Скрепы нового мира (СИ) - Дмитриев Павел В. - Страница 5

- Половина восьмого, - взглянул я на часы.

- Вот! Продажу билетов верно открыли!

- Кстати, да! - спохватился я. - Пойдем скорее! Сбежит наш Ванька и пропадет выходной.

Роскошный СВПС до Питера не ходит, а в обычные вагоны**** продажу билетов тут принято начинать за час перед отправлением поезда. Бронь в теории есть, на практике - она возможна только для мягкого вагона СВ, который... доступен исключительно по специальным справкам с места работы. Строго по канонам социализма - все звери равны, но некоторые равнее. То есть для простых граждан выбор сужается всего до двух зол: мягкой купейной и жесткой общей.

Мы успели как раз вовремя; бойницы касс только-только открылись. Прямо на наших глазах толпа вздрогнула, уплотнилась, отчетливо выделились первые десятки покупателей - все сплошь великовозрастные беспризорники, честно отрабатывающие стоянием в очереди кто осьмушку, а кто и четвертину хлеба. Как ни жаль отдавать, но трястись всю ночь в общем - удовольствие крайне сомнительное.

Ванька не подвел. Через четверть часа мы с билетами и плацкартой в руках выбрались на перрон дебаркадера, прямо в клубящееся на морозе месиво дыма и пара.

- Черт побери! - не сдержал я восклицания. - Стимпанк! Да без всяких романтических соплей, настоящий хардкор!

- Стимпанк? - удивилась Саша. - Что это?

- Писатели-бездельники так назвали вымышленный мир вечной викторианской эпохи, застрявшей в паровых дирижаблях и локомобилях. Читать-то их еще кое-как можно, а вот нюхать, - я демонстративно пошмыгал носом, - как-то не очень.

- То есть в будущем вокзал совсем не так выглядит? - уточнила девушка.

- Конечно же! Дыма и пара вообще нет, кругом яркие электрические фонари, переливаются рекламные экраны. Да ты же наверняка читала!

- Ох, будто ты сам не знаешь! Одно дело читать, другое видеть!

- Извини, - сконфузился я. - Не подумал.

Оглянулся вокруг. По верху, скрывая скаты крышы, стелился жирный угольный дым паровозов. Сизая, остро пахнущая кизяком гарь вагонных печурок металась между составами. Легкими струйками-усами коптили многочисленные керосинки путейцев. Из-под крана кубовой энергично, жизнеутверждающе вырывался пар, клокочущая вода с напором лилась в медные чайники и котелки. Откуда-то из-под вагонов с тихим шипением ползли плотные белые клубы, в которых безнадежно вязли свистки кондукторов и тяжелый лязг буферов. Навьюченные котомками пассажиры метались бестолковыми серыми тенями под колеблющимся светом газовых фонарей.

Остро, совсем как три года назад, навалилась тоска по утраченному будущему. В порыве я вздернул над головой кулак, погрозил невидимому небу:

- Сволочи! Верните меня обратно!

Саша обиженно фыркнула, но спорить не стала. Дернула за руку, как ребенка:

- Пойдем уж, янки из Коннектикута!

Наш шестой вагон оказался седьмым, если считать с головы поезда. Измазанный в саже старичок-кондуктор проводил нас со свечой до купе по темному коридору, привычно ворча по дороге:

- Света покуда нет, господа хорошие, так то во всем составе батареи худые, никак не меняют начальники. Но вы не сумлевайтесь товарищи, вот тронемся, генератор враз закрутится и загорятся лампочки-то. Зато тепло, да-да, прям как в СВ, прицепили-то нас сразу за паровиком!*****

- Темнота друг молодежи, - бодро пошутила Саша.

- Совсем батареи выдохлись? - насторожился я. - Полчаса продержатся, или на каждой станции будем проваливаться в тьму египетскую?

- Какое там полчаса, - задребезжал смехом кондуктор. - На эдаком-то морозе!

- Свечу дадите?

- Не положено! Если каждому свечу, так то пожара недалече!

- А если... - я тряхнул карман так, чтобы звякнули монетки.

Несколько секунд осторожность боролась с жадностью, но победил все же страх:

- Ужо не обессудьте, да бригадир у нас дюже злой!

- Ладно, - не стал настаивать я. - Выкрутимся как-нибудь.

