Дорога – мой дом (СИ) - "Alex O`Timm" - Страница 7

— Просто Сергей, — перебил я девушку. Можно Сережа, Серега, киргизы звали меня Серикбай, а китайцы — Саэргай, а в Европе — Серж. Давай лучше так, а то назовешь при людях по отчеству, и пиши пропало, дворян здесь не жалуют. Да и какой я сейчас дворянин, когда той страны, что жаловала дворянство уже и нет, как бы.

Девушка, услышав мои имена, прыснула в кулачок, а затем вновь став серьезной произнесла.

— Страшно конечно, Сережа, только жить-то надо. Куда деваться. Здесь я хотя бы хозяйка и никто мне не указ. А у тетки в доме, царствие ей небесное, Гришка, как выпьет или с приставаниями лезет, или шкурки, что я добыла, потихоньку крадет и пропивает. Сюда несколько раз приходил, но я его быстро отвадила. Сам то он кроме стакана, ничего в руках и не держал, а шкурки нынче дороги. Сам видишь, что на столе, все благодаря им. В магазинах ничего этого не достать, а за сденный мех, пожалуйста, привезут что угодно есще и спасибо скажут. А не сдашь план, то и охотничьих припасов тебе дадут вдвое меньше, и с продуктами проблемы, и тогда хоть зубы на полку. А план, что ни месяц, так все выше и выше, и никого не волнует, сезон-не-сезон. Вынь да положи.

— Меня, не прогонишь? Обещаю приставать не стану.

— Да хоть бы и пристал, не велика беда. Получишь пинка в одно место и забудешь все на свете. Что-что, а сдачи я давать научилась, жизнь заставила.

— Слушай Саня, а ты никогда не думала уехать отсюда?

— Да может и думала, да только куда. Здесь вроде, как и устроилась. Может и не совсем хорошо, но не голодаю. Семьи конечно мне не создать, чужая я здесь для всех. Да и Гришка гад, пустил слух, что я с Верхней Пади сюда приплыла. Я хоть и отрицала это всегда, но народ скорее местному пьянице поверит, чем пришлому, поэтому, что-то сватов засылать не торопятся, боятся, что хворь во мне осталась, наверное. Да и честно говоря, я и сама уже привыкла к этой доли, что и желания нет особенного. Конечно, я от дочки или сына, бы не отказалась, но невенчанной прижить это грех, да и не хочу, чтобы шалавой за глаза звали. Замучаешься потом, каждую ночь от «женихов» отбиваться. Уж лучше так.

В этот момент, мне очень захотелось помочь этой девчонке. Я не хочу сказать, что готов был предложить ей свою руку и сердцу, но она была единственной, кого я знал с самого детства. Все остальные, с кем я когда-то общался, рассеялись по всему миру, и до сегодняшнего дня, я даже не предполагал, что смогу когда-то увидеть хоть кого-то из них. И сейчас, мне очень не хотелось расставаться хотя бы с этой девушкой. Я даже допускал, что после, наши дороги могут разойтись в разные стороны, да наверняка так все и произойдет, но сейчас мне очень хотелось, чтобы девушка, как можно дольше была рядом со мною.

— Сашка, а если я предложу тебе отправиться со мною, что ты на это скажешь?

— С тобой? А это куда?

— А куда угодно. Только подальше отсюда.

Девушка на какое-то время задумалась, что-то решая для себя, а после взглянула на меня и произнесла.

— А, и пошла бы. Только ведь, не ровня я тебе. Хоть и говоришь, что ты не дворянин, а все равно… Замуж ты меня не возьмешь, а жить непонятно кем, хоть и вдали от пересудов…

— Давай, для начала, будем считать, что ты моя сестренка. Ведь и твою маму, я называл мама Глаша, разве не так?

* * *

Вещи, находящиеся в лодке, на которой я прибыл на заимку, перенесли в дом, лодку как следует привязали к пирсу, чтобы та не сорвалась, и разложив вещи, по местам, вновь сели за стол. Кстати валенки, найденные на хуторе, пришлись Саньке прямо впору, чему она очень обрадовалась, тем более с калошами, которые, как оказалось, здесь появлялись очень редко, и их было не достать. Не меньшую радость вызвала и привезенная соль. С нею хоть и не было особенных проблем, но она всегда была нужна, особенно для заготовок.

Мне было выделено место на топчане возле стола, который считался, как бы гостевым, а сама Сашка спала в соседней комнатке, за печью, и легкой перегородкой.

