Миссия - Смит Уилбур - Страница 2

– Здравствуйте, и добро пожаловать! – сказала она. – Меня зовут Астрата.

У второй апсары были темные волосы и раскосые глаза. Кожа прозрачная, словно восковая, и гладкая, словно отполированная мастером, работающим по слоновой кости. Она была великолепна, в полном расцвете женственности.

– Меня зовут Ву Лу. – Она восхищенно поглаживала мускулистую руку Мерена. – Ты прекрасен.

– А я Тансид, – представилась третья апсара, высокая и величественная. Поразительные глаза бирюзового цвета, волосы пылали золотом, зубы белые и ровные. Когда она целовала Таиту, тот вдохнул аромат ее груди, такой же, как аромат цветов в саду. – Добро пожаловать, – продолжала Тансид. – Мы вас ждали. Кашьяпа и Самана сообщили, что вы уже близко, и послали нас вам навстречу. Вы принесли нам радость.

Обнимая одной рукой Ву Лу, Мерен оглянулся на ворота.

– А куда делся Ганга? – спросил он.

– Никакого Ганги не было, – ответил Таита. – Ганга – лесной дух, и теперь, выполнив поручение, он вернулся в иной мир.

Мерен принял это объяснение. Долгая жизнь бок о бок с магом отучила его удивляться даже самым странным и чудесным явлениям.

Апсары отвели их в храм. После яркого горячего солнца в саду высокие залы были полны сумеречной прохлады, от курильниц, стоявших перед золотыми статуями богини Сарасвати, пахло благовониями. Тут же молились жрецы и жрицы в просторных шафранных одеяниях, а другие апсары мелькали в тени, как бабочки. Некоторые подходили, чтобы обнять и поцеловать пришельцев. Они гладили руки и грудь Мерена и теребили серебристую бороду Таиты.

Наконец Ву Лу, Тансид и Астрата взяли гостей за руки и провели по длинному коридору в жилые помещения храма. В трапезной женщины поставили перед ними блюда с тушеными овощами и чаши со сладким красным вином. Путники так долго питались более чем скудно, что даже Таита ел с аппетитом. Когда они насытились, Тансид проводила Таиту в отведенную для него комнату, помогла ему раздеться, заставила встать в медную ванну с теплой водой и принялась губкой растирать усталое тело. Словно мать, купающая ребенка, она вела себя совершенно естественно и была нежна, так что Таита не испытывал смущения, даже когда апсара промыла уродливый шрам, оставшийся после оскопления. Потом, вытерев Таиту насухо, Тансид отвела мага к ложу и посидела рядом, негромко напевая, пока он не погрузился в глубокий сон без сновидений.

Ву Лу и Астрата отвели Мерена в другую комнату. Как Тансид Таиту, они вымыли его и уложили на постель. Мерен пытался их удержать, но он очень устал и был не слишком настойчивым. Женщины со смехом ускользнули. Через несколько мгновений Мерен тоже крепко спал.

Спал он до тех пор, пока в комнату не проник дневной свет, и проснулся отдохнувшим. Грязная поношенная одежда исчезла, ее сменило чистое просторное одеяние. Не успел Мерен облачиться в него, как услышал милый женский смех, из-за двери донеслись приближающиеся голоса. Две девушки принесли фарфоровые блюда и кувшин с фруктовым соком. Они поели вместе с гостем, беседуя с ним по-египетски, но меж собой говорили на смеси языков, которые казались в их устах родными. Однако каждая предпочитала тот, что явно был языком ее матери. Астрата была ионийкой – это объясняло ее золотистые волосы, – а Ву Лу говорила с напевными интонациями далекого Катая.

Покончив с едой, они вывели Мерена на солнце, к фонтану, откуда вода стекала в глубокий бассейн. Обе девушки сбросили легкие одежды и нагими погрузились в бассейн. Видя, что Мерен не следует их примеру, Астрата вышла; с ее волос и тела стекала вода. Она со смехом стащила с Мерена одежду и потянула за собой в воду. Ву Лу пришла ей на помощь, и вдвоем они принялись резвиться и плескаться. Вскоре Мерен забыл о скромности и повел себя столь же откровенно. Астрата сначала рассматривала его боевые шрамы на узловатых мышцах, потом вымыла ему голову.

Тела апсар соприкасались с телом Мерена, и он изумлялся их совершенству. Под поверхностью воды их руки все время гладили и трогали его. Вдвоем они привели его в возбуждение и, радостно крича, повлекли из бассейна в маленький павильон под деревьями. Здесь на каменном полу лежали груды шелковых подушек, и девушки, еще влажные после купания, легли на них.

– Теперь мы будем поклоняться богине, – сказала Ву Лу.

– Как? – спросил Мерен.

– Не бойся. Мы покажем, – заверила Астрата. Она всем телом прижалась к его спине, целуя сзади уши и шею, ее теплый живот касался его ягодиц. Руками она ласкала Ву Лу, которая целовала Мерена в губы, обхватив его руками и ногами. Девушки оказались удивительно искусными в любви. Немного погодя они втроем словно слились в единое целое, преобразились в единый организм, в шестирукое, шестиногое и трехротое существо.

Таита, как и Мерен, проснулся рано. Хотя долгое путешествие утомило его, несколько часов сна освежили тело и дух. Свет дня заполнил комнату, Таита сел и понял, что он не один.

Сидевшая рядом Тансид улыбнулась.

– Доброе утро, маг. Я принесла тебе еду и питье. Подкрепись, тебя с нетерпением ждут Кашьяпа и Самана.

– А кто они?

– Кашьяпа наш достопочтенный настоятель. Самана наша верховная жрица. Как и ты, оба известные маги.

Самана ждала его в беседке храмового сада. Это была красивая женщина неопределенного возраста в шафранном одеянии. В ее густых волосах виднелись серебристые прядки, а глаза казались бесконечно мудрыми. Обняв Таиту, она пригласила его сесть рядом на мраморную скамью. Самана расспрашивала о путешествии, которое привело к храму, и какое-то время они беседовали. Потом она сказала:

– Мы рады, что ты успел прийти, чтобы встретиться с настоятелем Кашьяпой. Скоро его с нами не будет. Это он послал за тобой.

– Я знал, что иду на зов, но не знал, на чей, – кивнул Таита. – Зачем он вызвал меня сюда?

– Он сам тебе объяснит, – ответила Самана. – Мы сейчас направимся к нему.

Она встала и взяла Таиту за руку. Тансид осталась, а Самана провела гостя через множество переходов и помещений. Потом они поднялись по длинной, казавшейся бесконечной спиральной лестнице и наконец оказались в небольшой круглой комнате на вершине самой высокой храмовой башни. В комнате не было стен, и из нее, в какую сторону ни глянь, открывался вид на зеленые джунгли и далекий барьер заснеженных горных вершин на севере. В центре комнаты, на груде подушек поверх матраца, сидел человек.