\\\*Реальные данные социологического опроса 1929 года.\\\

\\\**Реальный лозунг ВФО, реальные дочерние организации ВФО середины 30-х годов.\\\

\\\***Кинематографические АО контролировались Наркомпросом. М.Н. Рютин заведовал его киноотделом с весны 1930 года, в реальной истории был арестован уже осенью 1930 из-за конфликта со Сталиным (за подпольную пропаганду право-оппортунистических взглядов).\\\

\\\****Знаменитая "Красная стрела" начала курсировать между Москвой и Ленинградом только летом 1931 года. Время в пути составляло около 10 часов.\\\

\\\*****В России была популярна система отопления Дершау, в которой источником тепла (перегретого пара) служил паровой котел, установленный в отдельном, специально приспособленном вагоне. На весь состав его не хватало, поэтому жесткие "общие" вагоны обогревались обычными дровяными печками.\\\

Надоедливый свет утра бьет в закрытые глаза. Тяжелое чугунное ядро неуклюже ворочается в голове, то и дело цепляя обнаженные нервы спазмами боли. Вчера повелся на халяву как пацан. Сам подначил, думал нипочем не поделятся нэповские морды самогоном и салом со случайными попутчиками. Ан нет. Правду говорят, жируют московские спекулянты посреди пролетарского голода. Теперь еще и беседой донимают. Хочешь, не хочешь - все равно слушай:

- ... Три десятка лет он состояние семьи упрочал, да как-то в раж вошел, в одну ночь спустил до последнего алтына! Выпьем?

- Наливай.

- Птицу имел родовую, одно загляденье. Перо все больше светло-соловое или красно-мурое, а ноги либо горелые, либо зеленые. Коготь черный, синевой отливает, а глаза как уголья.

- Давай, за наше дело!

- Знаешь, он всего более переярка ценил. Это, значится, тот что вторым пером одеться успел.

- Вот понять который уж раз не могу, иной как кавалергард на параде выступает, мундир блестит, гребень пурпур, а толку чуть.

- Так петуха, как и нашего брата, в строгости держать надо. Чуть жиру понадвесил, сейчас на катушки из черного хлеба и сухой овес. Без правильной отдержки тулово непременно станет как ситный мякиш...

Да они все еще пьют! - искренне восхитился я. - Всю ночь напролет, это же какое отменное здоровье иметь надо!

Не разлепляя век, я перегнулся с полки вниз, скорее на инстинкте, а не расчете ухватил за ручку стоящий на столе чайник. Вытащил к себе наверх, прижался губами к медному носику, втягивая противную теплую влагу.

В голове забрезжил разум, я прохрипел вместо извинения:

- Воистину, утро добрым не бывает!

- И тебе не хворать, - степенно пробасил старший из нэпачей.

- Поспешай, друже, покуда в санитарную зону не въехали, - практично вторил ему младший.

Дельное замечание. Столько лет в прошлом, а все никак не могу привыкнуть, что сток из туалета тут летит прямо на песок насыпи, поэтому гигиену неплохо бы завершить до въезда в город.

Кое-как, бочком, стараясь лишний раз не шевелить головой, я сполз с верхней полки на нервно взбрыкивающий пол вагона. Подтянул снятый из-за жары и кинутый в изголовье пиджак, хлопнул по карманам - зашитый в кожаный блокнот смартфон на месте. Деньги тоже. Подобрал вывалившийся браунинг. Заглянул во взятый для солидности портфель... неужели я так и спал, разбросав по сторонам ништяки и оружие? Расслабился за полгода "стабильности", забыл про доброхотов из ГПУ? Паника холодком пробежала по ногам вверх, приморозила сердце, но так и не смогла пробиться через спасительный барьер головной боли.

Мысль о чудовищном риске, под который я подставил себя и Александру, придется додумывать позже. Сейчас время простых инстинктов - я не удержался, нежно потрепал ладонью соблазнительные окружности спящей напротив жены:

- Саша, подьем! - Попав же под ее недовольный прищур, продолжил нарочито грубо: - Скоро туалет запрут!

Мы успели все. Привести себя в порядок, поправить здоровье горячим чаем и даже отблагодарить нэпачей за добропорядочное гостеприимство жестянкой габаевской "Явы". При свете дня окружающий мир казался простым и надежным, вокзальная суета - пустяковой, а паровоз, весь в беспокойных вздохах и сопениях после трудного ночного перегона - огромной детской игрушкой. Еще лучше вышло с санками - меховая полость скрыла нас от укусов мороза чуть не целиком, в Москве я никогда не встречал у извозчиков подобного богатства.