Когда наконец все успокоилось, мы повторно сели за стол, Санька, задала вопрос.

— А, как ты сюда-то попал?

— А, я, собственно сюда и стремился попасть.

— Зачем?

Я на мгновение задумался, а после произнес.

— А, ты знаешь, что являешься самой богатой невестой не только во всей округе, но и возможно на всей земле?

— Скажешь тоже. — девушка улыбнулась.

— Я серьезно. Понимаешь, внизу, под этим домом есть погреб, в котором сейчас лежит как минимум две тысячи пудов золота и драгоценностей, не считая иностранной валюты.

— Кто тебе такое сказал? Да и нет там ничего подобного, уж собственный погреб-то я знаю прекрасно. Бочка с салом, мешок муки, еще кое-какие припасы, беличьи и заячьи шкурки, ну и так по мелочи. А золота там отродясь не бывало.

— Я не об этом погребе.

Мой рассказ затянулся на гораздо большее время, что то, что я услышал от девушки. Но оно и понятно, по мере повествования, приходилось отвлекаться, и рассказывать о тех местах где я бывал, или жил какое-то время. Не обошел вниманием и свою помойную эпопею. Честно говоря, в какой-то момент, захотелось просто выговориться, да и не считал я, что, то что со мною происходило в другой стране, как-то унижает мое достоинство. Я просто брался за ту работу, которая предлагалась, не чураясь того, что приходилось браться за самую грязную. Главное было выжить.

И дальше, рассказал, как нашел старый чемодан, с деньгами и письмом неизвестного охотника.

— А, ведь я слышала об этом охотнике. — Воскликнула Санька. — Его семья довольно известна в этих краях. Говорили, что он тоже из дворян, его деда или прадеда, когда-то отправили сюда в ссылку, за то, что он подрался на дуэли с братом царя. У него дом в Лисино стоял. В общем-то и сейчас стоит, но там вроде бы правление колхоза в нем, а так его здесь знали и уважали, говорят был знатным охотником.

— Ну вот он и оказался, свидетелем того, как сюда в погреб сложили привезенное золото.

— Сказки. Нет тут никакого золота.

— Ты не поняла, Сань. Дослушай до конца. Тогда здесь стоял другой дом. Похоже именно тот, что сейчас является твоим погребом. Он еще в том письме, упоминал о том, что прежде чем подорвал скалу, решил сжечь дом, чтобы укрыть вход в подземелье, но похоже несколько поторопился с подрывом, из-за чего дом остался цел.

— Ну, да, там стены были закопчённые, и до сих пор дымком попахивает. Но я слышала раньше всегда так делали, чтобы всякая живность не заводилась. Они запах дыма не любят и стараются держаться подальше от него.

— Так вот, погреб о котором я говорю, был поставлен задолго до постройки этого дома, Михаилом Карченкиным, тем самым что построил винный завод в Петропавловке, слышала о таком?

— Это который паточный?

— Это сейчас он паточный, а раньше был винным. Хлебное вино на нем разливали. Водку, то есть. А здесь хозяин завода, захотел иметь дачу, говорят собирался выкупить здешние леса, но ему не позволили. Но дом, с винным погребом все же поставил. Вот именно в этот погреб и спрятали все то, привезенное золото. И этот погреб должен находиться ниже твоего.

— Знать бы еще как в него попасть? — несколько скептически произнесла Санька.

— Попасть не трудно, главное быть уверенным в том, что там хоть что-то сохранилось. Кто его знает, сама же говорила, что здесь банда отца Григория хозяйничала. А вход в погреб должен находиться в правом ближнем углу. Получается вон там примерно.

— Ну, тогда, наверняка все цело. Если конечно там есть, хоть что-то.

— ⁇ — На мой недоуменный взгляд девушка ответила.

— Дело в том, что, когда скала рухнула, на дом упал здоровенный камень, который собственно и завалил крышу. От мелочи разумеется избавились, когда расчищали погреб, а тот камень, так и остался лежать на месте. И как раз там, куда ты показал. Это конечно не гранит, а просто известняк, но убирать его никто не стал, вырубили в нем ступени, для спуска в подвал и на этом успокоились. Он так там и лежит, хоть и занимает место, но зато в погреб удобно спускаться. Конечно можно попытаться его расколоть, но боюсь затянется это надолго. А если под ним ничего не окажется, что делать станешь?