Вернись и начни сначала (СИ) - Медведева Марина - Страница 25

Я вспомнила свой дом в Хоупфул-Сити, который спалила перед отъездом, бегство в Трущобы и выпалила, не успев подумать:

— Я поеду. Мне все равно нужно в город. Хочу повидать родителей.

— Это небезопасно, — покачал головой Иван. – У тебя нет опыта. Ты не заметишь слежку и не сможешь уйти от погони.

— Я помогу Ане, — заступилась Кристи. – Мы будем осторожны и постараемся все время передвигаться по улицам без камер наблюдения. Поедем вечером, заночуем у меня дома, а утром достанем, что нужно и вернемся на Конечную.

Она смотрела на Ивана. Ждала его одобрения.

— Ладно, езжайте вдвоем, — кивнул Иван. – Только возьмите оружие. Аня, ты умеешь стрелять?

Я помотала головой. Никогда в жизни не имела дел с оружием.

— Я умею, — улыбнулась Кристи. – Ты же сам меня научил.

— Ладно, — согласился Иван. — Дам тебе пистолет. Надеюсь, не понадобится.

Он встал и направился к лестнице на второй этаж.

Кристи вскочила со стула, бросилась к своему рабочему столу, схватила рюкзак и принялась бросать туда какие-то вещи.

За столом остались Сэм, Люк и я. Черные глаза Люка внимательно смотрели на меня, но обратился он к Сэму:

— Почему никто из вас не задал вопрос: как они узнали про Машину? Мы собирали ее здесь, на Конечной. В условиях полной секретности. Я даже жене не сказал, над чем работаю.

— Может, они не знают, — предположила я. – Вдруг Сара приехала с другой целью? Когда будем в Хоупфул-Сити, я постараюсь отыскать в сети информацию о ней. Пока мы знаем только, что она и Гилрой искали Ивана и Кристи. Что, если ей просто нужен Иван? Раз они когда-то были близки.

— Хорошо. Не будем раньше времени поддаваться панике, — заключил Сэм. – Главное сейчас – снова запустить Машину. Если мне удастся увеличить временной отрезок хотя-бы до пяти часов, можно будет отправить в прошлое одного из нас.

Я ощутила небывалое волнение. Сердце забилось, и я не успела сдержаться:

— Отправьте меня, — я подняла руки, не давая Сэму возразить. – Я здорова, моя голова выдержит любые перегрузки …

— Аня, постой, — Сэм положил руку мне на плечо. – В прошлое отправится Иван. Наша цель – помешать Новаторам прийти к власти. Иван должен убить Буллсмита. Ты не сможешь этого сделать.

— Что? – не поняла я. – Вы хотите убить человека?

— Да, Аня, — в глазах Сэма, обычно добрых, слегка грустных, появился стальной блеск. – Мы все просчитали. Иван отправится на семь лет назад и застрелит Буллсмита до того, как тот возглавит правительство Хоупфул-Сити. Если все получится, технология стирания памяти так и останется научной разработкой, одной из многих. Тех, что не получили финансирования и заглохли еще на старте. История Хоупфул-Сити свернет на другую линию. Не будет изгоев, а Трущобы станут обычными жилыми кварталами.

— Хорошо, если все случится, как вы сказали, — ответила я. – Но почему не придумать другой способ все исправить? Сделать то же самое, не лишая человека жизни?

— Другого пути нет, — хмуро ответил Сэм. – Если не устраним Буллсмита, все будет напрасно. Иногда стоит пожертвовать одним, чтобы спасти многих.

Я не понимала. Мне казалось, если начать с убийства, ничего хорошего не выйдет. Я знала, что Новаторы виновны. Их программа стирания памяти сильно навредила гражданам Хоупфул-Сити. Многие из них изменились безвозвратно. Ведь с потерей воспоминаний человек лишался части своей личности. Но если мы будем, как они, из всех методов борьбы выберем самый простой и очевидный – убить лидера Новаторов. В кого мы превратимся?

— Ты готова? – прозвенел над ухом голос Кристи. Я подняла глаза. Она переоделась в черный комбинезон, поверх накинула куртку. Волосы спрятала под бейсболку с козырьком. За плечом у девочки болтался потертый рюкзак.

Я встала и осмотрелась в поисках своей куртки и небольшого рюкзака, который заменил мне сумку. Пока собиралась, с лестницы спустился Иван. Он держал в руках черную кобуру на ремнях.

