Несносные дочери леди Элизабет 2 - Арниева Юлия - Страница 7

– Роберт, успокойся, – вмешался Хэмонд, протягивая сыну руку, чтобы помочь выбраться на скользкий берег. – Это был несчастный случай.

– Несчастный случай?! – фыркнул Роберт, отвергая помощь отца и вылезая самостоятельно. – Она специально столкнула меня!

Лорен, которая тоже выбралась на берег, возмущённо вскинула руки:

– С чего бы мне это делать? Я промокла не меньше твоего!

– Потому что ты… ты… – Роберт, казалось, не мог подобрать слов от ярости.

– Довольно, – твёрдо сказал Хэмонд. – Сейчас важнее всего, чтобы вы оба переоделись в сухую одежду. Ночи в горах холодные, а до таверны ещё несколько часов пути.

– У меня запасной одежды с собой нет, – процедил Роберт сквозь зубы.

– У меня в сумке есть плащ, – предложила Амели, которая наблюдала за всей сценой с нескрываемым весельем. – Он, конечно, женский, но тебе выбирать не приходится.

Роберт выглядел так, словно готов был взорваться, но в последний момент сдержался. Молча кивнув, он принял от Амели лёгкий дорожный плащ и накинул его поверх мокрой одежды. Это выглядело комично – грозный лейр в строгом, хоть и промокшем камзоле, поверх которого был накинут женский плащ нежно-голубого цвета с вышитыми на подоле цветами.

Лорен тоже была мокрой с головы до ног, но, в отличие от Роберта, её это, казалось, нисколько не беспокоило. Она выжала волосы, накинула запасной плащ и была готова к дальнейшему пути.

Когда мы вернулись к карете и лошадям, Хэмонд принял неожиданное решение:

– Возвращаться к основной дороге уже поздно, а таверна «Серебряный рог» слишком далеко. Предлагаю заночевать здесь, у водопада. Место красивое, защищённое от ветра, а наши люди вполне способны организовать лагерь.

Предложение было встречено с энтузиазмом всеми, кроме Роберта, который, однако, не стал возражать открыто. И вскоре наши стражники уже разбивали лагерь на широкой площадке недалеко от водопада. Тина и один из слуг занялись приготовлением ужина, разведя костёр и доставая из дорожных сумок запасы еды.

– Негусто, – заметила Лорен, осматривая скромный ужин, состоящий из хлеба, сыра и вяленого мяса. – Мы рассчитывали на ужин в таверне.

– Ничего, – отмахнулась Амели, устраиваясь у костра. – Зато какой вид! И запах от этих трав…

Внезапно Лорен поднялась, хватая свой арбалет, который всегда возила с собой:

– Я скоро вернусь. Поищу что-нибудь к ужину, – произнесла старшая дочь. – Видела следы куропаток, когда мы спускались к водопаду.

Роберт, который до этого молча сидел у костра, пытаясь высушить свою одежду, хмыкнул:

– Благородная лейна собирается охотиться? Как… неординарно.

Лорен лишь бросила на него холодный взгляд:

– Предпочитаешь голодать из благородства? Или, может быть, сам пойдёшь и добудешь нам ужин?

Не дожидаясь ответа, она развернулась и скрылась среди деревьев, окружавших площадку. Хэмонд проводил её задумчивым взглядом:

– Твоя дочь полна сюрпризов, Элизабет.

– Она выросла на границе, – напомнила я. – Там умение добывать пищу ценится больше, чем умение вести светскую беседу. К тому же, мой покойный муж и мой отец всегда поощряли её интерес к охоте. Говорил, что женщина должна уметь постоять за себя.

– И они были правы, – неожиданно согласился Хэмонд. – Хотя, признаюсь, в столице её умения могут вызвать… неоднозначную реакцию.

– Лорен не из тех, кого волнует мнение окружающих, – улыбнулась я, глядя в ту сторону, куда ушла моя дочь.

Роберт фыркнул, но промолчал, продолжая сушить свой камзол у огня.

Лорен вернулась через полчаса, и не с пустыми руками – с её пояса свисали две тушки куропаток.

– Вот и ужин, – довольно объявила она, протягивая добычу Тине. – Нужно только ощипать и приготовить.

Тина, привычная к таким поручениям, тут же занялась птицами, а Лорен присела у костра, довольная собой.

