают. Именно поэтому самоубийства бывает так трудно объяснить.

– А мне будет позволено, – спросил Пуаро, вставая, – осмотреть комнату, где произошла трагедия?

– Конечно. Доктор Стиллингфлит…

Тот проводил Пуаро наверх. Кабинет Бенедикта Фарли был гораздо больше кабинета его секретаря, расположенного рядом. Он был роскошно обставлен глубокими креслами, обтянутыми кожей, громадных размеров письменным столом и толстым ковром на полу.

Пуаро прошел мимо стола туда, где на ковре, прямо перед окном, виднелось темное пятно. Он вспомнил, как миллионер говорил ему: «В двадцать восемь минут четвертого я открываю второй ящик в правой тумбе моего письменного стола, достаю револьвер, который держу там, заряжаю его и подхожу к окну. А потом – потом я убиваю себя…»

Пуаро, медленно кивнув, произнес:

– Окно так и было открыто?

– Да. Но через него никто не мог забраться.

Пуаро высунул голову на улицу.

Ни подоконника, ни парапета, ни труб рядом. Даже кошка сюда не забралась бы. Напротив возвышалась стена фабрики, глухая стена без каких-либо окон.

– Смешно, что богач выбрал комнату с таким видом в качестве святая святых, – сказал Стиллингфлит. – Как будто смотришь на тюремную стену.

– Да, – согласился Пуаро. Он втянул голову внутрь и стал изучать обширную стену из сплошного кирпича. – Мне кажется, эта кирпичная стена очень важна.

– Вы хотите сказать – психологически? – Стиллингфлит с любопытством взглянул на детектива.

Пуаро подошел к письменному столу. Казалось, совершенно бесцельно он взял с него то, что в обычной жизни называют телескопическим захватом, нажал на ручку, и захват выдвинулся на полную длину. Детектив осторожно взял им сгоревшую спичку, валявшуюся возле стула на довольно приличном расстоянии, и аккуратно положил ее в корзину для мусора.

– Когда закончите играть с этой… – раздраженно начал Стиллингфлит.

– Гениальное изобретение, – пробормотал Пуаро и аккуратно вернул захват на письменный стол. – А где находились в момент… смерти миссис Фарли и мисс Фарли?

– Миссис Фарли отдыхала в своей комнате, расположенной этажом выше. Мисс Фарли рисовала в своей студии на крыше дома.

Пуаро бездумно барабанил пальцами по столешнице.

– Я хотел бы поговорить с мисс Фарли. Как вы думаете, вы сможете попросить ее зайти сюда на несколько минут?

– Если вам будет угодно.

Еще раз с любопытством взглянув на маленького бельгийца, Стиллингфлит вышел из комнаты. Через пару минут дверь открылась, и в кабинет вошла Джоанна.

– Вы не будете возражать, мадемуазель, если я задам вам несколько вопросов?

– Прошу вас, задавайте, – ответила девушка, холодно взглянув на Пуаро.

– Вы знали, что ваш отец держит в столе револьвер?

– Нет.

– А где были вы и ваша мать… или, правильнее сказать, ваша мачеха?

– Да, Луиза – вторая жена моего отца. Она всего на восемь лет старше меня. Так о чем вы хотели спросить?

– Где вы были с ней в четверг на прошлой неделе? Точнее, вечером в четверг.

Девушка задумалась.

– В четверг? Дайте вспомнить… Ах да, мы были в театре. Пьеса называлась «Маленькая собачка засмеялась».