На прорыв! - Мазур Степан Александрович - Страница 4

– Лен, я сейчас задам тебе самый бестактный вопрос в твоей жизни. Как ты на него ответишь, так и будет. Как ты относишься к своей мягкой точке?

– Жопу не трогать! – Закричала Ленка сиплым, слабеющим голосом. Она готова была погрузиться в сон, но боролась со смыкающими веками как могла.

Зиновий нервно улыбнулся и смахнул пот со лба, отбросив назад длинную прядь. Алая Саламандра активировала систему охлаждения, но руки без перчаток подрагивали, а тело прошибал уже холодный пот на нервной почве. К счастью, сами руки робота-хирурга гасили постороннюю вибрацию рук человека. Лазерный резак не дрожал, даже если оперировал хирург с болезнью Паркинсона. Впрочем, таковая болезнь у подземников давно не случалась после внедрения лечения на генетическом уровне несколько лет назад, когда медицина действительно пыталась излечить каждую «рабочую единицу» ради общего выживания города. Программа Палатенной Сотни в действии.

Компьютер меж тем прислал предупреждение, что лазер коснулся кожи и запросил разрешение на манипуляции на теле человека. Базовая программа следовала протоколу безопасности.

По старинке ткнув кнопку с согласием пальцем, Зиновий продолжил операцию.

Лена не почувствовала, как лазер за мгновения вспорол её кожу, перебил мышцы и сухожилия и принялся плавить кости, филигранно отделяя молекулы друг от друга. Камеры приблизили картинку и высветили на панели управления проекцию суставной сумки. Зёма посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на стационарный экран повышенной четкости для большей детализации. Разрешение 8K – всё, чего успело добиться человечество. И всё же мониторы давали более высокую детализацию, чем голограммы. Зато управлять голограммами было гораздо проще. Вместе с ними человек постигал пространственное восприятие.

Резать сустав пришлось осторожно, выпаривая межсуставную жидкость между коленными суставами до того, как касаться костей. Отсоединять ногу окончательно пришлось при помощи очередной руки робота. Пенообразная жидкость из руки робота покрыла рану, временно останавливая едва сочившуюся кровь. Била она не фонтаном, тонкой струйкой, но Зиновий рассчитывал обойтись без переливания крови и потому сокращал потери до минимума. Пена отлично заменяла наркоз хотя бы потому, что не останавливала сердце, и не было никакой нужды в искусственном дыхании. Реанимационные меры сводились к нулю, что фактически исключало кому. Технологии помогали организму самому решать свои проблемы. В том числе бороться с раком. Где-то на верхнем этаже этого же здания радиологи стимулировали иммунитет Ивана Столбова, напоминая клеткам, что работать они могут только на благо организма и никогда единолично.

Единственное, что не предусмотрел доктор начальной медицины Зиновий, была реакция девушки. Когда Ленка увидела, как рядом проплыла её нога, она принялась кричать и дергаться.

– Лена, всё будет хорошо! Пожалуйста, поверь мне! – Забормотал Зиновий, с шевелением волос заметив, как в кабинете под потолок взлетели некоторые предметы: тумбы, зажимы, лампа.

«Похоже, Елена обладает теми же способностями, что и Андрейка. Они активировались в критические моменты. Вот только малец играл одним мячиком на Варяге, а эта девица, считая, что умирает, может и хирурга под потолок запустить». – Невольно подумал Зёма.

Хуже всего были некстати активировавшиеся ментальные способности паранорма. Зёма ощутил, как в висках застучало. Затем из носа пошла кровь, а по мозгу словно ударили сковородкой. Молодой человек сполз на пол, зажимая полусферу шлема так, как будто хотел сплющить голову. Костюм подобного не позволял, раз за разом посылая запросы на членовредительство для собственного пользователя на дисплей ИМИИ[7]. Сами модули работали без помощи нейросетей, но программа заботы о пользователях была вшита в ядро и не собиралась сдаваться после сбоев в общей системе. Только теперь она собирала данные не в активном режиме через извлеченный из тела чип, а в пассивном режиме через датчики костюма. ИМИИ просто не имел соответствующего подключения, как раньше, и поэтому не мог сохранять данные о 5 органах чувств своего пользователя, но и бесполезным оставаться не собирался: без подтверждения запросы на членовредительство отклонялись по умолчанию.

