Миссия - Смит Уилбур - Страница 13

– Я был свидетелем обмена посредством плотского соития, – сказал Таита. – Когда Кашьяпа достиг конца земной жизни, он передал свои мудрость и знания Самане, которую избрал своей преемницей.

– Ты был свидетелем добровольного обмена. Непристойный акт, совершаемый Эос, не что иное, как насилие и покорение. Она хищница и пожирательница душ.

Таита был поражен. Немного погодя он спросил:

– Старых и больных? Здоровых и искалеченных? Мужчин и женщин? Но как она справляется с теми, кто уже не способен к совокуплению?

– Ее возможности не можем представить себе даже мы, посвященные. Она владеет искусством на короткое время оживлять хрупкую плоть своих жертв, но лишь для того, чтобы уничтожить их, отняв сознание и саму сущность.

– Но ты все же не ответил на мой вопрос, Деметер. Кто она? Смертная или бессмертная, женщина или богиня? Неужели ее редкостная красота и впрямь безусловна и беспредельна? Неужели она не подвластна действию времени, как мы с тобой?

– Ответ на твой вопрос, Таита, таков: не знаю. Возможно, Эос – старейшая женщина на земле. – Деметер беспомощно развел руками. – Но она как будто открыла силу, ранее известную только богам. Делает ли это ее богиней? Не знаю. Возможно, она смертна, но годы никак на ней не отражаются.

– Что же ты предлагаешь, Деметер? Как нам найти ее или ее логово?

– Она сама уже нашла нас. Мы пробудили ее чудовищный аппетит. Тебе не нужно ее искать. Она уже преследует тебя. И приманит.

– Деметер, я давно не знаю искушений, и даже такому существу не под силу завлечь меня в ловушку.

– Она желает тебя, ей непременно нужно овладеть тобой. Однако вдвоем мы представляем для нее угрозу. – Деметер немного подумал над собственными словами и продолжал: – У меня она взяла почти все, что я могу дать. Ей надо избавиться от меня, разъединить нас – но в то же время она постарается не причинить тебе вреда. Оставшись в одиночестве, ты не сможешь противиться ей. Но общими усилиями мы способны дать ей отпор и даже подвергнуть испытанию ее неуязвимость и бессмертие.

– Я рад, что ты рядом, – сказал Таита.

Деметер ответил не сразу. Он смотрел на Таиту со странным выражением лица. И наконец негромко спросил:

– Ты не испытываешь ужаса, не предчувствуешь поражение?

– Нет, я верю, что мы добьемся успеха, – ответил Таита.

– Ты обдумал мое предостережение. Ты понимаешь, против какого противника мы выступаем. Но не колеблешься. Не сомневаешься – ты, мудрейший из людей. Почему?

– Я знаю, что это неизбежно. И должен встретить Эос со всей смелостью и стойкостью.

– Таита, загляни в глубины своей души. Ощущаешь ли ты душевный подъем? Когда ты в последний раз ощущал такую бодрость, был так полон жизни?

Таита задумался, но ничего не ответил.

– Таита, будь предельно откровенен с собой. Чувствуешь ли ты себя воином, идущим на битву, сулящую неминуемую гибель? Или испытываешь какие-то иные, непозволительные, чувства? Не думаешь ли ты, точно молодой лебедь, летящий на любовное свидание, «будь что будет»?

Таита молчал, но его настроение изменилось: краска отхлынула со щек, глаза стали серьезными.

– Я не боюсь, – сказал он наконец.

– Открой мне правду. Твое сознание переполнено видениями похоти, жгучими желаниями?

Таита закрыл глаза и стиснул зубы.

Деметер безжалостно продолжал:

– Эос уже заразила тебя своим злом. Начала связывать своими чарами, искушать. Она лишит тебя здравомыслия. Скоро ты усомнишься в том, что Эос представляет зло. Она покажется тебе самой прекрасной, добродетельной и благородной женщиной на земле, а воплощение зла ты увидишь во мне, ведь это я восстановил тебя против нее. Когда это произойдет, она разъединит нас и я погибну. Ты добровольно покоришься ей. И злодейка восторжествует над нами обоими.

Таита встряхнулся всем телом, словно избавляясь от роя ядовитых насекомых.

– Прости меня, Деметер! – воскликнул он. – Теперь, когда ты объяснил мне, что она делает, я чувствую, как во мне поднимается слабость. Я теряю рассудительность и способность здраво мыслить. Ты говоришь правду. Меня действительно одолевают необычные стремления. Великий Гор, защити! Никогда не думал, что вновь испытаю подобное. Я считал, что муки желания меня оставили.

– Твои противоречивые чувства порождены не твоей душой. Это зараза, отравленная стрела, пущенная из лука могучей ведьмой. Я однажды тоже поддался ей. Ты видишь, до чего она меня довела. Однако я научился выживать.

– Научи и меня. Помоги сопротивляться ей, Деметер.

– Я невольно навел Эос на тебя. Я полагал, что избавился от нее, но она превратила меня в охотничьего пса, чтобы добраться до тебя, своей следующей жертвы. Теперь мы должны стоять вместе, заодно. В этом единственная надежда выдержать ее нападение. А прежде всего нам следует покинуть Галлалу. Нельзя долго оставаться на одном месте. Если она не будет точно знать, где мы, ей трудней будет сосредоточить на нас свои силы. Вдвоем мы создадим защитный экран, который скроет наши передвижения.

– Мерен! – позвал Таита. Тот немедленно оказался рядом. – Сколько потребуется времени, чтобы оставить Галлалу?

– Я мигом приведу лошадей. Но куда мы направимся, хозяин?

– В Фивы и Карнак, – ответил Таита и бросил взгляд на Деметера.

Тот одобрительно кивнул.

– Нам нужна поддержка из всех источников: и материальных, и духовных.

– Фараон – избранник богов и самый могущественный из людей, – заявил Таита.

– А ты его главный любимец, – добавил Деметер. – Нужно сегодня же ночью идти к нему.

Таита ехал верхом на Дымке, а Мерен подле него – на одной из тех лошадей, что они привели с равнин Экбатана. Деметер лежал в качающемся паланкине высоко на спине верблюда. Таита скакал рядом. Занавеси паланкина были убраны, и мудрецы могли беспрепятственно беседовать под негромкие звуки, сопровождающие движение каравана: скрип и звяканье упряжи, мягкий стук лошадиных копыт и подушечек верблюдов о песок, голоса слуг и стражников. За ночь путники дважды останавливались отдохнуть и напоить животных. На каждой остановке Таита и Деметер творили чары укрытия. Их объединенная сила была очень велика, и созданный ими экран казался непроницаемым: хотя прежде чем снова двинуться, они обыскивали тишину ночи, никто из них не мог обнаружить зловещего присутствия Эос.