– Впечатляюще, – заметил Хэмонд с искренним уважением. – Не каждый опытный охотник может похвастаться такой добычей в сумерках.

– Мне повезло, – пожала плечами Лорен, но было видно, что похвала ей приятна. – Они как раз возвращались на ночлег.

Роберт, который до этого момента делал вид, что не замечает Лорен, не выдержал:

– В столице лейны не хвастаются умением стрелять из лука и убивать птиц. Там ценятся другие… таланты.

– Какие же? – невинно поинтересовалась Лорен. – Умение говорить часами ни о чём? Или способность тратить деньги на бесполезные украшения?

– Умение вести себя соответственно своему положению, – отрезал Роберт. – Благородство, воспитание, знание этикета и традиций…

– Всё то, что не спасёт тебя от голода, если ты вдруг окажешься в лесу без слуг и запасов еды, – парировала Лорен.

– Когда это лейр с моим положением окажется в лесу без сопровождения? – высокомерно спросил Роберт.

– Например, сейчас, – вмешалась Амели с лёгкой улыбкой. – И, кажется, именно благодаря «неблагородным» навыкам моей сестры ты сегодня поужинаешь чем-то более существенным, чем хлеб и сыр.

Роберт открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент Тина объявила, что птицы готовы, и спор был временно забыт в пользу ужина.

Куропатки, приготовленные на открытом огне, оказались восхитительно вкусными. Даже Роберт, несмотря на всё своё недовольство, съел свою порцию с явным удовольствием, хотя и не стал благодарить Лорен за добычу.

После ужина мы расположились вокруг костра, наслаждаясь теплом и слушая истории, которые рассказывал Хэмонд. Он оказался превосходным рассказчиком – его низкий, мелодичный голос, казалось, сливался с шумом водопада, создавая уютную, почти магическую атмосферу. Он говорил о своих путешествиях, о далёких странах, которые посетил, о странных обычаях и удивительных людях.

Даже Роберт, поначалу державшийся в стороне, постепенно присоединился к общему кругу, иногда вставляя комментарии или уточнения к рассказам отца. Я заметила, что, несмотря на внешнюю строгость и отчуждённость, он внимательно слушал, когда Хэмонд рассказывал о своих приключениях.

– Ты никогда не рассказывал мне о путешествии в Морские королевства, – заметил Роберт, когда Хэмонд закончил историю о морском шторме, который застал его корабль у берегов Лазурных островов.

В голосе молодого лейра я уловила нотку обиды, и мне вдруг стало ясно, что за его высокомерием и холодностью скрывается глубокая рана – рана сына, чей отец большую часть времени проводил вдали от дома, возвращаясь лишь на короткие периоды, чтобы вскоре снова отправиться в путь.

Хэмонд, казалось, тоже осознал это, потому что его взгляд смягчился:

– Я расскажу тебе обо всём, Берт. Обещаю.

Роберт кивнул, но ничего не сказал, вновь отгородившись от нас своей невидимой стеной.

Ближе к ночи мы решили, как распределиться для сна. Мы с дочерьми и Тиной должны были разместиться в карете, которую привели к площадке у водопада. Сундуками и коробками мы заполнили пространство между сиденьями, создав импровизированную кровать, которую застелили шерстяными одеялами.

Хэмонд, Роберт и стражники расположились снаружи, у костра. Ночь обещала быть прохладной, но не холодной, а тёплые плащи и одеяла должны были защитить от ночной свежести.

Перед тем как отправиться в карету, я немного прошлась по краю площадки, наслаждаясь видом водопада в лунном свете. Хэмонд присоединился ко мне, и некоторое время мы молча стояли рядом, глядя на серебристые струи воды.

– Спасибо, – тихо произнесла я. – Это одно из самых красивых мест, которые я когда-либо видела.

– Я рад, что оно тебе понравилось, – ответил он, и в его голосе слышалась искренняя теплота. – Когда-то я мечтал показать эти места своей… – он запнулся, но затем продолжил, – своей жене. Но так и не успел.

Я коснулась его руки в знак понимания и поддержки. Не нужно было слов, чтобы понять, о чём он говорит – о своей первой жене, матери Роберта, которая умерла слишком рано. И теперь, спустя столько лет, он, наконец, привёз сюда другую женщину – меня.

– Роберт похож на неё, – неожиданно сказал Хэмонд. – Такой же упрямый, гордый. И такой же ранимый.