Зиновий стиснул зубы и, превозмогая боль, приподнялся, полуслепо глядя на консоль перед глазами. Состояние «куриной слепоты» удручало. Выделенной клавиши для введения «наркоза» на клавиатуре, конечно же, не было. Буквы находились мучительно долго, ещё тяжелее было вводить символы действий. Когда нажал клавишу «ввод», перед глазами уже мельтешили чёрные мухи. Тело на ногах держал один костюм.

Робот-хирург без вопросов ввел иглу с «летаргическим сном» прямо в яремную вену пациента. Модернизированная версия наркоза, постигнутая медициной за несколько лет до Конца Света, не обладала побочными действиями и отменяла «эффект отхождения», которым славился типичный наркоз. Пользовались Летаргическим сном редко, лишь в крайних случаях. Но как же Зиновий был рад, что его не убрали из медицинской практики совсем.

Ленка затихла. Доктор сполз под стол.

Невольный доктор застыл на полу, приходя в себя. Как ему показалось, на несколько минут. Но когда поднялся, с ужасом обнаружил залитый кровью операционный стол. Медицинская Пена, рассчитанная на временную остановку кровотока, уже пузырилась, тая. Это означало, что прошло порядка часа. Искусственные тромбы, рассчитанные на срок от 5 до 10 минут, давно рассосались. Ноги размораживались. Пациентка начинала истекать кровью.

На адреналине дальше доктор действовал более решительно. Лазер впился во вторую ногу пациентки, быстро отсекая плоть. Подбежав к операционному столу от панели управления, парень схватил хирургический скальпель и сам принялся вскрывать суставную сумку. Вторая нога поплыла в сторону усилиями робота гораздо быстрее.

Работа ускорилась.

Корзина с мертвыми конечностями и перепачканный в крови хирург – первое, что увидела Ольха, войдя в операционное помещение.

– Эй, мясник, ты тут не уснул? Помощь не нужна? Или ты в каннибалы подался как выживальщики? Я слышала, что помощь ассистента в тяжелое время без контроля ИИ необходима основному хирургу как воздух. Но ты не попросил.

– Хотел сам справиться. Тупой. – Тихо ответил предводитель. Уверенность в нём все ещё была, но полной правоты своих действий не было, да и силы порядком иссякли от нервного истощения. Терял концентрацию.

– Мы все тупим. Особенно сейчас, когда весь мир идёт к чертям.

Ольха так же имела к медицине определенное отношение. Правда стоило уточнить, что если офтальмолога и фармацевта можно было считать профессиональными медиками на поверхности (исходя из их уровня образования), то под куполом их ещё месяц назад никто бы не допустил в отделение восстановительной хирургии ни под каким предлогом.

Но с программированием компьютеров Ольха справлялась заметно лучше, чем быстро и занялась, с ходу запуская диагностические программы. Они по умолчанию были призваны удержать жизнь пациента. Как и системы безопасности, программы реабилитации ожидали своего часа в режиме ожидания.

Елену тут же обхватила дыхательная маска с кислородом. Робот поставил ей пару капельниц с физраствором и следом вколол витамины. Уровень калия был на необычайно низком уровне, что грозило остановкой сердца.

– Введи ей антибиотики. Я пока обрежу мёртвую плоть. Потерял много времени. – Следом обронил Зёма и без раздумий отсек кожу поверх коленки. Затем принялся разглядывать сухожилия, гадая, хватит ли мышц для соединения с протезом или придется подключать мозговое волновое управление. У него был ряд недостатков: на него влияло сильное магнитное излучение и посторонние источники волн.

Кровоотсос робота мерно гудел, напоминая, что работать надо быстро.

– Ты ноги-то ей подобрал, эскулап?

– В пятом кабинете. Отсек 23-БЭ.

Ольха вышла в коридор и вернулась в помещение с парой протезов подмышками. Зиновий положил ноги на стол и принялся подгонять искусственный сустав под настоящий. Работа, с которой ИИ справился бы за несколько секунда, затянулась у человека на долгие минуты.