— Крис, иди-ка сюда, — он подманил Кристи и ловко застегнул на ее спине ремень кобуры. Пистолет оказался у нее под мышкой. – Доставай, как я тебя учил. Когда будешь стрелять, не забудь снять с предохранителя.

Кроме пистолета он дал ей коробочку патронов. На всякий случай. При мысли о таком «случае» у меня похолодели руки.

— Мы будем очень осторожны, — я старалась убедить скорее себя, чем друзей. – Сделаем все, чтобы не пришлось пускать в ход оружие.

— Не бойся, я отлично стреляю, — хотела успокоить меня Кристи, но лишь сильнее напугала.

Мы подошли к электровозу и забрались внутрь кабины. Крис быстро нажала какие-то кнопки, дернула рычаг — зажглись фары и поезд сорвался с места. Я высунулась в окно и бросила взгляд на уплывающую платформу Конечной с одинокими фигурками людей. Моими новыми друзьями. Было тревожно и зыбко. И одновременно тепло. Я стала нелегалом, жила под вечным гнетом опасности быть пойманной. И в то же время обрела близких друзей. Жизнь в Трущобах сплотила нас, мы будто стали семьей. Старая жизнь в Хоупфул-Сити все больше отдалялась от меня, словно полузабытый, ускользающий из памяти сон. В Трущобах было мое настоящее, а, может, и будущее.

Когда приехали в Хоупфул-Сити, мы оставили поезд на заброшенной станции и долго шагали по подземным туннелям в сторону жилых кварталов. Кристи уверенно двигалась в темноте. Я же слегка освещала путь тусклым светом фонарика. Потом была канализация, подвалы и, когда мы, наконец, выбрались наружу, на город опустилась ночь. Я огляделась вокруг и прослезилась. Высокие дома ярко светились огнями рекламы. Вдоль дороги тянулся ряд фонарей. И повсюду сновали люди. После разрухи Трущоб я будто попала в сказку. Вот только изнанка у этой сказки была отнюдь не радостной. За сытую и комфортную жизнь граждане славного Хоупфул-Сити расплачивались своей памятью. Для меня – неприемлемая цена.

Кристи тащила меня по улицам и беспрестанно оглядывалась назад – нет ли слежки. Никого не было. То ли мы представляли слишком малую ценность среди других изгоев, то ли патрульные находились в других кварталах, на других улицах, но за нами никто не шел.

Когда мы приблизились к остановке автобуса, Кристи шепнула:

— Жди здесь, — и быстро скользнула в толпу пассажиров.

Вернулась, держа правую руку в кармане, и украдкой показала мне две пластиковых карты – проездные. На автобусе мы проехали несколько кварталов и вышли в тихом спальном районе, где, как сказала Кристи, был ее дом. Точнее дом, в котором она когда-то жила вместе с родителями.

— Дом наверняка под наблюдением. Дома изгоев становятся собственностью Хоупфул-Сити, — беспокоилась я, пока мы двигались вдоль заснеженных газонов и милых, аккуратных домиков. – Мы войдем, сработает сигнализация, появятся патрульные и схватят нас.

— Мы не будем входить через главную дверь, — проронила Кристи и ускорила шаг. – Одно из окон цокольного этажа всегда приоткрыто – там щеколду заело. Так мы попадем внутрь.

— Зачем мы идем к тебе? Разве это не опасно? Соседи заметят и сдадут нас.

— Мне нужно забрать кое-что. Винчестер из моего компа и другие детали, — она сделала паузу и выдохнула. — И альбом с фотографиями. Не хочу, чтобы он оставался здесь.

— Понятно, — кивнула я. — С некоторыми вещами расстаться непросто.

Иногда я вспоминала свой дом, который сожгла, и жалела, что не оставила больше вещей. Почему не сохранила плюшевого зайца, с которым любил засыпать мой сын? Его школьные тетради, фото? Вот уже пять лет, как Димка живет лишь в моей памяти. И с каждым днем воспоминания о сыне становятся все более зыбкими, неустойчивыми. Порой я забываю цвет его глаз: серые или карие? Иногда от меня ускользает его улыбка. Облик сына растворяется, тает, будто снежинка на ладони.

Все было, как сказала Кристи. Мы по очереди нагнулись и пролезли в форточку. Спрыгнули на пол. Уже стемнело, и я включила фонарик – осмотреться.

— Выключи! Заметят с улицы, — прошипела Кристи и уверенно направилась к белеющей двери. Не удивительно – это же ее дом, близкий и знакомый до мелочей.