По воле судьбы - Блэйк Стефани - Страница 80

Король Дэвид и сопровождающие его лица – Генри Пирс, губернатор Доминис, Джон Йе, Андрия Каллаган и другие высокопоставленные чиновники – 14 ноября 1874 года поднялись на борт американского крейсера «Бениция», который взял курс на Сан-Франциско. Оттуда они предполагали отправиться поездом в Вашингтон.

– Он действительно не теряет времени, – заметил Джон Йе Андрии, когда они стояли на корме и смотрели, как исчезает за горизонтом Оаху.

– Джон, ты веришь, что он сможет достичь своей цели? – спросила Андрия. – У него масса сумасбродных идей… Мировое признание, например. – Она улыбнулась. – Ты знаешь, какая у него сейчас самая главная забота?

– Еще бы! – кивнул Джон. – Стать первым в мире монархом, объехавшим вокруг земного шара. Ничего себе желание!

– Боюсь, что царствование для него может превратиться в забаву и развлечение.

– Возможно, ты и права, – вздохнул Джон. – Любой, кто окажется достаточно сообразительным, чтобы лишний раз склониться к ногам короля и сказать ему, какой он замечательный, может получить выгодную должность. Знаешь, умение окружить себя знающими и преданными людьми – важнейшее качество любого правителя. Но когда таких людей слишком много, в государстве наступает хаос.

– Я помню, как благодетель моей матери во французской дипломатической миссии в Кантоне часто говаривал, что в Китае слишком много военачальников и слишком мало воинов.

– В Америке есть очень похожая поговорка, и ее частенько повторяет Калеб Каллаган: «Слишком много индейских вождей, и слишком мало индейцев». Ну что ж, надо признать, что путешествие нашего царя Давида в Новый Свет чревато множеством самых неожиданных и интересных возможностей. Время покажет… Может быть, спустимся и выпьем по чашке чаю?

– С удовольствием.

Андрия взяла Джона под руку, и они направились к трапу, который вел вниз, в кают-компанию.

За чаем с бисквитами, к которым был подан изумительный джем, Андрия неожиданно спросила:

– Джон, а отчего ты так и не женился? До нас регулярно доходили слухи об особах женского пола, которые пытались прибрать тебя к рукам, но без особого успеха.

– Ну, это не совсем так. Я встречаюсь со многими симпатичными дамами, мы гуляем, ужинаем, беседуем, и… – Он смущенно рассмеялся. – Ты что, пытаешься узнать о моих любовных похождениях на Гавайях?

Андрия покраснела:

– Прости меня, конечно, нет. Просто для меня загадка, почему такой красивый, преуспевающий и обаятельный мужчина предпочитает оставаться холостяком.

– Разнообразие придает вкус жизни, – слегка пожал плечами Джон и с удовольствием откусил кусок бисквита.

– Для меня это не так, – тихо проговорила Андрия, и глаза ее на миг затуманились.

– Ты подумала о Люке? – догадался Джон.

– Это полнейшая глупость.

– Мне кажется, тебе надо связаться с ним и узнать, как себя чувствует Лейлани.

– Я не смогу этого сделать, Джон, – в отчаянии сказала девушка.

– Почему? Интерес, в основе которого лежит искреннее сочувствие, не изменит ни судьбы Люка, ни судьбы Лейлани.

Андрия немного задумалась и ответила:

– Здесь есть одно «но», Джон. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – В моем случае интерес вызван не только искренним сочувствием. Продолжать?

Он отрицательно покачал головой и отвел глаза.

– Я понимаю. И более чем хорошо. Вот поэтому ты и не вышла замуж за Дэвида Калакауа. И ни за кого из тех, кто добивался твоей руки.

– Похоже, Джон, эта черта у нас общая.

– Какая черта? – осторожно поинтересовался тот.

– Мы то и дело срываемся с крючков, которые для нас приготовлены.

– Крючки? Значит, ты держишь нас за рыбешек? – засмеялся Джон. – Вот это да! Теперь понятно, отчего мне удалось остаться холостяком. Все эти дамочки просто-напросто пользуются не той наживкой. Не забыла? Тондлон – это ведь репа, а не рыба. Так что им надо всего лишь как следует порыться в земле. Так испокон веков клубни выкапывают.

Андрия пришла в восторг.

– Тондлон. И не припомню, когда в последний раз так тебя называла. Большая Репа! – улыбнулась она.

Джон молча смотрел на девушку и мысленно вел разговор с самим собой:

«По-настоящему, Андрия, общее у нас только одно – ты не вышла замуж, потому что любишь Люка Каллагана, а я не связал свою судьбу ни с одной женщиной, потому что безнадежно люблю тебя. Я полюбил тебя сразу, с первого взгляда, когда мы встретились в саду мормонской миссии. У моей любви нет будущего, потому что я с самого начала понял, что вы с Люком созданы друг для друга и ни один из вас не обратит взор ни на кого другого. Я предвижу, нет, просто убежден, что в один прекрасный день вы снова будете вместе и испытаете истинное счастье здесь и в вечности, там, на небесах».

Восторженный прием, которого в Соединенных Штатах удостоился король Калакауа, казалось, подтвердил его непоколебимую веру в свое великое предназначение. Приглашения от каждого более или менее крупного города сыпались на короля и его свиту как из рога изобилия. Власти Нью-Йорка взяли на себя все расходы по недельному пребыванию короля и его окружения в городе. В Вашингтон короля пригласили на две недели. О его визите писали все значительные газеты Америки.

– Наш король, прямо как сказочный дудочник из Гамелина, – пошутил Джон Йе, когда они с Андрией, стоя поодаль, слушали очередное выступление Дэвида перед толпой репортеров, без зазрения совести хлеставших дармовое французское шампанское.

Вершиной этого триумфального визита стало пребывание короля в столице, где он был принят членами кабинета министров, сенаторами, членами палаты представителей, судьями Верховного суда, вице-президентом и самим президентом Соединенных Штатов Америки Улиссом Грантом. Несмотря на личную популярность короля, большинство членов конгресса возражали против заключения двустороннего договора, который в будущем неизбежно привел бы к присоединению Гавайев к Америке на законных основаниях.

В середине декабря в конгрессе был устроен грандиозный прием в честь короля и его свиты. Среди приглашенных можно было увидеть практически всех известных лиц. По пышности этот вечер нисколько не уступал балу в день инаугурации президента. Мужчины ослепляли белоснежными галстуками и фраками. Дамы в своих нарядах были похожи на райских птиц. В танцевальном зале в глазах рябило от бесконечного кружения этого многоцветья.